Выступая в августе, Молотов заявлял, что Советский Союз не вписывается в общий курс европейской международной политики. Теперь он уточняет: СССР начинает равняться на Германию, но та является ему политическим соратником, а не военным союзником: Отношения Германии с другими западноевропейскими буржуазными государствами за последние два десятилетия определялись прежде всего стремлением Германии разбить путы Версальского договора… Отношения Советского Союза с Германией строились на другой основе, не имеющей ничего общего с интересами увековечения послевоенной Версальской системы. Мы всегда были того мнения, что сильная Германия является необходимым условием «прочного мира в Европе»33.

Именно такими словами советская Россия объясняла «рапалльские отношения» с Германией в 1920-е гг. – названные так в честь пакта 1922 г., который восстанавливал дипломатические отношения между двумя странами после Первой мировой войны. Сталин и Молотов предложили возродить то политическое, экономическое и военное сотрудничество с Германией, что существовало в 1920-е гг. Эти отношения прервались в 1933 г. с приходом к власти Гитлера; впрочем, Сталин и Молотов никогда не считали нацистский режим непреодолимым препятствием к дружбе с Германией. Как любил повторять СССР, он выступал за мирное сосуществование всех стран, независимо от их внутреннего строя. Отношения с Гитлером испортились по причине его антисоветской внешней политики, а не из-за политической идеологии. Вернется ли Гитлер к своей антисоветской иностранной политике, оставалось вопросом открытым. Но сейчас Сталин и Молотов не исключали возможности долгосрочного сосуществования или даже союза с нацистской Германией.

После раздела Польши высшим приоритетом для Сталина стало включение стран Балтии в сферу влияния СССР. В секретном дополнительном протоколе к советско-нацистскому пакту говорилось, что Эстония, Финляндия и Латвия отныне находятся в советской сфере влияния, а Литва – в немецкой: «В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих Прибалтийским государствам (Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве), северная граница Литвы будет являться чертой, разделяющей сферы влияния Германии и СССР»34.

Опасаясь, что Германия войдет в Литву, Сталин договорился о включении ее в советскую сферу влияния в секретном протоколе, прилагавшемся к Советско-германскому договору о дружбе и границе. В обмен немцы получали дополнительные польские территории35. В конце сентября – начале октября Союз провел серию «переговоров» с балтийскими политиками. Во время этих дискуссий генсек и нарком изображали «доброго и злого следователя» – этот прием стал стандартным инструментом в их дипломатическом репертуаре.

Сначала они занялись эстонцами. 24 сентября Молотов представил эстонскому министру иностранных дел Карлу Сельтеру требование подписать пакт о взаимопомощи, куда входило предоставление СССР авиационных и морских баз в Эстонии. «Если вы не хотите заключать этот пакт с нами, будьте уверены: мы найдем иные способы обеспечить себе безопасность, способы, наверное, более крутые и сложные», – заявил Молотов. Позже Молотов в беседе с Сельтером сказал, что немецко-польская война доказала: сильная держава не может зависеть от других в вопросе безопасности, отсюда и вытекает требование о военных базах в Эстонии. Вежливо, но неискренне Молотов заверил министра, что СССР не собирается советизировать его страну или вмешиваться в ее внутренние дела36. 28 сентября был подписан Пакт о взаимопомощи между СССР и Эстонской Республикой.

Следующие на очереди стояли латыши. 2 октября Молотов сообщил латышскому министру иностранных дел Вильгельму Мунтерсу: «Мы не можем допустить, чтобы малые государства были использованы против СССР. Нейтральные Прибалтийские государства – это слишком ненадежно». Сталин добавил: «Я вам скажу прямо: раздел сфер влияния состоялся…

Если не мы, то немцы могут вас оккупировать. Но мы не желаем злоупотреблять». На второй встрече, проходившей 3 сентября, Сталин сказал Мунтерсу: «Немцы могут напасть. В течение 6 лет немецкие фашисты и коммунисты ругали друг друга. Сейчас произошел неожиданный поворот вопреки истории, но уповать на него нельзя. Нам надо загодя готовиться. Другие, кто не был готов, за это поплатились»37. 5 октября латыши подписали Пакт о взаимопомощи с Советским Союзом.

3 октября в Москву прибыла литовская делегация во главе с министром иностранных дел Юозасом Урбшисом. Урбшис на советскую просьбу о базах отреагирвоал резко, но зато охотно согласился с предложением забрать Вильнюс – историческую столицу Литвы – у Польши. Министр представил литовский вариант пакта о взаимопомощи – без советских баз. Молотов отказался, заявив 7 октября следующее: «Литве не следует забывать, в каких условиях живет сейчас Европа. Нынешняя война еще не развернулась полностью; предсказать ее последствия сложно, и потому Советский Союз обеспокоен своей безопасностью. Мы не знаем, что может случиться на Западе. Немцы могут повернуть против нас, если выиграют войну. Цели Англии, в случае если Германия проиграет, также неясны»38.

Советско-литовский договор был подписан 10 октября. СССР планировал также договор с четвертым Прибалтийским государством – Финляндией, – но, как мы увидим, переговоры с финнами привели к совершенно иному результату.

Через несколько месяцев после того, как Германия оккупировала Францию, СССР полностью захватил Эстонию, Латвию и Литву и, как в случае с Западной Белоруссией и Западной Украиной, подверг их принудительной советизации и ввел в свой состав. Было ли это задумано с самого начала? Судя по всему, нет. 25 октября Сталин сказал Георгию Дмитрову, возглавлявшему Коминтерн: «Мы думаем, что в пактах о взаимопомощи… нашли ту форму, которая позволит нам поставить в орбиту влияния Советского Союза ряд стран. Но для этого нам надо выдержать – строго соблюдать их внутренний режим и самостоятельность. Мы не будем добиваться их советизирования. Придет время, когда они сами это сделают!» 39

Следуя такому курсу, 14 октября Молотов велел Николаю Позднякому, советскому дипломатическому представителю в Литве: «Всякие заигрывания и общения с левыми кругами прекратите. Осуществляйте связь только с правительственными, официальными кругами, постоянно помня, что полпредство аккредитовано при правительстве, и ни при ком другом»40. 20 октября нарком отправил гневную телеграмму полпреду в Эстонии Кириллу Никитину: «Прочитал корреспонденцию, посланную ТАССу диппочтой, «Положение в Эстонии» от талиннского корреспондента ТАСС. Из этой корреспонденции видно, что автор ее подыгрывается под вредные настроения насчет «советизации» Эстонии… Полпред должен помнить, что СССР будет честно и пунктуально выполнять пакт взаимопомощи… Недомыслящим и провокаторским элементам, которые вызывают своими действиями слухи насчет «советизации» Эстонии… надо немедленно давать твердый отпор»41.

Аналогично, 21 октября Молотов сообщил Позднякову: «Вам, всем работникам полпредства… категорически воспрещаю вмешиваться в междупартийные дела в Литве… Следует отбросить как провокационную и вредную болтовню о «советизации» Литвы»42. 23 октября Никитин вновь получил от наркома нагоняй: «Нашей политики в Эстонии… Вы не поняли… Вас ветром понесло по линии настроений «советизации» Эстонии, что в корне противоречит нашей политике. Вы обязаны, наконец, понять, что всякое поощрение этих настроений… или даже простое непротивление этим настроениям на руку нашим врагам»43.