— Что случилось, Недда? — спросил он, не поворачивая головы.

— У меня конверт для вас.

— Потом.

— Это очень важно. Сегодня утром забрали Матвея. До выяснения обстоятельств. Им нужен козел отпущения, и они его нашли. Он предвидел такой оборот и оставил для вас этот конверт. Мне он успел сказать, что там лежит очень важный документ. Точнее, копия.

Не отрывая взгляда от окна, Ветров поднял левую руку, и женщина вложила в нее конверт. Хозяин резко распечатал его и вытащил два листка бумаги. Сначала он пробежал глазами по корявому пляшущему почерку.

"Послушай меня, Максим. Ты знаешь, что я тут сбоку припека. Бабу твою я не трогал и сидеть за чужие грехи не хочу. Ты можешь вытащить меня из болота. Если ты этого не сделаешь, я и тебя утоплю. В Туруханском крае климат тебе не понравится. Тут без проблем. Остальное обсудим при встрече. Такие документы на помойке не валяются. Действуй, родственничек!"

Максим раскрыл второй листок и долго изучал машинописный текст, под которым стояла подпись покойной жены.

Сложив бумаги в несколько раз, он бросил их в горящий камин. Раскурив трубку, он встал и взглянул на Недду. Она стояла смирно, спрятав всю свою неуемную энергию под незримый панцирь.

— Где остальные листы?

— Я ничего не знаю. Он мне велел взять этот конверт под скатертью. Больше там ничего не было.

— Какое тебе до этого дело?

— Теперь уже нет смысла сохранять тайну. Хозяйка ушла на небеса. Царствие ей небесное. Матвей — мой муж, а Денис наш сын. Это он велел мне устроиться к вам в прислуги, когда покойный Иван Федорович к дому Матвея не подпускал. Надеюсь, у вас не было претензий к моей работе?

— Искатели золота. Граф посмеялся над вами. Однако время не зря потеряли. Нашли другой клад. Как я догадываюсь, на чердаке?

— Я не лезу в мужнины дела. Меня это не касается. Матвей прожил несладкую жизнь, и не по своей вине. Хватит с него лагерей. Я хочу сохранить свою семью, и большего мне не нужно. У меня и так ничего нет.

— Хорошо, Недда, я его вытащу. Иди и отдыхай, у нас завтра тяжелый день.

Женщина вышла и направилась к себе. По ее лицу катились слезы. Спускаясь вниз, она услышала, как в комнате медсестры раздался звонок.

Вика вздрогнула и посмотрела на стену. Звонок повторился. Это был вызов сиделки из комнаты покойной. Только Анастасия Ивановна могла вызвать к себе медсестру, если ей требовалась помощь.

Женщина торопливо сбросила халат, надела платье, поправила прическу и пошла наверх.

Ветров стоял возле раскрытой двери своего кабинета и поманил медсестру рукой. Она зашла в комнату и остановилась возле письменного стола. Лицо ее оставалось холодным, а взгляд ничего не выражал.

— Я хочу обсудить некоторые вещи, Вика.

— Сейчас не время.

— Я не ханжа, и не изображай трагедию, тебе это не идет. Скажу главное. Я не хочу, чтобы ты покидала мой дом.

— Со смертью вашей жены моя миссия здесь закончилась

— Я так не считаю. Ты оказала мне неоценимую помощь в написании книги и помогала по работе. Ты можешь остаться здесь в качестве секретарши.

— Не получится. Вы слишком прямолинейны. Мне не нравится ваш подход к делу.

— Ты имеешь в виду вчерашний разговор с режиссером в "Астории"? Да, я вспылил, извини. Но когда дело касается финансов, то я знаю, как правильно ими распоряжаться. Смета, представленная съемочной группой, явно завышена.

— Нельзя подрезать крылья талантливым людям, которые хотят из стандартной беллетристики сделать шедевр. Феликс Забралов предлагал неординарные идеи, интересные повороты, а вы уперлись в цифры.

— За время съемок они возрастут вдвое. Эта арифметика мне известна.

— Так или иначе, коррективы вносятся в процессе любой работы. Нельзя рубить голову курице, которая несет золотые яйца.

— Но это не повод для того, чтобы бросать ключи от машины на стол и убегать.

— О машине отдельный разговор. Вы меня подставили. Зачем вы бросили ее в лесу? Этот следователь не мальчишка и свое дело знает. В итоге я запуталась во лжи, чтобы не афишировать наши встречи в Петербурге.

— Я не могу управлять двумя машинами. Мне пришлось отдать твои ключи банковскому охраннику и попросить его отогнать машину домой. Но когда он увидел перед усадьбой полк милиции, то загнал "шкоду" в лес. Это понятно. У него ни прав, ни документов на транспорт.

— Трифонов докопается. Бессмысленная глупость.

— Не думай об этом. Я все улажу. Трифонов человек подневольный. Куда более высокие чины хранят деньги в моем банке. Этот фарс скоро закончится.

Ветров подошел к женщине вплотную и взял ее за плечи. Она не шелохнулась.

— Я думаю о тебе как о будущей жене.

Она хотела открыть рот, но он прижал палец к ее губам.

— Ничего не говори. Ты просто должна знать о моих намерениях. Мне известно, что ты любишь другого человека. Я знаю, что он не отвечает на твои чувства. Я надеюсь, понимая, какая разница у нас в возрасте, но ведь мы оба глубоко одинокие люди. Вспомни, как хорошо мы ладили, когда работали над книгой. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Он убрал руку от ее губ.

— Не забывайте, Максим Данилыч, завтра похороны вашей жены. А теперь, извините, у меня много дел. Я должна составить опись лекарственных препаратов.

Ветров остался один. Он сел в кресло, закурил трубку и уставился в окно. На спокойном лице ярко горели его синие глаза.

Сидя за шахматной доской, Алексей Дмитриевич внимательно слушал рассказ Трифонова о загадочном преступлении на побережье. Сычев проработал в следственных органах более тридцати лет и был на десять лет старше своего старинного друга, у которого гостил. Человек с лицом доброго дедушки, ласковым взглядом и немного стеснительной улыбкой. Он слушал приятеля с видом болельщика, как дед, которому внук рассказывает азартную историю о школьном футбольном матче. Долгие годы работы с преступным миром не сумели превратить его в черствого человека и не истребили в нем оптимизм и любопытство. Он верил в торжество победы добра над злом даже тогда, когда проигрывал в этой схватке.

— Первая история, Саша, очень смахивает на кино. Сегодня преступления совершаются проще. Труп в подъезде, брошенное оружие и неизвестный наемник. Старая прописная истина — ищи того, кому мешала жертва. До такой степени мешала, что костью встала поперек горла. Твой круг подозреваемых ограничен десятью иксами. Только тогда ты сможешь работать методом исключения, когда будешь знать о каждом все и чуть больше. Тебе дана такая возможность, а подозреваемые вынуждены ждать твоего вердикта. Это убийство не цель, а устранение препятствия на дороге к цели. Не дави на них, пусть они действуют, но не проморгай следующего убийства. Кто знает, такой поворот не исключен. Копаясь в прошлом, необходимо держать руку на пульсе сегодняшнего дня. Я постараюсь тебе помочь, если ты не будешь возражать. Старый конь борозды не портит. Я тут со скуки подохну, а тебя зарядили под завязку.