Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Увидятся ли люди на том свете, преодолев тоннель? Есть ли надежда встретить снова маму? Ждет ли она свою девочку там, где совсем нет времени, где нет больше смерти?
А что если не дождется?
Во что превратится ее посмертие?
Ждут ли потерявшегося ребенка родители – живым, в нашем мире?
Алена не помнила, как ее закинуло сюда, но сейчас, сидя на пляже и обнимаясь с валуном, отчетливо понимала, что понятие «предназначение» – не досужая выдумка. Если сюда попала она, а не родная мать заблудившегося дитя, может быть, для этого она и создана?
А если она струсит и вернется, тогда и обратится в ничто, в ноль ее ничтожная, бессмысленная жизнь.
Алена встала и, торопясь, зашагала подальше от соблазняющего Вещего Камня.
И хорошо бы еще было найти хоть какое-нибудь укрытие, а то сейчас дождь как хлынет!
Когда Алене надоело скакать по камням, ей вдруг пришло в голову, что открытая вода притягивает молнии. Действуют ли законы физики в этом промежуточном мире? Скорее всего, нет. Но глубинное чутье, то, что сродни звериному, гнало ее прочь от моря. Она знала, что теперь, когда невидимая развилка осталась далеко позади и затерялась среди одинаковых серых валунов, отклонения влево или вправо уже ничего не значили. Поэтому она повернулась спиной к шепоту волн и устремилась прочь от береговой линии.
Алена углубилась в рощицу из темных сосен и белеющих стволами веселых берез, выбирая стежку среди мхов и лишайников, тянущихся кверху папоротников, притаившихся хвощей, ландышей и подорожников. Над головой загрохотало уже всерьез, упали первые капли, похожие на маленькие камешки. «Успела!» – поздравила себя она. И тут увидела прямо перед собой большую собаку… Нет, волка.
Серый, но с белой грудью и желтоватым брюхом, он смотрел на нее пронзительно, не отводя глаз. И не шевелился.
Замерла и она.
Настоящий волк. Сомнений в этом не было.
Может быть, она ошиблась шагом раньше? И разворот влево ей засчитали за выбор самого левого пути, где «совсем пропадешь»?
Тем более что коня у нее нет и не было. Никаких гамбитов, потому что, кроме нее, пожирать здесь некого.
«Животным нельзя долго смотреть в глаза, они воспринимают это как агрессию», – всплыло из глубин подсознания. Но она не могла даже моргнуть.
Его глаза были похожи на солнечный янтарь.
Вспомнилось: ей рассказывали, как погибла недавно школьница на автобусной остановке. До этого Алена почти убедила себя, что нападение волков на людей осталось только в старых сказках типа «Красной Шапочки»… Ну или, возможно, еще где-то в тайге, но не в условиях современной цивилизации.
Правда, на девочку волки напали зимой. Сейчас же, скорее всего, было лето – или ранняя осень, как в Аленином мире. (О, еще один крошечный кусочек пазла нашел свое место.)
Но если здесь есть Вещий Камень, может быть, и волки тут тоже особенные?
– Я шла прямо, – выдавила она, обращаясь к зверю. – Прямо я шла, а не налево. Я долго шла, минут двадцать.
– Хорошо, – отвечал волк.
Голос у него был такой, какого следовало ожидать: утробный, низкий, глубокий. Пожалуй, красивый.
Алена воспрянула духом.
– Вы не собираетесь меня съедать, я надеюсь? – спросила она учтиво.
– Нет. Откуда вообще такие мысли?
– Эээ… У вас такие большие зубы, – проговорила Алена, чувствуя себя той самой Красной Шапочкой.
– Вы в своем уме?
Волк покачал головой.
Наверное, он не читал Шарля Перро. Неканонический какой-то волк. Впрочем, тот волк, что помогал Ивану-царевичу, тоже вряд ли был знаком с девчонкой в странном головном уборе. Все-таки это переводная история.
– Послушайте, Алена, – строго сказал зверь. – Вы точно уверены, что вам не нужна помощь?
– Нужна, конечно, – обрадовалась она. – Я тут одна и одна фиг знает сколько времени. Вообще не знаю, куда идти и как браться за дело.
– За какое дело?
– Я кого-то ищу. Не помню кого. Но мне велели сразу всех, кого найду, выводить. Причем кого куда. Понятно?
– Нет, – отрезал волк.
– Неудивительно! Мне и самой ничего не ясно. Но что теперь делать? От помощи отказываться не буду.
Волк вздохнул, прямо как собака.
– Вы что тут делаете? – начал он с начала.
– Я кого-то ищу, – повторила Алена. – Кого, я забыла. А вы, раз не собираетесь меня есть, наверное, должны помочь. Зачем-то же вы мне встретились?
– Я вас искал, – неожиданно ответил волк. И добавил: – Алена.
Она попятилась и села на кстати обнаружившееся под пятой точкой поваленное дерево.
– А откуда вы знаете, как меня зовут? Летучая Мышь и то не знала.
– Летучая… Слушайте, Алена. У вас совершенно точно плохо с головой, – обеспокоился волк. – Позвольте мне вам помочь.
– Ну конечно, я об этом и говорю!
– Вы меня не помните, это нормально. Не помните, кого ищете. Но несете чепуху про зубы и летучих мышей.
– А еще шляюсь по зачарованному лесу и разговариваю с незнакомыми волками.
– С волками?
Зверь оглянулся, как бы в поисках собратьев.
Это было уже даже не смешно. В памяти всплыли какие-то стихи, и недолго думая Алена их огласила:
– Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться2!
– Оборо…
Волк посмотрел на свои лапы. Покрутился, чтобы разглядеть хвост, как игривый щенок.
– Вот только этого еще не хватало, – с чувством сказал он и сел.
Алена тоскливо осмотрелась.
– Дождь сейчас будет, – напомнила она. – Нам бы куда-нибудь спрятаться. А?
Но хищник, казалось, был слишком ошеломлен, чтобы обращать внимание на какую-то воду. Брал бы пример с нее: общается с животными и в ус не дует, как будто нет ничего естественнее.
– Ну, – нетерпеливо сказала она. – Для вас собственная природа оказалась таким сюрпризом, что ли, я не врубаюсь?
– Человек не каждый день узнает, что он оборотень, – с достоинством отозвался волк.
– Это да, – вынуждена была признать Алена.
– Хорошо еще, из полиции уволился. А то был бы классический оборотень в погонах.
Она хихикнула. Потом ей стало совестно, и она попыталась подбодрить серого:
– Послушайте, волком быть не так и плохо. Я вот читала, что они верные, своей волчице не изменяют, волчат сами воспитывают. Опять же падаль не едят.