— На машине? — пробормотала она.

— Да. Думаю, эта идея пришла мне в голову после того, как я выпил две пинты пива, но это не важно. Главное, что, когда я заехал за тобой, я выглядел как настоящий любитель походов. Я был готов пойти на все, чтобы произвести на тебя впечатление и… — Томас сделал паузу. Дыхание Розалинд стало ровным и глубоким, и он закрыл глаза. — В те выходные я сильно стер себе ноги, но я не сказал тебе об этом, — прошептал он. — Потому что ты получала огромное удовольствие от похода. Мои мучения стоили того, чтобы увидеть на твоем лице счастливую улыбку. — Он поцеловал Розалинд в макушку. — И я намерен сделать все для того, чтобы эта улыбка вновь стала частой гостьей на твоем лице.

Проснувшись одна в постели, Розалинд испытала разочарование, и это ее удивило. Она ведь не просила Томаса, чтобы он провел с ней ночь, и не хотела этого.

Она не просила его держать ее в объятиях, пока она не уснет, но он обнимал ее, и ей это нравилось.

Возможно, все дело в утешении. Она до сих пор помнила подробности своего ночного кошмара. Помнила, как салон машины начал наполняться водой и как ее плечо пронзила боль. Как она изо всех сил ударила по треснутому лобовому стеклу чем-то тяжелым, и оно разбилось.

Поморщившись, она закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на более приятных мыслях. Она вспомнила, как пальцы Томаса нежно поглаживали ее по волосам. Она давно не чувствовала себя такой защищенной, как прошлой ночью, и это было странно. Ведь она совсем его не помнит.

Еще она никак не могла понять, почему ее охватывает чувство раздражения всякий раз, когда он говорит о своем бизнесе. Конечно, было бы нормально, если бы она немного расстроилась из-за того, что в день ее возвращения домой он поехал на работу, но она испытала необъяснимое чувство горечи.

Лежа в постели, она, конечно, не получит ответов на свои вопросы. Итак, где ее вещи? Оглядевшись по сторонам, Розалинд увидела свою расстегнутую сумку на полу у шкафа. Она была пуста. Это означало, что кто-то распаковал ее вещи и убрал их в шкаф.

Она привезла с собой немного вещей. В основном это были джинсы, футболки и свитера. Часть из них купили Крис и Джессика, остальное — она сама на зарплату официантки. Сейчас эти вещи находились в шкафу вместе с другой одеждой. Ее одеждой, которую она не узнала так же, как и все остальное в этом доме.

Розалинд провела пальцами по вешалкам. Вдруг ее внимание привлек красно-коричневый свитер. Он был длинным, свободным и мягким. Голос в ее голове сказал ей, что он очень удобен в носке. Сняв его с вешалки, она сжала рукой вязаное полотно, и перед ее внутренним взором вдруг промелькнули образы.

Снег за окном. Наряженная елка. Мерцающие белые огоньки. Рука в красно-коричневом свитере, обнимающая ее за талию.

— Ты все еще будешь хотеть меня обнимать, когда я стану огромной, как слон?

— Всегда буду, — раздался рядом с ней голос Томаса.

Затем он покрыл поцелуями ее шею и повторил шепотом:

— Всегда.

Образ исчез, и Розалинд, уронив вешалку, вздохнула. Очевидно, это было воспоминание. Закончив одеваться, она побежала искать Томаса, чтобы расспросить его об увиденной сцене.

Она столкнулась с ним, когда он поднимался по спиральной лестнице. Чтобы не потерять равновесие, она схватилась обеими руками за его плечи, в то время как он обхватил ее за талию. Вдохнув древесный аромат его одеколона, она вспомнила, как он утешал ее прошлой ночью. Как она прижималась к его голому плечу.

— Осторожнее, — сказал он. — Ты ведь не хочешь свалиться с лестницы, правда? Все в порядке? Может, тебе приснился еще один кошмар?

— Нет, — ответила она, почувствовав, как ее щеки вспыхнули от смущения. — Я спала как младенец.

— Рад это слышать. Ты рано встала. Мэдди проспит еще час-два.

— Я искала тебя.

— Тебе что-то нужно?

— Да. — Его взгляд задержался на ее губах, и ее пульс участился. Убрав руку с его плеча, она указала на гостиную внизу. — Может, спустимся в гостиную?

— Конечно.

Отпустив ее, он сделал шаг назад. Чувствуя, что может потерять равновесие, Розалинд схватилась за перила. Неужели на нее так подействовала его близость?

— Я недавно сварил кофе. Садись на диван, а я за ним схожу.

— Хорошо, — ответила она.

— Ты по-прежнему пьешь кофе с молоком без сахара?

— Ты забыл?

— Нет. Просто не хотел застать тебя врасплох, как было вчера с твоими любимыми кексами.

Ей все еще было не по себе от того, что все вокруг знали о ней больше, чем она сама.

— Хочешь, я угадаю твои предпочтения? — спросила она, когда он вернулся с подносом, на котором были две чашки из тонкого фарфора.

Поставив поднос на столик, он поднял свою чашку, чтобы Розалинд не увидела ее содержимое.

— Думаешь, тебе это удастся? Попробуй.

— Черный с одной ложкой сахара, — ответила она.

Его глаза расширились.

— Ты вспомнила или сказала наугад?

— Я угадала. — Она сделала глоток кофе. — Мне нужно кое-что тебе…

— У меня есть для тебя…

Они заговорили одновременно.

— Ты первый, — сказала она. — Сначала подарки, затем разговор.

— Ты говоришь прямо как Мэдди. — Засунув руку в карман, Томас достал мобильный телефон и протянул ей. — Мне удалось восстановить твой прежний номер. Я попросил своего личного помощника воссоздать список твоих контактов. Конечно, ему не удалось восстановить весь список, но номер Ив из университета в нем есть. Номер Синклера тоже.

Томас говорил о людях с фотографии, которую он ей показал в тот вечер, когда впервые появился в пабе Криса. Судя по всему, ему не нравился человек по фамилии Синклер.

— Сейчас мы пытаемся восстановить твои водительские права, — добавил Томас.

Розалинд задумчиво вращала в руке телефон. Интересно, что было бы, если бы она прямо сейчас позвонила кому-то из списка контактов? Это приняли бы за телефонное хулиганство?

— Кто-то из моих друзей и знакомых уже знает, что я вернулась?

— Пока нет. — Томас сделал паузу, чтобы выпить немного кофе. — Я публично сообщу всем о твоем возвращении сегодня, если, конечно, ты не против.

Какой смысл тянуть время? Рано или поздно все узнают, что она жива.

— Мне придется общаться с прессой?

— Ты не обязана делать то, чего не хочешь делать, — ответил Томас. — Несколько папарацци наверняка попытаются тебя сфотографировать, но мы сделаем все возможное, чтобы им помешать. Наша фамилия, конечно, известная, но до королевской семьи нам, конечно, далеко. Большинство жителей Лондона, столкнувшись на улице с одним из Коллиеров, определенно его не узнали бы.