– А вы что думаете? – Наталья поворачивается ко мне. Я вздрагиваю. Тушуюсь, верчу в руках карандаш, но заметив, с какой брезгливостью жена Влада пялится на мои руки, откидываю тот и сжимаю пальцы.

– Я всего лишь стажер. Не думаю, что моей профессиональной компетенции достаточно, чтобы судить о таких вещах.

– Ах вот как, – Наталья теряет ко мне всякий интерес и возвращается к разговору с Макаровной. А я кошусь на часы и впервые за все время, что здесь работаю, решаю воспользоваться своим правом на отдых. Почему-то мне ужасно не по себе. Может, потому что я лишний раз убеждаюсь – с Галичем мне ничего не светит. Но моя в него влюбленность такая же неотступная, как и бесперспективная. И по фигу, что я никогда не верила в любовь с первого взгляда. В действительности никогда не бывает так, как ты это представляешь. Может быть, так Бог ставит нас всех на место.

Не зная, куда себя деть, бреду вверх по лестнице. В основном корпусе гостиницы всего четыре этажа. Я понимаю, почему архитектор обратился именно к малоэтажной застройке. Высотка бы здесь смотрелась странно. Как бельмо на глазу.

На четвертом этаже находится мое любимое место. Ресторан. Там тоже идут последние перед открытием приготовления. Но в основном уже почти все готово. Я подхожу к окну, из которого открывается потрясающий вид на реку. Вечером, когда солнце заходит, здесь все окрашивается во все оттенки охры. Но это сейчас. Если верить Макаровне, летом закат здесь розовый. Думаю, это тоже красиво. Странно, но в такие моменты, когда Макаровна отвлекается от работы и рассказывает что-то отвлеченное, ее лицо будто смягчается и становится даже красивым. Из этих ее рассказов я узнаю, что свой путь в гостиничном бизнесе Макаровна начинала еще при совке, в одном из отелей, ориентированных на иностранцев. А потом где она только не работала! Даже на круизных лайнерах.

Пока я без дела стою, в зал возвращаются рабочие. Им предстоит расставить по местам роскошные диваны. Не хочу им мешать. Прохожу через небольшой коридор, к другому ресторану. Если честно, я не совсем понимаю, за каким чертом кому-то понадобилось при таких шикарных видах делать полностью изолированную комнату без окон. Щелкаю выключателем. Включается подсветка. Посреди комнаты располагается огромный монолитный круглый стол. Вроде как подразумевается, что все гости будут сидеть по кругу. Не думаю, что это удобно. Если такое придумал Влад – то это, как мне кажется, не самая его удачная идея.

За спиной хлопает дверь. Я оборачиваюсь, в сумраке не сумев разглядеть, кто вошел. Но в ту же секунду это как будто вовсе перестает иметь значение. Я замираю с открытым ртом, наблюдая за разворачивающимся на стенах и том самом круглом столе… спектакле. Это что-то совершенно, абсолютно невероятное. Картинки кружат, сменяют друг друга. В одном пространстве (теперь я понимаю, почему здесь нет окон – они не нужны) переплетаются самые разные картины – из истории страны, из сказок, из настоящего. Это… я не знаю, как назвать? Мультимедийный спектакль? Я пячусь, оседаю на кресло. Касаюсь картинок, изображенных на столе. Будто испугавшись, те стремительно меняются под моими дрожащими пальцами. А потом на этот самый стол передо мной ставят тарелку. Я задираю голову. Савва!

Это производит впечатление, да? – интересуется он и облизывает ложку. Перед ним тоже тарелка. Он, что же, решил поесть?

– Еще какое! – в полном восторге я трясу головой. – Но я думала, здесь будет ресторан.

– Это и есть ресторан. Такой себе иммерсивный гастропроект.

Я даю себе задание погуглить слово «иммерсивный». А пока сие мне неведомо, говорю, очевидно, банальщину:

– Невероятно!

– Да ты ешь, в ресторане главное развлечение – все равно в тарелке. Конечно, если это хороший ресторан.

Я послушно берусь за вилку. Отламываю… нечто. Красивое и маленькое. Под пристальным взглядом сую это чудо в рот.

– Тебе не нравится, – резюмирует Савва.

– А что это? – уклоняюсь от прямого ответа я, потому как меньше всего хочу его обидеть.

– Одно из блюд дегустационного меню. Довожу его до ума.

– Уверена, оно прекрасно, но мне не хватает, – господи, я даже не могу вспомнить, чего мне не хватает! – Как это… – глупо блею я.

– Вкусовой насмотренности.

– Да. Мне не хватает вкусовой насмотренности, чтобы оценить это блюдо должным образом.

– Ничего. Это быстро приходит. Попробуй лучше вот это. Тут вкус привычнее. – Ложкой, которую он только что облизал, Савва зачерпывает что-то из своей тарелки и протягивает мне. Отчего-то волнуясь, я снимаю губами это самое нечто. На лице Саввы – отблески мониторов с бегущими по ним картинками. Мы близко. Очень близко…

– Ах вот ты где! Хорошо устроился…

Я вздрагиваю и оборачиваюсь к стоящему в дверях Владу.

Я отшатываюсь. Будто меня застукали за чем-то непотребным. Щелкает подсветка, которую Савва выключил, запустив экраны. Влад размашисто шагает вперед, заполняя своей кипучей энергией все пространство. Бабочки в моем животе оживают. Взмахнув прозрачными крылышками, взмывают вверх. Щекочут грудь и, попав в ловушку судорожно сжавшегося горла, испуганно ухают в обратном направлении.

– А мы вообще-то с Тохой и Ладой ждем твоего решения.

Савва косится на часы.

– Я должен был еще раз убедиться, что все мои пожелания учтены.

– Что ж, надеюсь, ты в кои веки доволен, потому что мы открываемся через месяц, и нам кровь из носу пора с этим дерьмом заканчивать. – Не знаю, какая у них там образовалась проблема, но голос Влада звучит не то чтобы озабоченно. Он забирает из рук Саввы ту самую ложку, сгребает с тарелки остатки дегустационного блюда: – М-м-м, все лучше и лучше. – Но сам почему-то не сводит глаз с меня. Я совершенно не понимаю, как на это реагировать. Не буду врать, интерес Влада мне льстит. Но в то же время я боюсь все испортить, сказав или сделав что-нибудь не так.

– Как твоя голова? – неожиданно интересуется он.

– Эм… Лучше. Спасибо, что отвезли меня в больницу.

Влад оглядывается на Савву, очевидно, вспомнив о том, как тот его отговаривал в это лезть, и вновь смотрит на меня:

– Не думаешь возвращаться в Сэвен?

– Нет. Это вряд ли, – сглатываю. Как бы мне ни нравился Сэвен, как бы я ни хотела быть поближе к Владу, который наверняка бывал там гораздо чаще, чем здесь, здравый смысл подсказывает, что тут меня ждет гораздо больше возможностей.

– Нас и тут неплохо кормят, правда? – улавливает мои мысли Влад. Вот только в его голосе мне почему-то слышится насмешка. Выходит, он не верит, что у меня что-то получится? Или, может, видит, что не получается, но тактично молчит, щадя мое самолюбие? Что, если мое присутствие просто терпят, и толку от меня нет? Я ведь не знаю этого наверняка. Вдруг мне только кажется, что я расту, куда-то движусь, в то время как на самом деле все обстоит совершенно иначе? Почему я вообще решила, что Макаровна мной довольна, если она никогда мне этого не говорила?