Джейсон смотрел на нас со странным выражением лица.

— Знаете, наверное, нам стоит на сегодняприкомандировать Дамиана к Аните.

— Ты думаешь, Мюзетт постарается вывести меня изсебя? — спросила я.

— Она еще никому ничего не сделала, Анита, никого дажепальцем не тронула, а все уже в страхе. Я лично напуган до потери пульса и самеще не понял почему. Она такая симпатичная блондиночка, прекрасная, как куклаБарби в натуральную величину, только груди поменьше. Но ведь мужчине только инадо, чтобы они во рту помещались, правда?

— Слишком обобщаешь, — заметила я.

Он не улыбнулся, лицо его осталось слишком серьезным.

— Обычно я бы не возразил против клыков такой красивойвампирши, Анита. Но я не хочу, чтобы эта штучка ко мне притронулась. —Вдруг в лице его проявился жуткий испуг, он даже стал выглядеть моложе своихдвадцати двух лет. — Не хочу. — В глазах его была боязнь,тревога. — Жан-Клод меня заверил, что Мюзетт не из тех вампиров, что вдругначинают на тебе разлагаться. А я все равно так ее боюсь, что поджилкитрясутся.

Я протянула свободную руку, и Джейсон подошел ко мне. Я егообняла и ощутила мелкую дрожь. Ему было холодно, и холод этот был не такой, откоторого можно защититься теплой одеждой.

— Мы ее к тебе не допустим, Джейсон.

Я хотела произнести именно это, но Ашер перебил:

— Нет, Анита. Не обещай безопасности никому из нас —хотя бы до тех пор, пока не увидишь Мюзетт.

Я отодвинулась от Джейсона и посмотрела на Ашера.

— Если я просто пристрелю ее с порога, что сделаетБелль?

Он побледнел, а для вампира это непросто, даже для накормленного.

— Нельзя, Анита. Ты не должна... Я умоляю тебя.

— Ты знаешь, что, если бы я ее сегодня убила, нам всембыло бы проще и безопаснее.

Он открыл рот, закрыл, открыл снова.

— Анита, ma cherie, прошу тебя...

Джейсон шагнул от меня прочь и сделал жест рукой. Дамианоказался у меня за спиной и положил руки на плечи. Как только он меня коснулся,мне стало лучше. Не то чтобы спокойнее, не то чтобы яснее. Я ведь была права:следует убить Мюзетт прямо сегодня. В ближайшей перспективе это избавит от многихбед. Но в дальней — к нам явится Белль Морт, если не весь Совет целиком, чтобынас убивать. Я это знала. И когда руки Дамиана бережно поглаживали сведенныеузлами мышцы моих плеч, я даже могла бы с этим согласиться.

— Почему прикосновение Дамиана уменьшает у меня желаниеубивать?

— Я заметил, что, когда он тебя касается, ты получаешьдополнительное спокойствие, возможность еще раз подумать перед тем, какспустить курок.

— Когда я рядом с Жан-Клодом, он не становится ни найоту менее безжалостен.

— От своего слуги можно получить лишь то, что у негоесть, — пояснил Ашер. — Я бы сказал, что с твоей помощью Жан-Клодстановится более беспощадным, а не менее, потому что это твоя натура. — Онглянул на вампира у меня за спиной. — Дамиан несколько сотен лет жил пригоспоже, которая не терпела ни гнева, ни гордости. Ее воля и только ее волябыли дозволены. Дамиан научился быть менее гневным и менее беспощадным, иначебы та, кто его сотворила, уничтожила бы его давным-давно.

Руки Дамиана застыли у меня на плечах неподвижно. Япотрепала его по руке, как делают с другом, который услышал плохие новости.

— Все в порядке, Дамиан, ей уже до тебя не дотянуться.

— Да, Жан-Клод выговорил у нее мою свободу, и я буду унего вечно в огромном долгу. И этот долг не связан с обетами крови ивампирическими связями. Я у него в долгу за выкуп меня из страшного рабства.

— Если ты сможешь сегодня удержать Аниту отнеобдуманных поступков, ты часть этого долга уплатишь, — сказал Ашер.

Я почувствовала, как Дамиан кивнул.

— Тогда пойдемте вниз, потому что я давно знаю Мюзетт,хоть и не боюсь ее так, как боюсь ту, кто меня сотворила.

Я обернулась посмотреть ему в лицо.

— Ты хочешь сказать, что боишься Мюзетт лишь чутьменьше, чем ту, кто тебя сотворила?

Он на секунду задумался, потом медленно кивнул:

— Я больше боюсь моего прежнего мастера, но Мюзетт ябоюсь тоже.

— Все ее боятся, — сказал Ашер.

— Все ее боятся, — повторил Дамиан.

Я уперлась головой в грудь Дамиана, замотала ею, превращаяприческу в хаос, но мне было все равно.

— Черт побери, если бы вы дали мне ее сегодня простоубить, от скольких хлопот мы бы избавились! Я же права, вы сами знаете, что яправа.

Дамиан приподнял мое лицо, чтобы я видела его глаза.

— Если ты убьешь Мюзетт, то Белль Морт уничтожитЖан-Клода.

— А что, если Мюзетт сделает что-нибудь по-настоящемуужасное?

Дамиан посмотрел поверх меня на Ашера. Я повернулась, чтобыпроследить их обмен взглядами. Наконец заговорил Ашер:

— Я не мог бы сказать, что мы ни при какихобстоятельствах не имеем права убить Мюзетт, потому что может сложиться так,что она не оставит тебе выбора. В этом случае я ни за что не подверг бы тебяопасности, вызванной колебанием. Но я думаю, что Мюзетт будет отлично играть вполитические игры и ни за что не даст тебе такого повода.

Я вздохнула.

— Если сегодня не приковать Дамиана к Анитенаручниками, она не выдержит спектакля Мюзетт, — сказал Джейсон.

— Не думаю, что это необходимо, — возразилАшер. — Правда, Анита?

Я нахмурилась:

— Откуда мне, к чертям, знать? К тому же у меня недавнокончился запас наручников.

Джейсон тут же вытащил из кармана пару:

— Можешь взять у меня.

Я еще сильнее нахмурилась:

— А за каким чертом ты таскаешь с собойнаручники? — И тут же я подняла руку: — Не надо, не рассказывай.

Он ухмыльнулся:

— Я же стриптизер, Анита. Пользуюсь разнымиприспособлениями.

С одной стороны, приятно было знать, что Джейсон таскает ссобой наручники не в сексуальных целях. С другой стороны, не знаю, хотелось лимне разъяснений, как именно используются браслеты в стриптизе. Что за представленияидут теперь в «Запретном плоде»? Нет, про это мне тоже, пожалуйста, нерассказывайте.

Мы потянулись к задней двери «Цирка проклятых». НаручникамиДжейсона мы не воспользовались, но я решила спускаться по лестнице, держась заруку Дамиана. Существовал постоянно растущий список лиц, с которыми идти,держась за ручку, было бы для меня романтично или щекотало бы нервы. Дамиан вэтот список не входил — здесь скорее была жалость.