Теперь же она не возражала, чтобы Масси трогал ее. Уже не так страшно, и хотелось понять, что же ее так манит.

Анна открыла глаза. В них читался вопрос: ну и что же теперь?

Услышав, что их зовут, Анна и Масси тут же вскочили, быстро, не глядя друг на друга, натянули мятую одежду и вылезли из ковша.

Франческа и Нино махали им. Перед тем как сесть на мопед, Франческа посмотрела на Анну так, будто хотела поджарить ее на медленном огне. Анна не выдержала и отвернулась.

— Что ты там делала с Масси?

— Вот зануда… Да не влюблена я в него, успокойся!

— И все-таки, что вы там делали?

Подруги сидели на ступеньках у подъезда. Франческа, глядя на Анну исподлобья, забрасывала ее вопросами, а та хохотала так, что было слышно во всем доме.

— Терпеть не могу, когда ты ведешь себя как идиотка.

Анна тут же перестала смеяться. Ей не нравилось, когда ее называют идиоткой.

— Мы делали то же самое, что и вы.

— То есть целовались.

— Да.

— И все?

— Все.

— Он тебя трогал?

— Нет!

— И ты не влюбилась?

— Да нет же, черт подери! Масси мне по барабану! Я его с детства знаю. — Говоря это, Анна все сильнее раздражалась и наконец повысила голос: — Мы просто дружим, а ты ревнуешь!!!

Она встала, чтобы пропустить в подъезд стайку орущих мальчишек с автоматами наперевес. Сорванцы остановились и наставили на них оружие. В плен, что ли, собрались брать?

— Ничего я не ревную! — Франческа тоже вскочила, готовая разрыдаться от злости.

— Точно, ревнуешь! Ты на меня злишься, и за что? Что, тебе неприятно, что я целуюсь с Массимо?

Малышня с ободранными коленками притихла. И о чем только говорят эти взрослые девицы?

Анна и Франческа стояли, испепеляя друг друга взглядами.

— А ну их, — махнул рукой голубоглазый пацан, и ребятня просочилась в дом, чтобы продолжить войнушку на лестнице.

Франческа была вне себя от ярости. Ей хотелось отлупить Анну! Она прекрасно поняла, что одними поцелуями дело не ограничилось.

— Послушай, — заговорила Анна, стараясь быть убедительной, — если ты целуешься с парнем и я целуюсь с парнем, это ничего не меняет в наших отношениях.

Из открытой двери подъезда потекла струйка: в двух шагах от них, приподняв юбку и прижав к коленкам трусы, на корточках сидела девочка. Справлять нужду там, где никто не видит, считалось в порядке вещей.

Анна выдержала паузу и продолжила:

— Однажды мы обе станем встречаться с молодыми людьми. Не обязательно с Нино или Масси — с парнями, поняла? С ними мы будем проводить много времени вместе, ходить на дискотеку, заниматься любовью, наконец. Потом мы выйдем замуж, нарожаем детей, я буду учиться в каком-нибудь далеком городе, ты станешь «Мисс Италия», и нам, конечно, придется расстаться на какое-то, может даже длительное, время.

Франческа слушала с оскорбленным видом.

— Это произойдет, должно произойти, Франческа. Но мы никогда по-настоящему не расстанемся. Мы не можем потеряться по жизни, ясно?

В обиженном лице Франчески что-то стало меняться. Анна это заметила и снова заговорила, широко улыбаясь:

— Мы с тобой разные, но мы — одно целое. Мы сестры!

Губы Франчески тронула улыбка.

Ей совсем не понравилось то, что сказала Анна. Парни… И то, что они с Анной разъедутся. Внутри у нее все дрожало от этих слов. Но когда Анна произнесла «мы одно целое», она готова было простить всё.

По правде говоря, ей с самого начала хотелось обнять Анну. Анна ведь не влюблена в Масси, ей до него дела нет!

— Франческа, теперь послушай, я тебе скажу кое-что важное. — Анна нежно провела по щеке подруги. — Во-первых, снимать швы с тобой поеду я. Во-вторых, я тебе обещаю, клянусь, что бабуин больше не причинит тебе вреда. Если он тебе что-нибудь сделает, ты станешь жить со мной. И если мой папаша опять начудит, а мать не выгонит его из дому, мы с тобой вместе уедем!

У Франчески защипало в глазах. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Потому что так нечестно! — выкрикнула Анна. — Нечестно, что нашу жизнь портят два подонка! Два подонка, которые занимаются всякой фигней, а сами никто, пустое место!

Пусть в этом долбаном доме все слышат! И отец Франчески пусть тоже слышит!

Когда Анна вошла в кухню, за столом — неслыханное дело! — сидел ее отец.

— Папа! — вырвалось у нее.

По всему было видать, что здесь только что разразилась буря. Сандра гремела посудой и даже не обернулась, чтобы поздороваться с дочкой. Однако Артуро, как ни в чем не бывало, встал и заключил Анну в объятья.

Начался выпуск новостей. Сандра схватилась за ручки кастрюли и откинула макароны на дуршлаг.

— Сейчас есть будем, — сказала она.

На мгновение Анне показалось, что все налаживается. Стол накрыт, телевизор работает, отец, о котором три дня ни слуху ни духу, сидит и улыбается… Ну да, брата нет, но он на заводе, где ж ему еще быть.

Ей хватило ума промолчать, не задавать лишних вопросов. Она видела: мать вот-вот сорвется, да и отец выглядит… как нашкодивший кот.

Она поцеловала Артуро и села перед дымящейся тарелкой.

Артуро накрутил на вилку макароны и рассыпался в комплиментах по поводу соуса. За едой он немного отошел. Посмеиваясь, комментировал новости, даже рассказал какой-то глупый анекдот.

Анна не любила скандалы. Поэтому, чтобы поддержать видимость семейного мира, она тоже сказала, что соус очень вкусный, но Сандра промолчала, неотрывно глядя в тарелку.

— Ну, дочка, что ты мне расскажешь? Где была? — спросил Артуро.

— Да нигде. Гуляла, — ответила Анна.

— Сандра, передай соль.

Услышав просьбу, Сандра схватила солонку и почти швырнула ее мужу.

— Спасибо, — кивнул Артуро, посолил помидор и снова обратился к дочери: — А на море ты сегодня ходила?

Анна подумала, что все-таки любит отца, несмотря ни на что. Ей нравилось ужинать вот так, вчетвером. То есть втроем, Алессио-то не было. Достойное завершение дня, в конце концов.

— Нет, неохота было. Мы просто гуляли с Франческой.

Артуро всмотрелся в лицо дочери.

— А это что такое? — помрачнел он. — Что, уже начала, да? Уже красишься? — На стол полетела смятая салфетка. — И ты, Сандра, в таком виде выпускаешь ее из дому?

Мир длился ровно четыре минуты. И то хорошо, подумала Анна. Аппетит у нее пропал. Желудок выворачивало от злости, хотелось всех послать к чертовой матери.