За первым последовал второй, третий… В конце ее совсем разморило, она потеряла контроль над собой. Совсем обессиленную, таксисты оставили ее отлеживаться среди ящиков.

– А говорила – не шлюха, – презрительно бросил один из них.

– Крутая – аж шесть человек обслужила. Дрянь!

– А говорила – замужняя.

– Тварь! Я у нее кольцо забрал – за удовольствие надо платить.

Последние слова Лиза уже не слышала – сознание полностью помутилось…

Пришла в себя она ночью – все тело болело. Во рту было горько, словно выпила не одну рюмку водки. Голова раскалывалась ноющей болью.

Она потрогала свои пальцы – кольцо обручальное сняли, скоты. Сумочка валялась на земле, вся истоптанная, а в ней ни кошелька, ни сотового телефона. Слава богу, удостоверение было на месте. Видимо, они в него не заглядывали, когда ее грабили.

Лиза не удержалась и отчаянно заплакала.

Надо было где-то привести себя в порядок – в таком виде по улице идти неприлично, не то что домой. Не дай бог, патруль загребет – тогда все, только повеситься остается.

Ох, дура, дура!

Поднявшись на ноги, она осмотрела себя – вроде ничего, только помятая немного, и вонью от нее несет отвратительной.

Она стукнула костяшкой пальца в окошко киоска.

– Чего? – сердито спросил молодой парень-продавец.

– Позвонить.

– Деньги давай.

– Нету.

– Пошла отсюда!

– Дай позвонить, как человека прошу!

Парень молча затворил окошко. Лиза осмотрелась – пустой сквер, ни одной машины. Все таксисты на трассе. Ничего, завтра она с ними поговорит по-другому. Не понимают по-человечески – будет по-скотски. Им колечко ее сто раз аукнется.

Она уселась на лавку и скукожилась – ночная прохлада все глубже проникала в тело. Ночи уже холодные. Скоро и осень не за горами. Зря, зря она так повела себя с шоферюгами. Надо было предъявить удостоверение и рыкнуть построже – душа сейчас бы так не терзалась, и знала бы гораздо больше.

Окошечко киоска вдруг открылось, и высунувшийся оттуда парень крикнул:

– Эй, девка!

– Чего тебе? – обернулась Лиза.

– Иди звони, а то еще околеешь здесь.

– Не беспокойся, не околею.

Позвонить она могла только одному человеку – Ленке Каузиной. С ней Лиза тесно сошлась по работе. Ленка жила сама по себе в однокомнатной квартире и не любила зря трепать языком.

– Алло, Ленуся, это я. Ты не занята? Забери меня… Надо перышки почистить. Ничего серьезного… Куда подъехать? Сквер Пушкина знаешь? Там киоск такой хреновенький… Да, да… Когда? Сейчас… Жду. – Опустив трубку, Лиза улыбнулась парню: – Выручил меня. Добрый ты.

– Хочешь, зайди, подожди здесь – на лежанке. А? Я ласковый… Я слышал, как ты за киоском с таксистами…

– Добрый ты, но все равно сволочь, как все мужики, – ухмыльнулась Лиза.

Минут через десять подъехала Ленка на своем малепусеньком «Рено».

– Ну и вид у тебя! И воняешь…

– Бывает.

Дома у Ленки Лиза с наслаждением приняла теплую ванну, после чего, распаренная, чистая – аж тело скрипело, в легком халатике на голое тело рухнула в мягкое кресло. Ленка курила и молча смотрела на Лизу.

– Хорошо у тебя, – сказала Лиза.

– Показная роскошь, – горько усмехнулась Каузина. – Квартиру снимаю, плачу помесячно, причем не всегда аккуратно, мебель чужая… Одни тряпки мои, да и те так себе – не крутые.

– А машина?

– Старенькая «реношка»? Каких усилий мне стоило, чтобы купить ее!

– Выйдешь замуж…

– Лучше не будет. – Ленка затушила сигарету в хрустальной пепельнице, поднялась и потянулась. – Спать будем?

– Пожрать бы сначала.

– У нищих, Одоева, прислуги не бывает. Иди на кухню, что-нибудь себе сваргань и поешь.

Каузина выключила свет, оставив включенным бра, плюхнулась на диван и отвернулась к стене. Лиза уже чувствовала себя в норме. Завтра с раннего утра «по-дружески» объяснится с шоферами, потом побеседует с главным редактором газеты, потом… Она ласково посмотрела на засыпающую Ленку. Трудно ей придется с ее амбициями – мечтает жить сыто и богато, а работает в милиции. И официальный жених у нее – следователь Урюпин, тоже не наследник Рокфеллера. Каузина и Урюпин встречались уже год. Он уверял всех, что Ленка еще девственница, и преподнесет ему себя после официального венчания в церкви и свадьбы. Лиза в это не особо верила, но свои мысли на этот счет предпочитала не афишировать. Хочется людям зря время терять – их проблемы.

Подкрепившись на кухне холодцом и салатом из корейской моркови, она вернулась в комнату, улеглась на кресло-кровать и мгновенно захрапела – намаялась за день!

– Вставай! – вывел ее из сна громкий Ленкин голос.

– Чего?

– Семь утра.

– Боже! – Лиза поднялась, протерла слипающиеся глаза. – Не выспалась.

– Это я не выспалась – ты храпишь, как монстр. Иди завтракать – кофе в термосе. Я пока накрашусь.

– Что раньше не разбудила?

– Пожалела. Ты так сладко сопела…

– Сопела или храпела?

– Хрюкала.

Выходя из подъезда, Ленка поинтересовалась:

– В управление?

– Нет. Тут рядом дельце одно есть небольшое…

– Все равно сегодня увидимся.

– Обязательно.

К скверу Лиза прибыла в самом боевом настроении. Все самцы были на месте – теснились на лавке вокруг фанерки и хлопали костяшками домино. Их расхристанные авто отдыхали от трудов праведных вдоль тротуара. Заметив Лизу, таксисты гадливо заулыбались.

– Сестренка! – обрадовался неутомимый толстяк.

– Расскажите о Зие. – Лиза подперла бока кулаками и ждала. Пусть только попробуют покривляться. – Вы пользовались ею?

– Она твоя конкурентка?

– Отвечайте по существу.

– Пользовались, – отозвался молодой таксист. – Конечно, не так, как тобой. Ее Сопливый приводил. Он к нам каждый день кого-нибудь из девок водит, но его уже третий день почему-то нет.

– Она оказывала услуги как-то особенно? – спросила Лиза.

– То есть?

– Ну…

– Да во все щели она прется, твоя Зия… – заржал толстопузый, хлопая себя по ляжкам.

Вот тут Лиза не выдержала и со всей силы врубила толстяку ладонью в обвислую жирную шею. Тот выпучил глаза и, задыхаясь, завалился на землю.

– Боров! – Лизу трясло. Она пнула толстяка в лицо, а потом влепила каблуком между ног. – Ты импотент теперь! Импотент!