— Стараюсь…

Пауза.

— Кстати, а помните того парня? Господина Эо? — свет прожектора вновь подсветил несчастного актера — Кажется, он готовит какую-то пакость. Нет. Не позволю. Я собью его с толку обманным маневром, а затем начисто отстрелю обе ноги.

Бум! Бум!

Пауза.

— Глядите! Он старается отползти и покинуть сцену. Но разве театральный звонок прозвенел? Уверен, его еще не было. Поэтому вернись на место, гадкий проказник. Урок не окончен.

Игв подошел к ползущему «Эо» и трижды прокрутил его голову вокруг своей оси.

Одновременно с хрустом, я наконец-таки освободился от кандалов.

Пауза.

— Вы слышите? Что это там, в соседней комнате? Кажется, это сладкий звук ингаляторов и вытаскиваемых из флакончиков пробок. Хм, надо думать, что там притаились либо два самых бесстыжих торчка из тех, что я видел, либо кто-то залечивает раны. Что ж, проверим.

Игв резко шагнул в сторону, затем ловко перекатился, заглянул за угол декорации и исторг из обеих рук потоки пламени.

Внутри «комнаты» послышались чудовищные вопли.

Пауза.

— О да! На этот раз всё прошло как по маслу. Впрочем, не совсем как по маслу. Эти две жареные сосиски намертво пристали к сковороде. Думаю, моим уборщикам потребуется приложить немало усилий, чтобы полностью отодрать их от пола. О-оу! По моей спине только что пробежали мурашки. Я чувствую опасность. Кто-то подкрался ко мне сзади.

Пум-пум-пурум… пум-пум-пурум…

Заиграла барабанная дробь.

На центр сцены шагнул «Гундахар».

— Наконец-то! Вот и он. Король нашей шахматной партии. Кумир моего детства. Эх, жаль. Как жаль, мои дорогие друзья, что реальность всегда отличается от вымысла. И легенда в воображении на деле всегда оказывается жалкой пустышкой.

Внезапно игв рухнул на сцену и разрыдался. Стало понятно, что спектакль пошел не по сценарию. Фонограмма по-прежнему комментировала бой, однако Сакуал Хан капризно сучил ногами и истерил, словно ребенок.

— А-а-а! Как же я хочу их убить!!! Ну почему? Почему мне нельзя это сделать?! Проклятый Небесный Доминион! Это мои игрушки! Мои! И Гундахар тоже мой! А-а-а!

— Еще одно слово, и моей игрушкой станешь ты — послышался властный голос, от звука которого весь зрительный зал мгновенно погрузился в тишину.

Из-за кулис показалась фигура величественного эльфа.

Это был Эрдамон Белар, собственной персоной. А за ним — его прихрамывающий сын Фройлин, вместе с остальными хорошо знакомыми лицами.

— Твоей задачей было дождаться нашего появления, а не устраивать безумный спектакль. Старый ты спятивший пёс.

Эрдамон вытащил из кармана божественный слиток и брезгливо швырнул его под ноги игва. Затем шагнул к краю сцены и окинул нас изучающим взглядом.

— Вайоми, пора — прошептал генерал.

— Что скажете, господа, вам понравилось шоу? — спросил эльф — Уверяю, в ближайшее время вас ожидает нечто подобное. Правда, куда более изощренное.

—

Мы резко наклонились вправо и влево, в то время как строго по-центру вагончика материализовалась позаимствованная у «Адмирала» бомбарда. Что примечательно, её монструозное дуло было направлено чётко в грудь отца нашего любимого Фройлина.

— Нет, не понравилось. И нечего тут выёживаться, тупица — прогудел Гундахар и дернул за рычаг.

БУУМММ!!!

Прежде чем сильнейшая отдача откатила нас обратно за ширму, я увидел, как фигуру Белара старшего разорвало на части, и где-то вдалеке образовался просвет. Видимо снаряд прошил танкер насквозь.

Вскоре вагончик проехал через всю «комнату страха» и вернулся обратно на точку старта.

Бум! Мы резко остановились.

— Черт подери… — в ужасе прошептал Мозес — Мы что, теперь еще и батька завалили?!

— Ага — нервно улыбнулся Герман — Эпичнейшая жопа, как не крути.

— Уходим, сукины дети! Сейчас сюда прибудет целая армия! — проорал Гундахар.

Бух!

Два трупа охранников синхронно упали на рельсы.

— Сюда!

— Стой! Наши вещи!

Перемахнув через боковое заграждение, Эстир бросился к небольшому закутку с установленными по периметру камерами хранения. Остальные за ним.

Прежде я думал, что подобное случается лишь в кино. Но нет, наше барахло оказалось свалено в единую кучу, слово готовилось к распродаже в каком-нибудь задрипанном секонд-хенде. Крайне удачное совпадение, как ни крути.

— Влад — шаман бросил мне приставленный к стене посох — Я же говорил, больше не оставляй его так. Прячь сразу в «хранилище».

— Спасибо, мам — ответил я старой шуткой.

— Быстрее. Времени в обрез — прогудел Гундахар, ревниво поглядывая в нашу сторону — Кстати, никто не видел мой заказ? Продолговатый криолитовый ящик с иероглифами из черного агата.

Подобрав Небесное Возмездие, Герман обнаружил под ним искомый предмет.

— Этот?

— Да.

Генерал сграбастал контейнер, вскрыл два крохотных замочка и извлек уложенную в бархат перчатку. Затем нацепил её на руку и подсоединил к креплению дисковый магазин.

Щелк-щелк.

В приёмник с противоположной стороны опустились два легендарных манопатрона.

— Это что?

— «Зунгуфский урканобой». Доработанный.

— И как он работает?

В ответ Гундахар взмахнул ладонью и выстрелил в сторону показавшихся из-за угла мусорщиков.

С тихим свистом «урканобой» исторг из себя малюсенькую «зубочистку», что прямо в полете трансформировалась в гигантский криолитовый кол, невольно напомнивший мне о пещере кристаллов под мексиканским городом Найка.

Бум!

Тройку преследователей впечатало в стену и насадило на «зубочистку», словно на вертел. Как их не разорвало — ума не приложу. Новый кол был диаметром сантиметров в тридцать, а длиной так и вовсе под четыре метра.

— О да. Давненько я хотел с таким поиграться.

— Что ж, признаю — кивнул я — Твой «криолитовый террор» только что перешел на качественно новый уровень.

— Знаю. За мной.

Мы рванули в сторону технического коридора.

По всей его длине были протянуты трубопроводы и кабели, а также виднелись многочисленные указатели. Но лично мне это ни о чем не говорило. Я понятия не имел, в какой части «Атома» мы находились. Более того, судя по звукам, «зрительский зал» уже оправился от шока и всем скопом сорвался в погоню. Топот и крики доносились буквально отовсюду. Хорошо хоть Сакуал Хан устроил спектакль и собрал всех в одном месте. Мы то и дело пробегали мимо пустующих кают, что за годы использования превратились в провонявшие потом бомжатники.