– За это полагаются деньги, – сказала я.

– Вот как? Сколько?

– Достаточно. Передайте ему, что я жду.

Ее программа проанализировала мои слова. Затем картинка застыла: скрестив на груди руки, женщина глядела прямо на меня. Минуту спустя она исчезла, и я увидела самого Хэпа.

– Да? – спросил он. – В чем дело?

Вид у него был такой, будто он только что проснулся. Мы знали, что Хэпу тридцать два года, но выглядел он намного старше, словно жизнь основательно потрепала его.

– Я провожу опрос для индустрии развлечений. Мы хотим выяснить, что люди больше всего смотрят. Это займет всего несколько минут.

– Лулу передала, что вы говорили про какие-то деньги.

– Да, – ответила я. – Скромное вознаграждение.

– Сколько?

Я назвала сумму.

– Ладно, – сказал он. – Что вы хотите узнать?

– Мне нужно прийти к вам домой, господин Плоцки. И потребуется еще заполнить документ со сведениями о вашем оборудовании.

– Я и так могу сказать, что у меня стоит. Можно не приезжать.

– К сожалению, нельзя. Я должна засвидетельствовать, что действительно побывала у вас.

Хэп долго смотрел на меня, будто до этого не замечал моего присутствия. Потом он кивнул и попытался любезно улыбнуться. Улыбка получилась кривой и неприятной, но я все же улыбнулась в ответ.

Жилище Плоцки оказалось не такой дырой, как я ожидала. Квартира располагалась на девятнадцатом или двадцатом этаже одного из небоскребов, которыми печально славился Акер-Пойнт, – не слишком просторная, но относительно чистая, с хорошим видом на реку Мелони. Жилище, конечно, далеко не роскошное, но для того, кто решил просто плыть по течению, не худший вариант.

Открыв дверь, Плоцки попытался изобразить улыбку. С ним была женщина – с жестким взглядом, низенькая, коренастая, похожая на шар для боулинга. Я подумала, что ему все-таки не следовало рвать с Эми. На фоне этой бабы даже женщина-аватар выглядела красавицей. Она подозрительно посмотрела на меня: так смотрят женщины, считающие, что у них хотят увести парня.

Хэп был одет в тренировочный костюм. На куртке красовалась надпись «Люблю жить в центре»; чуть выше было изображение водочной стопки и нескольких пузырьков. У этого невысокого, приземистого мужчины везде росли густые черные волосы. Он показал мне на стул. Я села и достала электронный блокнот.

Хэп Плоцки проявлял больше дружелюбия, чем во время разговора по связи. Возможно, дело было в том, что я стала для него источником денег, но я нашла и другую причину, более вескую: он пытался решить, как вести себя со мной в присутствии своей спутницы – настоящего парового катка. Хэп явно хотел выставить ее за дверь до моего прихода, но безуспешно. Этим и объяснялась ее враждебность.

– Что вы хотите узнать, госпожа Колпат?

Я расспросила о его любимых программах, о том, насколько активно он в них участвует и что ему может быть интересно сверх имеющегося набора. Записывая его ответы, я любовалась мебелью, что позволило мне как следует рассмотреть гостиную. Комната была, мягко говоря, обставлена скупо. Собственно, в ней не было ничего, кроме дивана, пары стульев и стен лимонного цвета. У входной двери висела дешевая полка из ламината, где лежала только груда чипов.

– Угу, – сказал он, – мне нравятся полицейские сериалы. А больше, в общем-то, ни черта.

Решив, что его гостья, или сожительница, не следит за нами, он попытался мне подмигнуть. Мне стало жаль его – не спрашивайте почему.

Когда список вопросов закончился, я достала монитор, предназначенный для связи с искином в моем скиммере, – черную коробочку с двумя лампочками, красной и белой. Больше она ни на что не годится и уж точно не имеет функций, которыми я собиралась ее наделить в разговоре с Хэпом. Но тот не мог знать об этом.

– Если не возражаешь, Хэп, я занесу в память характеристики твоей системы, – мы уже перешли на «ты».

– Конечно.

Направив коробочку на проектор, я нажала кнопку. Экран монитора вспыхнул, лампочки замигали.

– Хорошо, – кивнула я и пробормотала: – Ага… – так, словно получила важную информацию.

К гостиной примыкала кухня. Стол, два стула, табличка на стене: «Ты в моей кухне. Сядь и заткнись». Еще одна табличка: «Я местный босс». И никаких следов антиквариата.

Дверь справа вела в единственную спальню. Я встала и хладнокровно прошла туда.

– Черт побери, – рявкнула женщина, – вы вообще соображаете, что делаете?

– Всего лишь проверяю проекционную систему, мэм. – Хэп называл ее имя, но я пропустила его мимо ушей. – Надо все делать тщательно.

Ничего интересного я не увидела. Неубранная постель. Такие же голые стены. Распахнутый шкаф. Зеркало во весь рост в потрескавшейся раме.

Я направила монитор на проектор. Снова замигали лампочки.

– Что делает эта штука? – спросил Хэп.

– Понятия не имею, – улыбнулась я. – Я просто направляю ее куда надо и нажимаю кнопку. Потом кто-то скачивает информацию и анализирует ее.

Он с усмешкой посмотрел на монитор и нахмурился. На мгновение мне показалось, что у него возникли подозрения.

– Удивительно, что Дору проверяют, а она ничего не говорит.

По-видимому, так звали искина.

– Как мне сказали, проверка ни на что не воздействует. Вероятно, Дора просто ничего не заметила.

– Разве это возможно? – Он посмотрел на меня так, словно я привела с собой гремлинов.

– В наше время все возможно. – Я отключила прибор. – Большое спасибо, Хэп. – Я вернулась в гостиную и взяла пиджак. Женщина не сводила с меня взгляда. – Приятно было познакомиться, мэм.

Хэп мог поручить Доре открыть дверь, но вместо этого открыл ее сам: жест, не ускользнувший от внимания его спутницы. Улыбнувшись, я пожелала ему доброго дня и выскользнула в коридор. Дверь закрылась, и за ней тут же послышались громкие голоса.

– У Хэпа есть сестра, – сказал Алекс, когда я сообщила ему, что, по моему мнению, никаких других предметов с «Искателя» у Хэпа нет.

– А нам-то какое дело? – спросила я. – Сестра. И что с того?

– Может быть, ей известно, где он взял чашку.

– Смелое предположение.

– Не исключено. Но пока что это все, что у нас есть.

– Ладно.

– Она живет на Моринде.

– Это черная дыра?

– Это станция.

Межзвездные полеты стали доставлять намного меньше неудобств с тех пор, как на кораблях начали ставить квантовые двигатели. Расстояние в тысячи световых лет теперь преодолевалось почти моментально. Несколько часов на подзарядку после прыжка – и снова в путь. Теоретически можно было примерно за год совершить серию прыжков до Андромеды, вот только оборудование требовало ремонта: оно вышло бы из строя задолго до этого. К тому же ни один корабль не мог взять на борт нужного количества кислорода, еды, воды и топлива. И все же, если кое-что отрегулировать, подобный полет станет вполне возможным. Но дело в том, что пока никто не нашел разумных доводов в пользу такой экспедиции – кроме нескольких политиков, стремящихся предложить человечеству новую грандиозную идею. Млечный Путь на девяносто процентов не исследован, и особого смысла в полете к Андромеде нет. Он лишь позволит с гордостью сказать: «Мы это сделали». Но если какой-нибудь представитель властей прочтет мою книгу и станет строить планы такого рода, пусть он знает, что я тут ни при чем.