– Единственное, что мне ясно, Нейт, – это то, что ты уже не тот парень, с которым я была знакома. – Сара не спускала с него глаз и не собиралась отступать, несмотря на то что все внутри у нее тряслось. – Потому что тот Нейт, которого я знала, никогда не позволил бы себе сказать женщине нечто подобное и уж точно не стал бы так разговаривать со мной.

– А та Сара, которую, как мне казалось, я отлично знал, подождала хотя бы одну ночь, перед тем как прыгнуть в постель с одним из моих друзей, – огрызнулся он. – Значит, мы знали друг друга не так хорошо, как думали.

И тут Сара взорвалась. Ее охватила непередаваемая ярость. Рука ее поднялась, и, прежде чем смогла остановить себя, она залепила Нейту пощечину. И тут же пожалела об этом, придя в ужас от содеянного.

Нейт опять взглянул на нее сверху вниз – неподвижный, как статуя. Ничто даже не дрогнуло в нем, и он не вымолвил ни слова.

– Давай не будем забывать, что именно ты разорвал наши отношения. Это ты сказал мне, что все кончено, и я, насколько это было возможно, нашла в себе силы жить дальше. Поэтому не надо вести себя так, словно виновата одна я.

Сара повернулась и пошла прочь. Было еще кое-что, что она могла бы сказать, но не стала. Нейт хотел остаться один, и она сейчас ничем не могла ему помочь.

Слезы застилали ей глаза – уже вторая череда слез за один час, которую она не сумела сдержать, но… Сара не хотела оглядываться. Она отвязала лошадь, села в седло и уехала.

Нейт мог бы окликнуть ее или побежать за ней, но, сделай он это, она не стала бы его слушать. Ладонь Сары все еще побаливала от удара по его щеке, но она сочла это справедливым возмездием. Она терпеть не могла жестокость в любых проявлениях и теперь сама не могла поверить, что ударила Нейта, хотя в глубине души не сомневалась, что он чертовски заслужил эту пощечину.

Нейт дотронулся до щеки. Его мало волновало, что она горела от удара Сары. Намного больше его занимал вопрос: почему она это сделала?

Он вел себя по-идиотски: разговаривал с ней, как неотесанный чурбан, и глядел на нее неподобающим образом. Он словно сосредоточил всю свою горечь и злость в словах, которые она никогда не должна была услышать. Но, возможно, Сара права. Прежнего Нейта Кэлхауна больше нет, и трудно поверить, что когда-нибудь он вернется.

Когда-то Сара была самым важным человеком в жизни Нейта – человеком, вместе с которым он вырос. Он не мог представить, что способен так говорить с любой женщиной, а тем более с Сарой.

И тут Нейт взревел. Он взревел, словно дикое животное, в лапе которого застряла колючка, а затем с силой стукнул по массивному дереву. Рука буквально взорвалась от боли. Удар был настолько сильным, что его начало лихорадить. Он рухнул на землю и, прижав руку к груди, откинулся назад с закрытыми глазами.

Нейт затруднялся сказать, кто он теперь… Как будто он исчез из жизни, утратил с ней, с этой жизнью, которой раньше безраздельно управлял, всякую связь.

Нейт съежился и попытался пошевелить пальцами, сгибая и разгибая их.

А может, для всех будет лучше, если он… исчезнет? Дело было в том, что возвращение домой заставило что-то внутри его болеть еще сильнее, чем прежде.

Нейт смотрел на монитор компьютера, но это не приносило никакого удовлетворения. Общение с физиотерапевтом не так-то легко давалось ему. Единственный выход – просто захлопнуть крышку ноутбука, но, учитывая обстоятельства, он сомневался в правильности такого решения. И, кроме того, ему было на что пожаловаться.

– Еще два сеанса – и мы закончим, – предупредил врач, как будто бы читая его мысли.

Нейт заворчал, рассказывая, как трудно ему поднять ногу. Он понимал, что ему повезло: есть с кем обсудить на расстоянии свое ранение. Но это не помогало ему справляться с болью. Он возненавидел специальные упражнения, которые когда-то не представляли для него никакой сложности. Выполняя их теперь, он ругался и покрывался испариной.

Тот факт, что рука Нейта все еще болела после удара о дерево, отнюдь не облегчал задачу. Хотя боль в руке он все-таки мог смягчить, приложив лед.

Раздался стук в дверь. Нейт подавил желание вскочить с места и захромать к двери.

– Я отпускаю тебя пораньше, чтобы ты смог впустить гостя, – сказал физиотерапевт.

– Спасибо. – Нейт вытер пот со лба насквозь мокрым полотенцем. – Но прежде чем мы попрощаемся, я прошу вас посоветовать мне кого-нибудь, с кем можно поговорить о, ну, некоторых довольно тяжелых кошмарах, которые мне снятся. У меня было не так много консультаций в последнее время.

Физиотерапевт кивнул:

– Предоставь это мне, Нейт. Специалист с тобой скоро свяжется.

Нейт почувствовал облегчение, будто кто-то снял с его плеч непомерный груз.

– Спасибо. На следующей неделе в то же время?

– Увидимся. Продолжай работать.

Кивнув, Нейт щелкнул кнопкой и прервал связь. Снова послышался громкий стук.

– Иду! – крикнул он.

Кто бы ни стоял за дверью, ждать он явно не любил.

Нейт не допускал даже мысли, что это Сара. После того, как он повел себя вчера, Нейт сомневался, что вообще увидит ее в ближайшем будущем. Скорее всего, она будет избегать его, а сам он не собирался искать встреч с ней. По крайней мере, до тех пор, пока не придумает, как извиниться за все сказанное и сделанное.

Открывая дверь, Нейт еще раз провел полотенцем по лицу – на всякий случай…

– Холт, – произнес он, увидев стоящего на пороге брата.

– Привет, Нейт.

Было время, когда они входили друг к другу без стука, но теперь в их отношениях чувствовалась натянутость, неестественность, хотя прежде все, что они делали, было само собой разумеющимся. Нейт понятия не имел, как изменить сложившуюся ситуацию.

– Ты… э-э… хочешь войти? – спросил Нейт.

– Нет, у меня полно дел, но я обещал Катрин, что зайду и позову тебя на обед завтра вечером. – Холт мял в руках шляпу и неловко переминался с ноги на ногу. – Я говорил ей, что ты, скорее всего, откажешься, но…

– Я приду, – заверил его Нейт, подавляя отчаянное желание сказать то, что Холт ожидал услышать. Два семейных обеда за несколько дней, безусловно, своеобразный рекорд для него.

– Ты придешь? – Холт поднял голову и посмотрел ему в глаза.

Нейт не отвел взгляда, жалея, что между ними все так неудачно складывается. Он любил брата и хотел общаться с ним, как раньше. Но ничто не было прежним, как бы сильно он ни желал обратного. Оставалось надеяться, что Холт не будет интересоваться подробностями касательно того, что произошло и почему Нейт больше не такой, каким был, когда покидал Ларквилл.

– Мне нужно недолго побыть одному, Холт. Но это не значит, что я не хочу видеть вас всех. – В горле у Нейта образовался комок, такой тугой, что он не знал, как с ним справиться. Но он обязан попытаться. – Кто еще будет?