— Возможно, они просто поджидали на дороге.

— Так долго? И на какой дороге?

— На любой из тех, что ведут в Лондон, — сказала мисс Ингрэм. Она слегка обернулась. — Если мы сейчас поедем в Чесвик, то сможем оторваться от них.

Кит снова хмыкнул: знакомая песня, но его не удивишь. Такие упрямицы, как мисс Ингрэм, не склонны сдаваться легко. Тем более она уже говорила ему, что может отправиться туда и в одиночку. Она решительна и невозмутима, даже несмотря на присутствие тех двоих, внизу во дворе, но от этого Киту не легче.

Да, раньше он был слеп и мог не почуять приближающейся беды, но горький опыт обострил его наблюдательность, и он сознавал: стоит ему отвернуться, в ту же минуту мисс Ингрэм может выскользнуть отсюда — из огня да в полымя. Одна.

И тут он понял, в чем дело. Не в том, что ее упорство глупо и бесполезно, и не в том, что он думает по поводу той книги Мэллори. И даже не столь важно, была ли она совершенно искренна с ним. Единственное, чего он желал, — обеспечить ее безопасность. И если он не может принудить ее вернуться домой, остается только последовать за ней, ради нее самой.

В глубине души Кит подозревал, что были и другие, эгоистичные мотивы, побуждавшие его следовать за мисс Ингрэм. Но все же преобладал тот первый искренний порыв помочь ей, когда он узнал, что ее карета сломалась по пути в Оукфилд. Он некогда чуть не потерял сестру, и теперь ни за что не оставит эту женщину в беде.

— Так и быть, едем в Чесвик, — сказал он.

Если мисс Ингрэм и удивилась его внезапной капитуляции, он не заметил этого, поскольку внимательно наблюдал за теми двоими, внизу. Пожалуй, нелишне посмотреть, что они там замышляют, подумал он. В это время тот, что повыше, отделился от стены, и оказалось, что одет он не так экстравагантно, как те разбойники — всего лишь в ливрею. И превосходную ливрею, надо заметить.

Кит порадовался своей предусмотрительности: не хватало только столкнуться с ними, спустившись вниз, с него довольно и одного предписания на арест.

— Эти двое примерно того же роста, что и наши преследователи, но одеты по-другому.

Мисс Ингрэм обернулась, словно желая поспорить, но тут раздался стук в дверь, и она быстро отвернулась, отступив в дальний угол комнаты. Вряд ли те двое пожаловали к ним в гости — но Кит на всякий случай схватился за пистолет. Дверь отворилась, и вошла усталая горничная.

Она вручила им поднос с едой, затем затопила камин и вышла. Кит отдал единственный стул в распоряжение мисс Ингрэм, и верх ступенчатой прикроватной тумбы послужил ей столом. Сам Кит присоседился напротив на полу, поставив свою тарелку на нижнюю ступеньку.

Пламя очага слабо освещало темную комнату, они молча ели, прислушиваясь к потрескиванию дров в камине. Кит думал о том, что их сегодняшняя ночевка весьма похожа на предыдущую, правда, комната эта гораздо меньше и уютнее — что несколько сближало их. Возможно, такое чувство было навеяно и совместным ранним ужином.

Прошлой ночью, сидя у двери, Кит едва мог видеть в темноте перед камином бесформенный силуэт. Но сейчас в пляшущих отблесках огня он хорошо видел мисс Ингрэм. Киту захотелось, чтобы она сняла, наконец, это треклятое кепи, чтобы можно было смотреть на ее волосы…

— Что такое?

При звуках ее голоса Кит очнулся и отвел взгляд, уткнувшись в свою тарелку. Ему хотелось сказать ей, что можно снять головной убор, пока они здесь вдвоем, без посторонних глаз, но ее тон смутил его.

— Нет, ничего, — пробормотал Кит.

Пожалуй, не надо давать волю воображению, тем более что его компаньонка никак не тронута этой интимной обстановкой. Но когда она брала бокал с вином, ему почудилось, что ее рука дрожит. Неужели она не так безразлична, как кажется?

— Почему вы так уверены, что там внизу не те двое, что напали на нас? — спросила она.

Кит хмыкнул. Теперь он был уверен, что мисс Ингрэм не разделяет его восторгов по поводу совместного ужина. Она была настроена по-деловому, весь ее вид говорил, что ему не следует терять бдительности.

— Потому что они одеты как лакеи герцога Монтфорда, — ответил он.

— Ну и что?

— Я сомневаюсь, что слуги герцога занимаются поисками книги друидов. — И Кит подцепил вилкой кусок мяса.

— Почему бы и нет? — возразила она. — Сходить с ума по книгам может всякий, независимо от ранга. Сам принц-регент известный коллекционер, как и герцог Девонширский. А такой авторитет, как преподобный Томас Дайбин, утверждает, что эта страсть возникла не сегодня, а с тех пор, как существуют книги.

— Возможно, — согласился Кит, — но я не понимаю, как благородный человек может нанимать убийц или похитителей.

— Даже чтобы завладеть такой редкой книгой?

— Даже чтобы завладеть такой редкой книгой, — ответил Кит. Он подозревал, что вовсе не алчность вела этих приобретателей, а иная, темная страсть извращенцев.

— Не знаю. Я слышала такие истории, какие вам вряд ли придутся по нраву, — сказала мисс Ингрэм. — О воровстве и подлоге, о коллекционерах, выкупающих свои собственные книги, отданные в залог или подаренные, об отчаявшихся людях, наложивших на себя руки после потери своей библиотеки. Один антиквар скупил все имущество астролога Джона Ди в надежде, что обнаружит там ценные книги.

Кит мог бы посмеяться в ответ, но нечто подобное уже происходило с его домом, и сердце его заныло. Правда, в его доме книги Мэллори не было, но это не остановило тех людей.

— Самые алчные организовали свое общество, Роксбургский клуб, после того как коллекция герцога Роксбурга пошла с молотка. А вы, должно быть, слышали о Ричарде Гибере, который отвел под свои библиотеки несколько домов, они забиты сотнями тысяч книг, до самого потолка.

— Я всегда думал, что мой отец просто обожал свои книги, — сказал Кит, покачав головой.

Мисс Ингрэм посмотрела на него искоса.

— Удивительно, что вы не заразились его манией, — усомнилась она.

— Я никогда не разделял этих кабинетных увлечений отца. Я уважал его, он был для меня мудрым наставником, но я замечал, что он предпочитает книги живой жизни. А я или Сид — мы другой породы, — сказал он с усмешкой.

— Сид?

— Моя сестра Сидони.

— Необычное имя.

— Она и сама необычная женщина. — Кит мельком взглянул на Хироу. — Знаете, а вы очень на нее похожи.

Мисс Ингрэм склонилась над тарелкой.

— А ваша мать? Она любила книги?

Кит глубоко вздохнул:

— Она умерла, когда я был еще маленький.

— Печально, — сказала она. — Тогда неудивительно, что ваш отец с головой ушел в работу.

Такое романтическое предположение прагматичной мисс Ингрэм озадачило Кита, и он с удивлением посмотрел на нее. Но глаза ее, как и прежде, смотрели в тарелку.