— Да, ты права, но нам нельзя сейчас собираться вместе, ведь именно этого от нас и хотят. Происходит что-то серьезное и очень опасное. Пока мы не разобрались, кто наш главный враг и где он обитает, действовать нужно очень осторожно. И навыки командира бригады Федерального Бюро нам сейчас очень пригодятся.

Боже, как мне не нравится, что Лев настаивает на приезде его экс-любовницы. Но делать нечего, она — мать его ребенка, она по праву первая в его жизни и в генеалогическом древе его семьи, поэтому глупо даже ревновать. К тому же, никто не сказал, что вторая женщина не может быть единственной, кто занял сердце Льва навсегда.

Что ж, пора задуматься о происходящем. С тех пор как в две тысячи восемнадцатом году Соединенные Штаты Америки объединились с Российской Федерацией в Союз Двух Великих Держав — СДВД, мир поделился на две части — азиато-африканский и российско-американский. Началась вторая холодная война.

Из рассказа Ширина я поняла, что брат Ирины Жибарецки познакомил Антона Михайловича с Владленом Мирославовичем с целью создать мощных военных роботов, которые во всем бы превосходили китайских. Безусловно все это производство скрывалось не только от Ирины Авраамовны, но и от населения. Продавались только безобидные китайские роботы-пылесосы и роботы-няни. Фирма Жибарецки и Ширина сотрудничала с Азией под лозунгом “коммерция не имеет связей с политикой”. Легендой им служил рассказ про японскую кровь в жилах Ширина, мол, бабушка его бабушки была настоящей кавасакийкой, на что покупались азиатские партнеры.

Государство спонсировало их компанию. А миссией Исаака Авраамовича было продвинуть Жибарецки на пост мера Санкт-Петербурга, а далее в Президенты страны, но в последний момент решение изменилось в пользу Ширина, чему он оказался немало рад.

Владлен Мирославович не назвал брата Ирины убийцей, сказал только, что перед своей смертью Жибарецки был сильно разъярен и грозился опубликовать сведения о краже китайских технологий, за что скорее всего и был наказан. Но кем именно?

Не сомневаюсь, что Исаак Авраамович — убийца. Свои слова Ширин отказался повторять в полиции, просил не примешивать его к делу, иначе ему не жить.

Это и понятно, но тогда у меня не остается доказательств.

И все же мама, какое она имеет отношение к теперь уже очевидно политическим разборкам?

Я доберусь до нее, но чуть позже.

Спустя час к нам вернулась Кристина, а через два, у ворот остановилась черная машина с белыми четырехзначными номерами.

— Южные номера? — блондинка в синем шелковом комбинезоне на шпильках умиляет всех таким вопросом, ее интеллект заметно уступает окружающим.

— Нет, дорогая, это код подразделения военных спецслужб СДВД. В данном случае ФБР — рыжий кот деликатно поправляет свою даму.

Но вот открывается задняя дверца и моя вторая соперница выходит из авто. Она тоже брюнетка, но волосы короче моих. Пиджак, юбка до колен, небольшой каблук и ни единой морщинки, разве что мимические: на вид ей лет сорок плюс хорошая косметология. Лев встречает ее дружескими объятиями, мне нельзя отставать.

— Добрый вечер, Елизавета Петровна. — протягиваю ей руку. — София Аганесовна Бергольц.

— А, Вы— та самая Бергольц, что оправдала Ирину Жибарецки полгода назад, я наслышана о Вас. — она пожимает мою кисть достаточно холодно.

— Лиза, нам нужна твоя помощь в поимке моей управляющей, которая почему-то пыталась накачать Софию пару дней назад.

— Дорис Пен?

— Да, откуда тебе известно ее имя?

— Не забывай, дорогой, я работаю в разведке. Я много чего знаю.

Дорогой? Ох, сохранить бы мне рассудок, пока рядом эта женщина. Я ведь юрист, хладнокровие— мое второе имя.

— Лиза, я восхищен. — целует ей руку, проводит в дом. Мой Учитель еще и хитер, обольстить женщину, чтобы она выдала ценную информацию — трюк для настоящих профессионалов. — Скажи, кто такая миссис Пен?

— Она никто, просто пешка в руках более влиятельных людей. Мы обратили на нее внимание совсем недавно, когда она появилась в Пулково на днях и передала какой-то сверток пассажиру, улетевшему в Австралию. Мы следили за ним уже десять лет, каждый год в мае он прилетал в Петербург, встречался в аэропорту с неизвестным нам ранее человеком, забирал посылку и улетал.

— Австралиец?

— Да, ты что-то знаешь об этом? — Елизавета Петровна буквально вцепляется взглядом в Сомова. Мне даже становится не по себе.

— Нет, просто удивлен, это же страна-союзник. — женщина в юбке расслабляется.

— Так вот, после аэропорта мы отправили двух своих ребят проследить за Дорис, пробили ее в базе, и наблюдали новую интересную картину. Она отправилась в Старый Холм. Там встретилась со своей бывшей однокурсницей по медицинскому колледжу, вручила ей свою визитку, позднее вечером вломилась через окно в ее квартиру, а на следующий день уже там поселилась.

— Это моя мать. — неужели я плачу? Нет, нужно остановиться. Слезы делу не помогут.

— Да, я знаю, София. — оказывается Елизавета Петровна не обделена манерами, а наоборот достаточно воспитанная. Признаться, я удивлена. Выйдя из машины, она озвучила только сильную мою сторону, не сообщив всех деталей, в том числе неприятных, которые ей известны обо мне.

— Так Вы все знаете про Софию?

— Да, и про всех вас тоже.

— И про меня? — Кристина — настоящий ангел. Мне даже кажется, что она рада оказаться в гуще событий, и нисколько не переживает из-за того, что теперь об их связи с Пьером знают не только три человека, но и вся спецслужба СДВД. А вот меня такая новость сильно напрягает.

— Да. Но не все подробности, только то, что могут касаться безопасности, мы не лезем в вашу личную жизнь.

— Очень сомнительно. — наконец-то Лев высказывает свое недовольство. Как я ему за это благодарна.

— Дорогой Лев, я бы никогда не опустилась до того, чтобы читать чьи-то любовные переписки, или знать чем занимаются за закрытой дверью двое человек, только если они не представляют угрозы государству. За тобой, за всеми твоими друзьями и подчиненными я и вправду следила, но лишь потому, что мой сын часто у тебя бывал. Я делала это как мать, заботящаяся о ребенке. — она кладет руку на плечо моему Учителю, а он молча встает и отходит к окну. Мрачная картина, впервые вижу, как Льву кто-то делает больно. Это очень неприятно.

— Елизавета Петровна, скажите, а зачем Дорис залезла через окно, если могла войти через дверь, она же встретилась с моей матерью накануне?

— Не знаю, могу только выдвинуть предположение, что она сделала в твоей квартире что-то, о чем не знает Анна Ильинична.

Так значит мама может быть обманута миссис Пен. Эта мысль успокаивает меня. Немного, но все же легче.

— Спасибо, Лиза. — Сомов поворачивается в сторону спецагента. Она улыбается и кивает в ответ. — А где сейчас находится миссис Пен?