Когда Куликов приехал домой, – а, чтобы не быть замеченными, они всегда ездили домой порознь, – ее еще не было. Он битый час нервно метался из угла в угол, а потом набрал номер ее мобильного. Ему требовались ее объяснения. Но «абонент» оказался «недоступен»! Мутная ревность стала подниматься в нем, пока не заполнила каждую его клеточку. Ему больше не важно было, дурак он или нет, что связался с ней. Наоборот, ее распутство еще сильнее притягивало его. Ему совершенно необходимо было отобрать ее у других. Заставить ее подчиниться его воле. Он должен был ее вернуть.

Сукурова позвонила сама только в начале одиннадцатого.

– Где ты была? Где ты сейчас? – набросился на нее Куликов.

– Я сегодня переночую у дочери, – сказала она, как ни в чем не бывало.

– Как это у дочери?! Ты сказала, что твой бывший муж тебя туда не пускает!

– Теперь пускает.

– Почему ты мне ничего не сказала, не предупредила? Почему у тебя был выключен мобильный?

– Села батарейка – я только сейчас заметила. Я хотела тебя предупредить, но секретарша сказала, что ты был все время занят.

– Причем здесь секретарша? Почему ты не позвонила как обычно по прямому?

– Просто не хотела тебя отвлекать.

– А в какую еще командировку ты собралась? Почему я ничего не знаю?

– Это ты у начальника своего спроси. У него, знаешь, так быстро все меняется! Петр Иванович такой шустрый, оказывается!

– Шлюха! Немедленно домой, – диким голосом прорычал Куликов.

В ответ он услышал ее смех, и телефон разъединился.

Каждая клеточка его организма взывала к ней. Ему казалось, что в этот самый момент старый лысый Буренков овладевает ею, страстно мнет ее трепещущую от желания плоть, впивается в ее зовущие губы. Уши Куликова явственно различали ее стенания. Он готов был отдать все на свете, лишь бы вернуть ее. Но где они, он не знал. Тогда Куликов спустился в магазин, купил бутылку водки, снова поднялся наверх и выпил залпом полный стакан. Он никогда не увлекался спиртным и, с непривычки опьянев, рухнул на кровать. Проснулся он от легкого дуновения. Прямо перед ним стояла обнаженная Сукурова. Он снова видел ее грудь, бедра, ноги. От нетерпения он задрожал.

– Ты вернулась ко мне, – пробормотал он как в бреду.

– Тссс, не двигайся, – она приставила палец к губам и неспешно шагнула к нему.

Безумие их страсти длилось всю ночь. Проснулся Куликов в полдень. У него сильно болела грудь, а сам он был совершенно обессилен. Раздался звонок его мобильного телефона.

– Сергей Александрович, Вас все потеряли! – тревожно прозвучал голос его секретарши.

– Уже Буренков два раза звонил!

– Что Вы ему сказали?

– Что Вы на переговорах.

– Правильно.

Наскоро перекусив йогуртом, – больше в их совместном холодильнике никогда ничего не водилось, – Куликов выбежал из квартиры.

– Сергей, хватит врать! Какие к черту переговоры? Мне это уже начинает надоедать. Тебя никогда не бывает на месте. Кем ты себя возомнил? У тебя и других проблем навалом. Вон, с сотрудниками своими разобраться не можешь, – впервые кричал на него Буренков.

– А что с сотрудниками? – еле ворочая языком от изнеможения, пробормотал Куликов.

– Жалуются на тебя, голос повышаешь на них без причины.

– Кто жалуется? Кто? – действительно повысил голос Куликов.

– А вот этого тут не надо. Правду говорят, что ты очень изменился в последнее время. Рановато, видно, тебя начальником отдела сделали. Пойди-ка, подумай над своим поведением, а потом заходи.

Попав к себе в кабинет, Куликов сразу же набрал номер Сукуровой.

– Зайди ко мне, срочно, – бросил он ей и разъединился.

Она не торопилась. Прошло минут пятнадцать, и Куликов опять ей перезвонил. Но Сукуровой не оказалось на месте. Он попросил секретаря разыскать ее. Исполнительная девушка через минуту доложила ему, что Сукурова находится у Буренкова. Куликов вскочил с кресла и заметался по кабинету, как дикий зверь в клетке. Неужели им было мало вчерашнего вечера? Хотя, конечно, кому как ни ему было знать, что эта похотливая стерва может делать с мужчинами!

К нему в кабинет просунулось участливое лицо одного из его замов.

– Не видишь, я занят! – рявкнул на него Куликов. Больной взгляд его блуждающе скользил в поисках Сукуровой по столам своих подчиненных. Ему показалось, что кто-то из них повертел у виска пальцем и кивнул в его сторону.

– Где, черт подери, Сукурова? – рявкнул он в телефон на секретаршу.

– Извините, Сергей Александрович, я забыла Вам сказать, что Сукурова куда-то отъехала.

– А кто ей позволял? – завопил он.

В ответ была тишина. Секретарша в испуге молчала. Куликов рухнул в кресло. Остаток дня он сидел над документами. Несколько раз Куликов набирал номер мобильного Сукуровой, но «абонент» был «недоступен». Стоило часам пробить шесть, как он устремился домой, если, конечно же, допустить, что их квартиру можно было назвать домом. Однако в тот момент ему было не до отвлеченных рассуждений, что есть дом. И хотя в квартире ее не оказалось, Куликов не мог поверить, что Сукурова бросила его. Он вышел на балкон, и взгляд его упал на большой черный автомобиль, похожий на машину Буренкова, который остановился около их подъезда. Минут через десять оттуда грациозно появилась Сукурова. Куликов дал себе слово держать себя в руках.

– Шлюха! – мрачно сказал он ей с порога.

– Сергей Александрович, я Вас не узнаю, – защебетала она беззаботно. – Вы всегда были таким галантным мужчиной, а теперь посмотрите на себя. Рубашка грязная, брюки не глаженные, грубите.

– Я хочу знать, где ты была, – и он схватил ее за горло. В последнее время у него вошло в привычку применять к ней физическую силу. Ему казалось, что Сукуровой это даже нравится, и что она специально провоцирует его на это.

– Я попросила бы Вас руки не распускать, Сергей Александрович. Меня внизу ждет Ваш начальник – мы едем с ним сейчас в командировку. Я зашла за вещами, и у меня есть всего пять минут, – сказала она ледяным тоном.

Куликов в недоумении отпрянул. Она с ним никогда так холодно не разговаривала.

– Я хочу тебя! – мрачно выдавил он из себя.

– У меня сейчас нет времени. Буренков ждет меня внизу. У нас самолет через три часа.

– Я тебя никуда не пущу! Ты с ним никуда не поедешь! – взвыл он в исступлении, хватая ее за руки.

Она вывернулась и ответила:

– Вы мне кто? Муж? Сват, брат? Нет. Тогда не мешайте. Мне надо собираться.

– Я женюсь на тебе! Распишемся завтра же! Только не уходи.

– Сергей Александрович, держите себя в руках. И не надо так волноваться. Через три дня я вернусь из командировки, и мы сможем спокойно обо всем поговорить, – с надменной улыбкой на красивых устах сказала она и грациозно вышла из квартиры.