Она медленно вытянула руку и задумчиво покрутила кистью — ничего необычного. Тот же цвет кожи, никаких голубых всполохов под ней, никакого ощущения силы, захватившей всё её существо несколько минут назад… Минут. Казалось, что прошли годы с того момента, как выброс небывалой мощи превратил всё в подвале в чистейший лёд. Интересно, когда потеплеет, драконы стекут на пол прозрачными лужицами? Лера нервно хихикнула, но тут же вздрогнула всем телом — с улицы донёсся чей-то смех. Пора бы уже отсюда выбираться.

К её разочарованию, дом оказался совершенно не обжит, никакой одежды, даже мужской, нигде не оказалось. Единственное, что она смогла найти — тонкий засаленный плед, переброшенный через кресло и, судя по запаху, лежащий здесь не первый год. Но выбирать было не из чего, поэтому, завернувшись на манер римской тоги, Лера выключила везде свет и приоткрыла дверь, выглядывая на улицу.

Час был поздний, набережная совершенно пуста. Только фонари тихонько поскрипывали, покачиваясь на слабом ветру, долетавшем с реки. Осторожно, чтобы не поранить ноги, Лера ступила на дорожку и тут же нырнула в тень кустов — мимо промчалась машина. Снова стало тихо, только сердце колотилось оглушительно. Глубоко вздохнув, Лера вновь осмотрелась и, решительно кивнув себе, бросилась по улице, ныряя в первую попавшуюся тень. Так, перебежками, она добралась до лавки Риши, едва не плача от облегчения. Окна не горели — хозяин до сих пор не вернулся, а значит, не придётся объяснять ему свой вид и рассказывать, что пришлось пережить за эти несколько часов.

Уже лёжа в ванной и морщась от жжения в поцарапанных ступнях, Лера рассеянно думала о случившемся. Эмоции не вернулись, и это радовало — давало возможность осмыслить похищение хладнокровно, опуская мерзкие детали. Итак, кто-то нанял банду отморозков, чтобы что?.. Держать в подвале и насиловать? Или в конце концов убить? Кто мог ненавидеть её так сильно, что жаждал причинить как можно больше боли, унизить и растоптать, вместо того, чтобы просто убить? А может, этот кто-то узнал о её истинной сущности? Нет, этого точно не могло произойти — об этом знал лишь Риши. Значит, дело было не в распрях между кланами. Но в чём тогда? Кому могла перейти дорогу простая Игрушка, пусть даже Высшего?

Холодный пот обжёг тело, и, несмотря на горячую воду, Лера вздрогнула, резко садясь в ванной. Лийа. Она единственная могла подумать, что Игрушка претендует на внимание жениха, а может, привлекает его больше, чем невеста. Но это же бред! Аджитт никогда не проявлял к ней внимания больше, чем требовалось. Если не считать нескольких разговоров и секса, выходящего за рамки того, что привык считать нормой Аджитт.

В памяти невольно всплыла одна их встреч, когда он просто смотрел на неё, долго, пристально, обжигая глубоким тёмно-синим взглядом, от которого по коже рассыпались мурашки предвкушения. Он протянул руку, мучительно медленно касаясь шеи, обводя контур ключиц, обжигая дыханием губы. И поцеловал так нежно, что у Леры подкосились ноги, а внизу живота моментально стало жарко. Его рука легла на затылок, притягивая к себе, вторая опустилась на талию, прошлась по рёбрам, погладила спину.

