– Вы – Кукурузов? – строго спросила Лиза.

– Войлоков, – прекратив писать, представился репортер.

– Тем лучше. – Лиза присела за стол, закинула ногу на ногу.

Кукурузов вожделенно впился взглядом в ее красивые ноги. Тут подошел Костя.

– Как пишется, Саня? – Он поставил на стол поднос с кофе и две тарелочки с кусками пиццы.

– Я его жена, – пояснила Лиза, кивнув на него.

– Она из милиции, – дополнил информацию Костя, присаживаясь на свободный стул. – Мы посидим здесь, ты не против?

– Отчего же. – Кукурузов стал убирать свои листы.

– Вы написали статью про менстра? – спросила Лиза.

– Не понимаю.

– Кто вам передал информацию для статьи?

– А, про убийство… Какой-то мужчина. Сказал, что из УВД. Я видел его удостоверение.

– Фамилия?

– Не могу назвать. Удостоверение видел, а что в нем написано – не всматривался.

– Вас подставляют… Кстати, он сказал вам, кто тот старик, известный многим?

– Есть только намеки… Старик – писатель. Мне передадут полные данные позже, а в анонсируемой статье я рассказал, что появился пожилой любитель извращений, который завлек девушку в лесополосу, надругался над ней и жестоко убил. Я пообещал читателям, что в следующей статье раскрою карты: кто же он, наш местный маньяк!

– Когда вы получите данные?

– Через неделю…

– Слушайте, Кукурузов, нельзя задержать статью?

– Нет, – яростно замотал головой Кукурузов, отхлебывая свой кофе. – Сам Юрий Сергеевич подписал ее на завтра, поэтому в сегодняшнем номере и дали анонс.

– Значит, пока в ней ничего конкретного?

– Фамилии маньяка не будет… А что вы так трясетесь? Он что, бывший сотрудник МВД, этот старикан?

– Прекратите… Утечка информации может повредить расследованию убийства, вот в чем наше беспокойство.

– Народ имеет право на получение информации, – самодовольно улыбнулся Кукурузов и стал жевать бутерброд. С полным ртом добавил: – Правдивой информации.

– И как на вас вышел этот «язык»? Позвонил, и вы сразу клюнули? Не поверю. Откуда возникла уверенность, что не подсовывают «утку»?

– Все было очень буднично – меня вызвал главный редактор…

– Юрий Сергеевич?

– Да.

Костя, молча поедая пиццу, поглядывал то на жену, то на Кукурузова.

Лиза благожелательно смотрела на жующего Кукурузова, ожидая дальнейшего потока красноречия.

– И что было у редактора?

– Он послал меня в городской парк, к памятнику Белинского, где все и случилось.

– Ага… Очень вам признательна. Если можно, не упоминайте в своей следующей статье, что милиция пыталась давить на вас и мешала выходу в свет сенсационной правды!

– Ради меня, – приложил ладонь к груди Костя.

– Согласен, – кивнул головой Кукурузов, заглатывая последний кусок бутерброда.

Оставив Костю с Кукурузовым в галерее, Лиза на автобусе поехала к дому погибшей Зии – там Геннадий повстречал сутенера Зии. Требовалось выяснить у того, почему шлюха на поверку оказалась девственницей?

Покрутившись по пустым дворам, Лиза решила заглянуть к участковому.

– Товарищ майор, дело у меня к вам.

Участковый был в майке и трико и в домашних тапочках.

– Одоева, ты не могла с делами обратиться в опорный пункт? – недовольно проговорил он.

– Вы же сейчас дома! Сан Саныч, просто скажите: кто у Зии Нуретовой был сутенером и где найти этого типа?

– О боже, какие вопросы ты задаешь при детях! Пойдем на балкон.

На балконе участковый закурил, долго молчал, стряхивая пепел с кончика сигареты на развешанное внизу белье соседей, затем сказал:

– Думаешь, Костик Сопливый будет с тобой по душам говорить?

– Со мной заговорит.

– Не думаю… Он умер.

– Как умер? – удивилась Лиза, не ожидая такой подлости от важного свидетеля.

– Возвращайся в отделение, там получишь более полную информацию. Его нашли у распределительного щита, всего обгорелого и мокрого. А Костик, как огня, боялся электричества. Зачем ему было лезть в щиток? Правда, поговаривают, даже от трупа зверски несло алкоголем… Все равно вопрос остается без ответа: зачем он полез в распределительный щит?

– Думаете, убили?

– Почти уверен. Но свидетелей нет – спишут смерть на несчастный случай по пьяному делу.

Покинув квартиру участкового, Лиза посмотрела на часы – неспроста Костик Сопливый бросился мокрым на электрощит. Смерть Зии должна была вызвать у милиции массу вопросов к ее сутенеру, вот его и убрали. Что ж, противник серьезный – у него все продумано до мелочей. А так хотелось, чтобы Сопливый разложил все по полочкам: с кем Зия занималась сексом, когда, куда и почему.

Была одна мыслишка – поговорить с таксистами. Только так они ей все и расскажут – держи карман шире!

Злясь, что все так плохо, Лиза пришла на пятак. «Волги», старые «Жигули», дешевые иномарки, увенчанные шашечками, теснились на небольшой площадке перед сквером. Таксисты скучали на лавке, играя в домино.

– Простите… – робко прервала она игру.

– Что, сестренка, поедем? – оживились таксисты. Их было шестеро – двое молодых, лет под тридцать, и четверо – толстопузые пятидесятилетние мужики.

– Нет. Я спросить хочу.

– О-о-о! Мы не справочная. – И они опять обратились к игре, приняв задумчивый вид.

– Я про Зию узнать хочу.

– Не знаем никакую Зию.

– Ее сюда Костик приводил.

Таксисты повеселели, перемигиваясь, обернулись.

– Подработать хочешь? Ха-ха. Дело хорошее. Но у нас с тугриками туго, выручку еще не набрали. Ночью приходи – с деньгами будем. Или давай в кредит!

– Если хотите меня без денег – расскажите мне про Зию.

– Мы тебе расскажем, а ты обманешь… Да ты и не похожа на шлюху.

– Я не шлюха. Я замужем. – Лиза показала им свою руку с обручальным кольцом. Про себя она уже решила – сегодня это будет не измена мужу, а вынужденная мера, ради спасения отца Геннадия.

– Ого! Ишь ты! Ну, пойдем за киоск. Чистых женщин мы ценим, – загорелся желанием один из пузанов.

– Хорошо. А потом поговорим.

Лизка пошла с пузаном за киоск. Он обалдел от такой удачи – за просто так получить смазливую замужнюю бабенку… Бывают чудеса на свете!

За киоском, задрав платье, она оперлась руками о пустые картонные коробки из-под пива. Мысль о том, что поступает дурно, ей даже не приходила в голову – муж ничего не узнает, а она это делает ради торжества справедливости, потом об этом забудет, вычеркнет из памяти. А раз не помнишь – ничего не было.