— Ясно. — Лайнус потер подбородок. — Она знает, почему вы остались здесь?

— Что наш отец умер, и мне пришлось возглавить компанию? Да, знает. Но она пока не знает, что она не хотела оставаться в Лондоне. Я решил ее не торопить. Скоро она сама это вспомнит.

Еще Розалинд обязательно вспомнит, какой одинокой и брошенной она себя чувствовала, когда он целыми днями работал. Когда это случится, сколько времени пройдет, прежде чем она снова от него уйдет?

Томас громко застонал:

— Я пообещал ей, что мы проведем день вместе.

— Тогда почему ты к ней не едешь?

— Потому что Эрни напутал в контрактах, и нам теперь нужно что‑то предпринять, чтобы сохранить права на новый шампунь.

— Пусть эту проблему решает Эрни вместе с юристами. Начальнику положено раздавать поручения подчиненным.

— Наш отец так делал, — ответил Томас.

Ему не было необходимости ничего к этому добавлять. До тех пор пока работа компании не будет налажена, ему придется самому контролировать все до мелочей. В то же время он не готов заплатить за успех слишком высокую цену.

— Я не могу позволить Розалинд снова уйти, — сказал он.

— Ты сейчас не можешь знать, захочет она уйти или нет, когда к ней вернется память.

— Я сделаю все, чтобы не дать ей уйти.

— Но что, если она захочет, чтобы ты ушел из компании? Ты сможешь это сделать.

— Однажды я уже отказался от участия в семейном бизнесе, забыл?

— Это произошло, когда ты окончил университет и был безумно влюблен. Тогда ты еще не понимал, что на самом деле компания — твоя судьба.

— «Коллиерс соуп» вряд ли моя судьба.

— Продолжай себя в этом убеждать, Томми. — Лайнус поднялся. — Тебе, как старшему сыну нашего отца, положено управлять компанией, и тебе нравится это делать, несмотря на все сложности.

Да, ему это нравится. Но он любит свою жену, и, в отличие от всех предыдущих Коллиеров, твердо знает, какое решение будет правильным, если ему придется делать выбор.

— Розалинд, я знаю, что мне следовало вернуться домой несколько часов назад. — Войдя в квартиру, Томас пересек гостиную, снимая на ходу пальто. — В офисе с самого утра все пошло не так. Проблема оказалась намного серьезнее, чем я думал. Позволь мне…

Дойдя до нижней ступеньки лестницы, он остановился, поняв, что он в комнате один.

Неужели он думал, что жена и дочь будут ждать его, сидя на диване? Его чувство вины усилилось, хотя он прекрасно понимал, что не мог уехать из офиса раньше.

— Розалинд? — Бросив пальто на диван, Томас снял пиджак и начал развязывать узел галстука. — Мэдди? Есть кто-нибудь дома?

— Домработница повела Мэдди в парк. — Его жена появилась на верхней площадке лестницы. На ней были джинсы, облегающие ее крутые бедра. — Она все время спрашивала меня о том, когда мы будем вечером наряжать елку, и мы подумали, что встреча с друзьями немного ее отвлечет.

— Ты не пошла с ними? — удивился он.

— Я боялась, что матери других детей увидят меня и начнут сплетничать. Мне не хотелось, чтобы Мэдди чувствовала себя неловко. Кроме того, я не знала, когда ты вернешься, — ответила она, спускаясь по лестнице.

— Ты на меня сердишься.

— Нет.

Она лгала. Об этом свидетельствовал ее холодный тон.

— Я вернулся сразу, как только смог, — сказал он и понял, как глупо и неубедительно это прозвучало.

— Я понимаю. Правда. — Подойдя к дивану, Розалинд взяла его одежду. — Ты руководишь крупной компанией. Это отнимает много времени. Ты не можешь игнорировать проблемы на работе, чтобы развлекать меня.

— Могу, — ответил он, забрав у нее свои вещи и отбросив их в сторону. — Речь идет не о развлечениях. Я хочу проводить время со своей семьей.

У его жены были очень выразительные глаза. В них он всегда мог прочитать ее эмоции, даже когда она пыталась их скрыть. Он больше не хотел видеть в этих глазах боль и разочарование.

Внезапно ему в голову пришла хорошая идея.

— Надень пальто, — сказал он ей.

Розалинд часто заморгала.

— Не понимаю. Ты только что вернулся домой и хочешь опять выйти на улицу?

— Да. Вместе с тобой. Помнишь, я обещал очаровывать и удивлять тебя?

— Тебе нет необходимости…

— Возражения не принимаются. Да, я опоздал, но я собираюсь наверстать упущенное.

Розалинд сложила руки на груди.

— А как же Мэдди? Они с миссис Фейсон скоро вернутся.

— В таком случае нам с тобой следует поторопиться. Я оставлю миссис Фейсон записку, предупредив ее о том, что мы отлучимся всего на пару часов.

— Куда мы пойдем? — спросила Розалинд, глядя на него с радостным волнением.

Похоже, он победил.

— За елкой. Куда же еще? — улыбнулся он.

Несмотря на ранний час, рынок Нью-Ковент-Гарден был ярко освещен и полон людей. Гирлянды из крошечных белых лампочек слегка покачивались на ветру над головой многочисленных жителей города и туристов, которые выходили из лавок и магазинчиков с коробками, свертками и пакетами. Чувствуя себя гостьей в чужой стране, Розалинд крепко держала Томаса за руку. Ей было неуютно среди шумной, суетливой толпы, и она боялась потеряться.

Им довольно быстро удалось найти большую красивую елку и договориться, чтобы ее срочно доставили им на дом.

— Ну, что ты думаешь? — спросил Томас Розалинд.

— Об уличных украшениях? Они великолепны.

Она предложила сразу после покупки елки вернуться домой, но Томас настоял на том, чтобы они еще немного погуляли по улицам. Он сказал, что Розалинд нужно заново познакомиться с городом.

— Что ты думаешь о Лондоне?

— Здесь очень много народа. У меня такое чувство, будто я плыву против течения. Только речь идет не о воде, а о людском потоке.

— Это сезонное явление. Скоро Рождество, и все начинают запасаться подарками.

В следующую секунду в Розалинд врезалась женщина.

— Простите, — произнесла она по-английски с сильным акцентом, затем исчезла в толпе.

— Тебе никогда не нравились большие скопления людей. После окончания университета тебе не терпелось уехать подальше от столицы.

— Мы поэтому перебрались на север?

— Ты поэтому перебралась на север, — ответил он. — Я переехал туда, потому что мне не по душе отношения на расстоянии. Хочешь пойти домой?

— Не знаю. Мы направляемся в какое-то конкретное место?

— Скоро узнаешь, — улыбнулся Томас.