Лера таяла в его объятиях, осторожно поглаживая крепкие плечи, тянулась за поцелуями, привставая на носочки, тихо нетерпеливо постанывала, умоляя о большем. Но Аджитт не спешил, исследуя её тело неторопливыми влажными поцелуями, а потом вдруг поднял на руки и понёс на диван. Он даже входил в неё мучительно медленно, буквально заставляя умолять, обвивать ногами, царапать ягодицы, пытаясь притянуть, заставить ускориться. И только когда Лера начала исступлённо шептать, умоляя, угрожая, ругаясь, губы Аджитта тронула ленивая улыбка, а в глазах сверкнуло торжество. Тогда она хотела его, как никогда, и, пожалуй, это был один из немногих раз, что были между ними, после которого Лера смотрела на него по-другому. Смотрела и думала, что могла бы в него даже влюбиться…

Аджитт. Это тоже казалось далёким прошлым: предвкушение, дрожь, ожидание и новые грани собственной сексуальности, которые он в ней открывал. Но неужели Лийа смогла разглядеть в нём что-то, чего не увидела Лера? Неужели, ослеплённая любовью к Ракешу, она пропустила момент, когда в неё начал влюбляться собственный босс? Это всё походило на бред, и скорее всего им и являлось, но кто бы объяснил это Лийе? Она настолько ослеплена ревностью, что видит соперницу там, где её и быть не может? Но что, если она права?

Откинув голову на бортик ванны, Лера глубоко задумалась. Если представить, хотя бы на мгновение, что Аджитт действительно чувствовал к ней что-то, тогда его поступок становился яснее. Он мог ревновать к брату, но не хотел и не мог с ним ругаться. И тогда сделал единственное, что было в его силах — заставил Ракеша смотреть на неё, как на Игрушку, а не на девушку, в которую он влюбился. И делить её с братом наверняка было тяжело, но Аджитт решил, что проще унизить и подчинить, чем разобраться в собственных чувствах и найти в себе силы признаться в них. Хотя бы самому себе. Типичный мужчина.

Лера усмехнулась. Сейчас злиться на него не получалось. Хотелось, но не получалось. Случившееся в подвале перечеркнуло все прежние обиды, заставило взглянуть на прошлое под другим углом. Аджитт мог сколько угодно пытаться унизить её, но никогда и ничего не сделал бы против её воли. Ракеш мог сколько угодно потакать брату, но если бы она тогда сказала «нет» — ничего бы не было. Лера была в этом совершенно уверена.

Но как быть с Лийей? Сейчас нет ни сил, ни возможностей отомстить ей. А мстить Лера хотела. Никогда ранее она не замечала в себе жестокости, но сейчас с наслаждением представляла Лийю на коленях в том же подвале. В окружении тех же мужчин. И да, Лера представляла, что стоит там же и смотрит. А может, даже подсказывает, что, как и в каком порядке с ней сделать. И упивается её криками. Дрожь возбуждения прошила тело, заставляя прикрыть глаза и позволить ладони скользнуть вниз, опускаясь между ног. Если само предвкушение мести действует так возбуждающе, что будет, когда она сможет претворить её в реальность?

Определённо, быть жестокой Лере нравилось. Пусть эта черта была новой, дикой, не свойственной её натуре, но она заставляла кровь бежать быстрее, воспламеняла не хуже алкоголя и секса, наполняла силой. Стоило лишь на мгновение подумать о смерти Лийи, как под кожей вспыхнуло ярко-голубое пламя, озарив комнату. Ей не нужна была концентрация, чтобы разбудить спящую внутри магию. Ей нужна была злость, желание сокрушить и испепелить. Возможно, именно по этой причине клан Белых драконов истребили полностью. Они были жестоки и беспощадны к врагам. Они убивали всех, без исключения, когда мстили. И они действительно были практически неуязвимы, потому что почти не умели любить. Это знание пришло в голову внезапно, но Лера ни секунды не сомневалась — оно правильное.

Риши вернулся под утро, довольно улыбаясь, и принялся выкладывать на стол связки травы, тонкие разноцветные свечи и несколько склянок с мутным желтоватым содержимым.

— Этим припасам в лагере будут рады, — приговаривал он, сортируя покупки. — Не всё можно достать в горах. А как прошёл твой день? Купила всё, что планировала?

— Да, — небрежно повела плечом Лера. — И даже немного больше.