Подобными резкими словами и интонациями Молотов всегда общался с посланниками, когда те не выполняли его инструкций с буквальной точностью.

Финляндия оказалась единственным Прибалтийским государством, отказавшимся уступить советским требованиям. Финнам предложили ту же сделку, что и другим странам региона: договор о взаимопомощи и советские военные базы на их территории. Но, самое главное, СССР потребовал отодвинуть от Ленинграда советско-финскую границу, чтобы, таким образом, усилить оборонную мощь второго по величине советского города. В качестве компенсации финнам предложили территории на дальнем севере Советской Карелии. К началу ноября переговоры потерпели крах, и СССР начал готовить нападение на Финляндию. 29 ноября Молотов объявил по радио о разрыве советско-финского договора о ненападении 1932 г. и ужесточении дипломатических отношений с Финляндией44. На следующий день Красная Армия вторглась в страну.

«Зимняя война», как ее потом окрестили, стала одним из самых непонятных эпизодов дипломатической карьеры Молотова. 1 декабря Советский Союз признал законной властью в Финляндии «народное правительство» во главе с финским коммунистом Отто Куусиненом. 2 декабря Союз подписал с правительством Куусинена договор о взаимопомощи. Это позволяло СССР утверждать, что он не ведет войну с Финляндией, а лишь оказывает помощь народной власти. Этот странный дипломатический маневр основывался на расчетах, что война не затянется, а Красную Армию встретят народными выступлениями против правительства в Хельсинки. Ни первый, ни второй не оправдались. Финский народ решил дать отпор Красной Армии, а не встречать ее овациями, и военная кампания оказалась куда сложнее, чем рассчитывал Союз. В ходе военных действий финны использовали тактику, применявшуюся во время Гражданской войны в Испании. Они атаковали советские отряды с самодельными зажигательными гранатами – стеклянными бутылками с бензиновой смесью, – которые прозвали «коктейль Молотова».

После провала первого советского вторжения в Финляндию Красная Армия перегруппировалась и пошла в более мощное – и успешное – наступление. К марту 1940 г. Советский Союз мог бы разбить остатки финской обороны, пробиться к Хельсинки и занять всю Финляндию. Но Сталин и Молотов решили вести переговоры о мире. Подписанный 12 марта 1940 г. договор заставлял финнов принять территориальные запросы СССР в обмен на независимость и свободу для остальной части страны.

Зимняя война обошлась СССР очень дорого, но не из-за военных потерь Сталин попытался закончить конфликт дипломатическим путем. Его вынудили к этому Британия и Франция, которые готовились отправить экспедиционные войска на помощь Финляндии. Англичане и французы планировали интервенцию под предлогом прекращения поставок в Германию железной руды из Швеции, которую возили через порт Нарвик, что в северной части Норвегии – и этот замысел угрожал втянуть всю Скандинавию, равно как СССР и Финляндию, в масштабную европейскую войну.

И этого не хотели ни шведы, ни Советский Союз, ни финны.

На выступлении в Верховном Совете 29 марта Молотов говорил о стремительном нападении на Британию и Францию, обвиняя их в стремлении использовать Финляндию в качестве платформы для атаки по СССР. Советская победа в Зимней войне, утверждал нарком, стала победой не только над Финляндией, но и над Британией и Францией: «Нетрудно видеть, что война в Финляндии была не просто столкновением с финскими войсками… Здесь произошло столкновение наших войск… с соединенными силами империалистов ряда стран»45.

Весной 1940 г. война в Европе приняла неожиданный оборот. В апреле–мае немцы захватили Данию, Норвегию и страны Бенилюкса, а в июне нанесли сокрушительное поражение Франции. Британия, которой руководило новое правительство во главе с Уинстоном Черчиллем, решила продолжать бой, но когда 22 июня Франция сдалась, всем показалось, что Германия прочно установила контроль над континентальной Европой. В ответ Сталин запер прибалтийскую дверь, через которую могла проникнуть немецкая экспансия. В середине июня Молотов предъявил Эстонии, Латвии и Литве ультиматумы, требующие, чтобы три страны учредили просоветские правительства и пустили на свои территории Красную Армию48.

При этом СССР развернул активные военные и дипломатические действия на Балканах. Когда 10 июня в войну вступила Италия, Советы задумались о перспективах сделки с итальянцами по поводу сфер влияния на Балканах. 25 июня Молотов предложил: СССР признает господство Италии на Средиземноморье, а в ответ та признает советское превосходство на Черном море. Представляя этот проект итальянскому посланнику, Молотов сказал, что он «может служить базой прочного соглашения Италии с СССР. Когда осенью 1939 г. СССР и Германия начали говорить на ясном языке, то они быстро договорились о сотрудничестве»47.

Еще более откровенным шагом стал советский ультиматум, предъявленный Румынии 26 июня. Он требовал передачи Бессарабии и Северной Буковины. Бессарабия являлась спорной территорией с 1918 г., когда румыны оккупировали еще царскую провинцию. Существование этого спора признавалось в секретном протоколе к советско-немецкому пакту. Северная Буковина в этом документе не упоминалась, но СССР из стратегических соображений включил ее в список своих требований: чтобы укрепить наземные линии связи между Бессарабией и Украиной. Румыны, посовещавшись с немцами, через два дня уступили советскому ультиматуму. Как и Западная Белоруссия, Западная Украина и прибалтийские страны, две бывшие румынские территории были советизированы и введены в состав СССР.

Действия Сталина объяснялись соображениями безопасности. Он полагал, что в будущем СССР ждет долгосрочное союзничество с Германией. Показательна беседа Сталина и Стаффорда Криппса, нового британского посланника в Москве, которая состоялась 1 июля 1940 г. Криппс передал ему предупреждение Черчилля о том, чем грозит гегемония Гитлера в Европе. В отчете советского переводчика сказано, что Сталин ответил Криппсу: «Он считает еще преждевременным говорить о господстве Германии в Европе. Разбить Францию – это еще не значит господствовать в Европе. Для того чтобы господствовать в Европе, надо иметь господство на морях, а такого господства у Германии нет, да и вряд ли будет… При всех встречах, которые он имел с германскими представителями, он такого желания со стороны Германии – господствовать во всем мире – не замечал… Он не исключает, что среди национал-социалистов есть люди, которые говорят о господстве Германии во всем мире. Но… есть в Германии неглупые люди, которые понимают, что нет у Германии сил для господства во всем мире»48.

Многие из тезисов Сталина Молотов повторил 1 августа в Верховном совете. Для начала он отметил, о чем говорит факт поражения Франции: одной из его причин стала недооценка роли Советского Союза в делах Европы. Но война не окончена, сказал нарком. Она вступает в новую фазу, когда Германия и Италия столкнется с Британией и Соединенными Штатами. Подчеркивая важность советско-германского пакта о ненападении, Молотов доказывал несостоятельность досужих разговоров о разногласиях между Москвой и Берлином, утверждая, что «в основе сложившихся добрососедских и дружественных советско-германских отношений лежат не случайные соображения конъюнктурного характера, а коренные государственные интересы как СССР, так и Германии»49.