К поездке в Цюрих и Элен, и Лехницкий готовились особо тщательно. Договорились, что с максимальными предосторожностями доберутся до кинотеатра le Grand Rex, во время киносеанса, по возможности, изменят внешность, а затем смешаются с многочисленной толпой на выходе и сядут в заранее заказанное такси. Ну а человек от Чаусова будет их поджидать в Орли.

И вот уже идут по Max-Högger-Strasse – после полёта из Орли в аэропорт Клотен и поездки на такси решили размять ноги и пройтись по берегу реки. Терентий Павлович, доверенное лицо Чаусова, не отстаёт, только временами оглядывается по сторонам – то ли опасается слежки конкурентов, то ли проверяет, на месте ли охрана, которую он прихватил с собой. Понятно, что охотников до этого компромата может быть немало, так что не приходится удивляться всем этим предосторожностям. Ну а пересылать по интернету – это и вовсе безрассудное занятие.

В хранилище, святая святых банка, никого, кроме Лехницкого, так и не пустили, сколько ни протестовал Палыч – так он попросил себя называть, дабы не тратить время на «пустословие». Наверняка Чаусов хотел бы знать, что в том стальном ящичке, доступ к которому есть только у Лехницкого, и будь такая возможность, выгреб бы всё до дна в обмен на обещание призрачной свободы. Похоже, Лехницкий это понимал, поэтому, когда вышел из хранилища, протянул Палычу только слегка помятый лист бумаги с подписями и печатями.

– И это всё? – растерянно пробормотал Палыч. – Да он меня убьёт, задушит собственными руками! Стоило ли сюда тащиться ради этого?

Ну а Лехницкий удовлетворённо улыбался, чувствуя себя хозяином положения:

– Вы не беспокойтесь, для начала этого вполне достаточно. Ну а выполнит Чаусов свои обещания, тогда и получит всё остальное, – затем лукаво улыбнулся и уточнил: – Или почти всё.

– Ну, ты и жучила! – только и смог произнести посланец Чаусова.

Итог этому мероприятию подвела Элен:

– Так мы возвращаемся в Париж, или здесь будем ждать известий от вашего начальника?

Было бы неплохо посидеть на берегу озера за бокалом белого вина, съездить в горы, посетить Санкт-Мориц – если не удастся прокатиться на лыжах, это ничего, там есть другие развлечения… Однако дело прежде всего, да и билеты на обратный рейс в кармане.

Уже в самолёте Лехницкий снова выразил сомнение в том, что их план сработает:

– Надо приготовиться к тому, что к нам придут посланцы с другой, противной стороны. И с ними тоже надо будет договариваться. Вот тогда и посмотрим, кто кого…

А Элен всю дорогу думала о том, что не с тем связалась. «Ну что Лехницкий, он авантюрист, ему только дай провернуть какую-нибудь комбинацию. А мне-то каково? Егор в тюрьме, а я тут роскошествую на казённый счёт и делаю вид, что спасаю мужа».

Лехницкий словно бы подслушал её мысли и, грустно улыбнувшись, сказал:

– Элен! Я понимаю, что вам все эти подковёрные игры неинтересны. Вам нужен результат, и поверьте, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы всё закончилось успешно.

«Хорошо бы, если так», – подумала Элен. – «Но сколько уже было подобных обещаний! Сначала адвокат заверял, что камня на камне не оставит от обвинений, потом Софочку удалось к стенке припереть – та тоже обещала. Вслед за этим к делу подключились деятели из СВР, кстати, тоже не безвозмездно. Теперь вот Чаусов и Лехницкий… И конца этим "благодетелям" не видно! А Егор по-прежнему сидит…»

Между тем, Лехницкий оказался прав, он как в воду глядел. Стоило им вернуться в Париж, и через пару дней всё началось. Впрочем, началом это уже назвать нельзя – скорее, последовало продолжение, и воплотилось оно в такую форму, что ни Лехницкий, ни Элен, ни сам Чаусов не могли ничего подобного предвидеть.

Глава 13. Гений сыска и интриг

Уже на следующий день в парижской газете «Монд» появилась статья, где утверждалось, будто агент израильской разведки, тот самый Жосс, был похищен, когда направлялся на конспиративную встречу с неким человеком из России, от которого должен был получить сведения, составляющие государственную тайну. Встреча намечалась в одном из отелей поблизости от Вандомской площади. В статье также было высказано предположение, что похищение организовали российские спецслужбы для того, чтобы выяснить имя гражданина России, работающего на Моссад.

Надо признать, что эта акция была тщательно продумана. Если бы в статье указали точное место встречи, то есть отель «Риц», тогда пришлось бы сообщить и имя россиянина – кроме Элен других граждан России среди обитателей этого отеля не было. Однако в статье содержался лишь намёк – в СВР сами должны были догадаться, кто есть кто. А цель акции очевидна: если на Моссад работает Элен, тогда ничто не указывает на возможность существования «крота» в СВР – якобы Жосс просто выполнял роль связника, а не вышел на Элен по наводке этого «крота».

Элен прочитала статью, и можно без труда представить её состояние. Всё рухнуло в один момент! Теперь придётся принять предложение Огюста и стать его женой… А потому что других вариантов нет и не предвидится! «Ну какой толк от меня, если окажусь в тюрьме по обвинению в государственной измене? Ведь эти наверняка не станут разбираться – в кутузку её, ну а с Лехницким поступят как-нибудь иначе, да он уже, по сути, на крючке!»

Ну, допустим, выйдет она замуж за Огюста, тогда российские спецслужбы будут не страшны. А Сюрте Женераль, Моссад – ведь от них Огюст не сможет защитить. И тут только Элен вспомнила, что и Огюст тоже оказался в подвешенном состоянии – что-то он там, в России напортачил. «Тихий ужас! Да нет, впору высунуть голову из окна и кричать: «Спасите! Помогите!» Так ведь никто не обратит внимания – подумают, русская баба перепилась, вот и вопит… В довершение всего из отеля выселят, а то и хуже – отправят в "жёлтый дом"».

Проблема в том, что даже посоветоваться не с кем. Огюст не станет вникать в эти разборки, а с Лехницким договорились пока не встречаться, чтобы через неё не вышли на его «берлогу». Он тоже «шифровался», но применял гораздо более изощрённую методу, чем она – как-то проговорился, что в отель его привозят в кузове фургона для доставки то ли каких-то продуктов, то ли постельных принадлежностей. Элен представила, как он возлежит на горе пододеяльников и простыней, а потом таким бельём вынуждены пользоваться клиенты этого отеля: «Фу, какая гадость!»

«Нет, это малодушие явно не ко времени, надо бороться. Но как? Создаётся