и с взрослыми. Она вспомнила о том первом дне, когда они стояли у причала в ожидании приезда воспитанников. Затем рассказала о том, как они любили проводить здесь вечера после рабочего дня в лагере, как смеялись, пили шнапс и бросали рюмки в стену в качестве последнего проклятия в адрес фашистов.

– Это была ее любимая песня, – пояснила Франсуаза, качнув головой в сторону музыкального автомата.

– Правда?

– Да. У нее дома был граммофон, и каждое утро, когда я заходила за ней, чтобы вместе пойти на работу, я еще с улицы слышала голос Люсьен Буайе.

– У нее был здесь поклонник? – спросила Сандрина.

– Нет, насколько я знаю. Твой дед был единственным мужчиной, о котором она мне рассказывала.

– А у вас?

– Мне нравился Виктор… Можешь себе представить, он даже ни разу не соизволил меня поцеловать! Поэтому я переключилась на Симона! – призналась она, пожав плечами.

– На Симона? Снабженца? – удивилась Сандрина, вспоминая встречу со старым морским волком.

– В то время он был местным мастером. Руки у него были золотые, – подчеркнула она, подмигнув.

– Вы знали, что у нее была дочь?

– Конечно, это не было секретом.

– Она рассказывала вам обо мне? – отважилась спросить молодая женщина.

– Как могло быть иначе, деточка? Она догадывалась, что ты красивая и умная. Ей очень хотелось с тобой познакомиться… Но порой жизнь бывает сложной, а мы не всегда принимаем правильные решения.

– Она могла бы мне написать, – возразила Сандрина.

– Я знаю, что с этим сложно смириться… Но Сюзанна любила тебя, не сомневайся. Она просто не могла уехать с острова… ни связаться с тобой.

– Господи, но почему?

– Потому что боялась, – прошептала Франсуаза, словно упоминала о чем-то запретном.

– Боялась?

– Да. Ты никогда не сможешь испытать такого страха, – подтвердила она неожиданно серьезным тоном. – И этот страх, как она мне потом призналась, впервые появился, когда мы проверяли комнаты детей. Ты знаешь, твоя бабушка не была болтливой, наверное, из-за войны. Она никогда ничего не говорила просто так, именно поэтому я сразу прониклась к ней доверием.

– Но чего она боялась?

– Лесного царя.

Услышав эти слова, Сандрина начала сомневаться в психическом здоровье Франсуазы. Она обратила внимание, что пожилая женщина то и дело бросала по сторонам настороженные взгляды, словно опасалась, что ее услышат, хотя кроме них двоих в зале ресторана никого не было. К тому же на ее лице словно застыло выражение вечного восхищения – приподнятые брови, широкая улыбка, высокие скулы напоминали обличье клоуна.

– Мы все здесь словно закованы в цепи, – продолжила Франсуаза. – Каждый из нас боится, даже если никто не решается в этом признаться. Потому что на этом острове живет существо, которое можно увидеть только в кошмарах. Но оно абсолютно реальное. Оно наблюдает за нами днем и ночью. Оно не дает нам уехать.

«М-да, разговор заходит в тупик», – подумала Сандрина, делая вид, что внимательно слушает собеседницу.

– Я не совсем понимаю, – произнесла она, чувствуя себя неловко и вспомнив, как совсем недавно Виктор употребил слово «пленники».

– Люди прячутся за словом «безумие», когда не могут или не хотят замечать странную реальность. Не допускай такой ошибки. Твоя бабушка никогда не была сумасшедшей, дитя мое, она просто раньше всех все поняла, поэтому он ее убил. Не задерживайся на этом острове, деточка. Иначе ты никогда не сможешь отсюда уехать…

– Что вы хотите сказать?

В тот момент, когда бывшая коллега Сюзанны наклонилась к ней, чтобы объяснить, дверь в гостиницу резко распахнулась. В проеме показался Поль, держа в руках мешки с провизией.

– Виктор, мне нужна помощь! – громко позвал он.

Бывший повар лагеря появился мгновенно, словно прятался на задворках зала, подобно актеру, поджидающему реплику для своего выхода на сцену.

– Иду, иду… Привет, Франсуаза! – бросил он, проходя мимо столика, за которым сидели женщины.

– Привет, красавчик, – ответила она, даже не взглянув в его сторону. – Мне нужно идти, Сандрина, была очень рада с тобой познакомиться.

Судя по всему, вторжение Поля испортило ей настроение. Лицо ее замкнулось, она встала, со вздохом кусая губы (что оставило след помады на верхних зубах).

– Подождите, – остановила ее Сандрина, – вы хотели мне объяснить…

– Я не могу этого делать здесь, приходи ко мне завтра после обеда. Мой дом стоит ближе всех к побережью. Там мы сможем поговорить спокойно.

– Но…

– Ты не должна оставаться на этом острове, Сандрина.

Затем она развернулась, направилась к музыкальному автомату и покинула ресторан, не добавив ни слова. Через несколько секунд после того, как за ней закрылась дверь, тишину зала вновь наполнили слова песни.

Говори со мной о любви,

Ну скажи мне ласковое слово…

«Боже мой, что это за место? – подумала Сандрина, размышляя над этой невероятной историей. – Что имела в виду эта женщина?» Внезапно ей захотелось как можно скорее убраться отсюда. Она не знала, почему, но тревожный звоночек звенел в самой глубине души с тех пор, как она поднялась на борт «Лазаруса». Это странное смутное ощущение только усиливалось с каждой новой встречей.

Симон. Виктор. Франсуаза.

В данный момент никто из жителей острова не внушал ей доверия. Каждый по-своему посеял в ней сомнения, подпитывающие это странное ощущение. Единственным человеком, который избежал подобной оценки, был Поль. Но что конкретно она о нем знала? Он жил на континенте, каждые две недели ездил на остров, чтобы снабжать продуктами местных жителей и удовлетворять их потребности. Приятный парень, ну и что?

– Можно?

Поль появился, как внезапная материализация мыслей Сандрины. Она неловко ему улыбнулась, заметила, что он держит в руках две кружки пива, и попыталась скрыть свое волнение, заправив прядь волос за ухо.

– Да… Да, конечно!

– С вами все в порядке? У вас встревоженный вид.

– Да, все… Все в порядке, – пробормотала она в то время, как он подвинул в ее сторону одну из кружек.

– Простите, вы ведь приехали сюда из-за смерти Сюзанны… – извинился парень.

– Дело не в этом, – призналась Сандрина.

– А в чем тогда?

– Я немного пообщалась с Франсуазой…

– Понятно… Мне нужно было вас предупредить, – произнес Поль.

– О чем?

– Франсуаза немного… Скажем так, у нее не все в порядке с головой. Видимо, изоляция наложила свой