Но едва он сделал шаг — раздался резкий приближающийся гул и свист, и в пяти метрах от него в землю вонзилась точно такая же ракета, заставив землю содрогнуться, и её хвост тотчас же раскрылся. Олег не удержался на ногах, от резкого толчка и неожиданности он упал. Грохот ракеты оглушил его. Сердце бешено колотилось, ведь всего пять метров в его сторону, и… Олег ещё не успел успокоиться, как услышал до боли знакомый мерзкий визг. Олег не поверил глазам — из раскрытого хвоста ракеты один за другим выпрыгнули три хедкраба. Олег машинально пристрелил их и только потом понял… Он понял, как погибли эти дома и все, живущие в них… Олег задрожал от ярости и боли… Он не думал, что Правительство зайдёт так далеко, чтобы использовать хедкарбов как оружие массового уничтожения.

Олег осторожно двинулся между руинами, переступая через радиоактивные лужи. Он прошёл ещё одно бывшее убежище беженца… Попались четыре хедкраба, но самих беженцев не было, не считая ещё одного тела в углу, с разорванной грудью.

Олег чуть не выстрелил, когда услышал стон откуда-то сбоку. Олег оглянулся туда — за решётчатым забором прямо в метре от него корчился человек. Олег содрогнулся, когда увидел это, и вся кровь застыла в его жилах. Несчастный человек едва стоял на ногах и с диким, полным отчаяния и боли криком пытался оторвать от головы вгрызающегося в неё хедкраба. Человек со стоном и плачем повалился на пол, от боли и бессилия ударяя руками и ногами об землю.

Олег почувствовал, как у него что-то перевернулось. Он зажмурился и трижды выстрелил. Человек больше не стонал. Хедкраб слетел с обезображенной головы, и судорожные движения тела прекратились. Олег, скрипнув зубами, потряс головой, беря себя в руки. Всё нормально… Всё нормально… Да нет, ни хрена не нормально! Этого не может быть! Не должно быть!

Он быстрым шагом пошёл прочь между лужами и обломками. Пробравшись под каким-то навесом, он остановился как вкопанный — прямо на него, прихрамывая и с жуткими стонами, шли три зомби. Олег застыл, не в силах двинуться. Мертвецы шли с подворачивающимися ногами, хлюпая по радиоактивной жиже. Из боков торчали сломанные рёбра, из огромного разреза на теле на землю падали куски кишок, лёгких и печени… Руки — с язвами, их пальцы стали в три раза длиннее, ногти превратились в жуткие и острые когти… Из-под маски хедкраба слышался истерический стон и плач, человеческий плач, никак не подходивший этому чудовищу… Тело не хотело, сопротивлялось, но жестокий хозяин приказывал. Убивать.

Нервы Олега, и без того работавшие на пределе, не выдержали. Олег заорал и, отступая, открыл огонь по зомби. Они плакали и стонали ещё громче и печальнее каждый раз, когда в их исковерканные тела влетали пули. Но и они дрогнули. И вскоре все они без движения лежали в лужах отходов. Одному из них выстрелы сбили хедкраба с головы — и снова открылось окровавленное месиво, бывшее когда-то головой.

Олег ещё долго смотрел на них, прежде чем уйти. Ему не хотелось уходить. Ему хотелось упасть и заплакать. Только потому, что в мире бывает такое. Только потому, что мёртвые не успокаиваются даже после смерти. Только потому, что чья-то рука спокойно нажимает кнопку запуска этих самых ракет.

Прошло полчаса. Олег медленно вышел из мёртвого посёлка, вяло опустив автомат. Только что он видел такое, что не приснится и в самом кошмарном сне самого безнадёжного психбольного. Только что он убил семь чудовищ. Нет, не чудовищ. Семь человек. Олег мрачно посмотрел вперёд — в конце очередного тоннеля, по правой стороне которого тёк большой ручей из ядерных отходов, была видна женская фигура. Она призывно махнула ему рукой, но он не спешил. Лишь когда спустя несколько минут он подошёл, то увидел, что девушка наливает из канистры бензин в какой-то покачивающийся на воде аппарат. Катер что ли?

— Эй, Вы же Олег? — Весело крикнула она, — я надеялась, что Вы появитесь. Я и воздушный катер приготовила.

Олег медленно подошёл и мрачно оглядел катер.

— А зачем? — Вдруг спросил он.

— Что зачем? — Не поняла девушка.

— Зачем катер? Зачем куда-то ехать? — Спросил Олег, — зачем вообще всё это?! Пока там люди становятся живыми трупами.

— Я понимаю Вас, — спокойно ответила она, — но им уже не поможешь. Ракеты мы не способны сдержать. Мой Вам совет: не пытайтесь разбить лбом стену. Гораздо лучше обойти её с тыла. Рамзес поможет Вам. Мы все поможем. Мы верим в Вас.

Олег саркастически ухмыльнулся.

— Ты меня, наверное, путаешь с кем-то. Я всего лишь один из вас.

— Нет, — убеждённо ответила она, — Вы не «всего лишь». Вы великий человек.

«Да что за бред она несёт?! — Чуть не сказал вслух Олег, — какой я великий? Я такой же, как все. Я даже хуже: у меня растёт не список новых друзей, а моё личное кладбище. И будь я чуть менее изворотливым, и я был бы там же».

Олег уселся на сиденье катера.

— Тут всё просто, — поспешно сказала девушка, — вот ручка газа, вверх: движение вперёд, вниз: задний ход. Тормозит он сам, как только отпустите газ. Руль — как у водного мотоцикла. Ну, знаете, были такие давно…

— Знаю, — грустно усмехнулся Олег.

— Скажу сразу, дорога опасна, — сказала девушка, — скрыться от «Госкавалерии» на открытой местности непросто. Но Вы поторопитесь, и всё получится. Радиоактивные воды ведут прямо в «Западный Новосибирск».

— В «Западный Новосибирск»? — Пробормотал Олег, включая мотор, — ладно, доедем.

— Удачи Вам, Олег! — Девушка нажала на какой-то двухкнопочный пульт на стене, и одна из стен тоннеля поднялась, открывая глазам Олега небольшой каньон, заполненный жёлто-зелёной жидкостью.

Олег ещё раз оглядел управление. Закрыл глаза. Снова открыл их. И улыбнулся, махнув девушке рукой:

— Передай Рамзесу, что Олег уже едет!

И он, подняв рычаг газа до упора вверх, скрылся за поворотом.

Чернокожий Самуэль осторожно вышел из электрички, прижимая к телу забинтованную руку. От последнего допроса раскалывалась голова и ныло всё тело. К его руке прикладывали горячий кипятильник, поэтому теперь на ней не было живого места. Сквозь грязные бинты местами проступали пятна крови. Было очень больно, до сих пор. Перед глазами по-прежнему стояла бесчувственная вязаная маска госкавалериста.

Но потом его всё же пустили в ту дверь, куда он отправлялся сперва. В «Стара Проспект». Поездка заняла полтора часа. Самуэлю не дали даже опомниться. Едва он вышел из вагона на платформу — к нему тут же подступил госкавалерист с резиновой дубинкой и подтолкнул вперёд, по служебным коридорам с шахматным чёрно-белым кафелем на полу и жуткими люминесцентными светильниками на потолке. Самуэль не сопротивлялся. После недавнего происшествия к этому совершенно отпала охота. Он знал, что ему надо зарегистрироваться по новому месту жительства.

— Красивое название у этого места, — неуверенно попытался заговорить Самуэль, — что это за место вообще?