– Конечно, проверить надо все. Никогда не знаешь, где повезет найти улики.

– Вот уж точно! – согласился Самсонов. – Ладно, за работу.

– Подожди, это еще не все.

– Ну?

– Звонил Коровин. Мы опознали жертву.

– Да ладно?! Как? – Брови у Самсонова сами собой поползли вверх.

– Архаровцы Полтавина нашли кусочек кожи с временной татуировкой. Когда отмыли кровь, она стала видна.

– И? Там ее паспортные данные были, что ли?

– Нет. Только герб с жеребцом и девизом, написанным по-латыни.

– Каким девизом?

– «Любовь побеждает все».

– И как это помогло узнать, кто она?

– Коровин обзвонил тату-салоны. В одном ему сказали, что такой рисунок недавно сделали шесть девчонок из стрип-клуба. После этого найти их было делом времени.

– Ясно. И кто жертва?

– Александра Николаевна Чижикова. Она же Анабэль. – Дремин усмехнулся. – Это, как ты понимаешь, сценический псевдоним.

– Ее объявляли в розыск?

– Нет, у нее были выходные. Так что никто не хватился.

– Как она собиралась провести свой уикенд?

– Этого мы пока не знаем. Я думаю отправиться в стрип-клуб часам к десяти вечера и пообщаться с ее подружками. Коровина интересовала только личность погибшей, он почти не расспрашивал их.

Самсонов нахмурился:

– Почему именно к десяти?

– Они все должны быть сегодня там. В клубе большое эротическое шоу.

– Понятно. А жена тебя отпустит?

– Если узнает, куда я собираюсь, – нет, – усмехнулся Дремин. – Со мной-то не хочешь?

– Посмотрим. Сначала займись сектами.

– Да помню, помню. Кстати… – Следак на секунду запнулся. – У твоей сестры не было тату? Хотя бы хной?

– Нет. Она… маловата для татушек была.

– Коровин не стал сообщать подружкам Чижиковой, что ее убили. Это хорошо, а то они могли удариться в панику и попытаться сбежать, опасаясь, что будут следующими. И ищи-свищи их потом!

Самсонов подумал, что Коровин поступил правильно. Большая удача – работать с людьми, знающими свое дело.

– Хорошо, – кивнул он. – Значит, ты сегодня проверяешь секты Кали и стрип-клуб, так?

– Служба! – притворно вздохнул Дремин, поглаживая тонкие усики.

– Я еще просил Полтавина определить, что за аромат остался на рисунке Кали, – вспомнил Самсонов. – Он ничего про это не говорил?

– Да, точно! – Дремин хлопнул себя ладонью по лбу. – Только вряд ли нам это поможет.

– Сам знаю. Что сказал Полтавин?

– Это «Живанши». Для женщин.

– Знаю такой, – кивнул Самсонов. – Дарил Карине на день рождения. – Он встал. – Съезжу на мост, где работал Хоботов.

– Зачем? – удивился Дремин. – Там давно ничего не осталось, даже если что-то и было.

– Само собой. Но я хочу осмотреться.

– Вроде как вникнуть в психологию убийцы? – с сомнением спросил следак.

Самсонов пожал плечами:

– Честно говоря, сам не знаю. Но преступник либо работал там, либо просто выбрал Хоботова в качестве козла отпущения. В таком случае он следил за ним, а значит, проводил много времени поблизости или на самой стройке.

– Он мог и не быть одним из рабочих, – кивнул Дремин. – Понимаю. Но осмотр моста тебе не поможет.

– Кто знает. В любом случае, конечно, главную работу сделают Коровин и Морозов.

– Я передам им, чтобы опросили всех, с кем Хоботов тогда работал.

– Кстати, ты ведь вроде на архитектора учился? – припомнил Самсонов. – Ну, до того, как в полицию пошел.

– Было дело, – нехотя кивнул Дремин. – Два года проучился, потом… выперли меня. А что? Я мостами никогда не занимался.

– Да? Ну ладно тогда. Просто думал, может… даже не знаю, – честно признался Самсонов. – Так, в голову пришло.

Дремин понимающе кивнул.

– Кстати, Валер, – сказал он, немного помолчав, – насчет того… разговора. Ты извини, я не имел в виду, что ты не справишься. Просто переживаю за тебя.

Самсонов махнул рукой. Он уже и сам отошел.

– Забей. Все нормально. Я тоже… в общем, слишком близко к сердцу принял.

– Значит, у нас с тобой порядок?

– Конечно.

Улыбнувшись, Дремин протянул руку. Самсонов пожал ее с чувством облегчения: меньше всего он хотел ссориться со своим коллегой, тем более что Дремин всегда ему нравился.

– Ну, давай, – сказал он. – Увидимся.

Самсонов вышел на улицу и сел в машину. Минут пять он сидел, размышляя о том, почему так старательно загнанное в глубины подсознания прошлое вновь возвращается к нему. Неужели он должен столкнуться с ним лицом к лицу для того, чтобы избавиться от того ядовитого скорпиона, который вот уже многие годы жалит его и отравляет существование? Если Хоботов был невиновен и убийца, раздавивший стриптизершу, не подражатель, то получается, что Самсонову выпал шанс, который, как считал, он потерял: самому выследить преступника, оборвавшего жизнь Марины.

Следователь прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Потом завел мотор и поехал в сторону моста.

Из-за пробок ему удалось добраться до него только через полтора часа. Уродливое сооружение располагалось в промышленном районе, где вдоль набережной теснились ремонтные доки и баржи. На фоне серого неба медленно, точно во сне, двигались желтые подъемные краны.

Припарковав автомобиль, Самсонов вышел и поднял воротник куртки, чтобы хоть как-то защититься от ветра. Пахло илом, рыбой и гарью. Мимо проезжали грузовики, мини-вэны и очень редко – легковушки. Людей видно не было.

Метрах в ста тянулись бетонные заборы, за ними возвышались склады-конструкторы из гофрированного железа, облепленные громоздкими кондиционерами. Из грязно-серых труб поднимался густой дым и стелился параллельно земле.

Самсонов окинул взглядом застывший над черной водой мост и направился к нему.

В самом начале стояла серая будка смотрителя. Полицейский постучал без особой надежды застать кого-нибудь, но дверь почти сразу открылась, и из нее выглянул пожилой мужчина с всклокоченной бородой, остриженной на морской манер. В зубах он держал зажженную папиросу.

– Да? – проговорил он хрипловато и прищурился.

– Старший лейтенант Самсонов. – Полицейский продемонстрировал удостоверение. – Ответьте на несколько вопросов.

– Заходи, командир, – дружелюбно кивнул сторож и отступил назад.

Самсонов протиснулся в будку. Тут было накурено, в углу стояло радио, из которого едва слышно звучала музыка. Пел кто-то из отечественных шансонье.