— Очевидно, нет. Объясни мне. Мы ведь сейчас едем в«Цирк проклятых»? Времени по дороге хватит.

— Oui.

Он уставился в окно джипа, будто желая зачерпнутьвдохновение от электрических фонарей, стрип-баров и ресторанов быстрой еды.Потом повернулся ко мне.

— Как объяснить тебе то, чего тебе никогда неприходилось понимать? У тебя никогда не было короля или королевы. Тыамериканка, ты молода, и ты не понимаешь, что такое долг вассала передсеньором.

Я пожала плечами:

— Наверное, не понимаю.

— Тогда как тебе понять, в чем наш долг перед БелльМорт и какое было бы... предательство поднять на нее руку.

Я мотнула головой:

— Ашер, это все хорошо в теории, но я достаточно имеладело с вампирской политикой, чтобы понять одну вещь: если мы поддадимся, онаэто оценит как слабость и будет давить и давить, чтобы выяснить, насколькоименно мы слабы — или сильны.

— У нас нет войны с Белль Морт, — сказан он.

— Нет, но если она решит, что мы достаточно слабы,войны долго ждать не придется. Я видела, как у вас водится. Крупная вампирскаярыба ест мелкую вампирскую рыбу. И мы не можем допустить, чтобы Мюзетт илиБелль считали нас мелкой рыбой.

— Анита, ты все еще не поняла? Мы и есть мелкая рыба.По сравнению с Белль Морт мы очень мелкая рыбка.

Мне очень трудно было поверить, что мы — мелкая рыбка. Можетбыть, не слишком крупная, но это не то же самое, что очень мелкая. Но Ашер былнастолько убежден, что спорить я не стала.

Я позвонила по сотовому и оставила сообщения по всему городунасчет преждевременного прибытия Мюзетт. Пусть Ричард на меня злится, но оностается частью нашего триумвирата силы: Ульфрик, Жан-Клод — Принц города, и я— некромант. Ричард — подвластный зверь Жан-Клода, а я — его слуга-человек,нравится нам это или нет. Еще я позвонила Мике — он мой Нимир-Радж и занимаетсявсеми оборотнями, когда у меня другие дела. А другие дела случаются так часто,что помощь мне необходима. Еще Мика мой бойфренд, как и Жан-Клод. Вроде быникто из них не имеет ничего против, хотя мне от этого как-то неловко. Менявоспитали в убеждении, что девушка не встречается с двумя кавалерамиодновременно — по крайней мере всерьез.

Всюду я попала на автоответчики и оставила сообщения — самойделовой и спокойной интонацией, которой только могла добиться. Ну как можносообщить по телефону такие сведения? «Привет, Мика, это Анита. Мюзетт прибылараньше времени, вторглась на территорию Жан-Клода. Мы с Ашером сейчас едем в„Цирк“, если я до утра не проявлюсь, посылай подмогу. Но до того в „Цирк“ неприезжай, если я сама не позову. Чем меньше народу на линии огня, тем лучше».

Оставить сообщение Ричарду я попросила Ашера — иногда Ричардстирает сообщение, только услышав мой голос. Если у него очень плохоенастроение. Хотя он меня бросил, а не я его, действовал он как обиженнаясторона и во всем винил меня. Я стараюсь никак его не трогать, но бываютмоменты — вроде теперешнего, — когда нам приходится работать вместе, чтобывсе наши люди остались живы и здоровы. Выживание имеет приоритет над эмоциями —должно иметь. Надеюсь, Ричард этого не забыл.

«Цирк проклятых» — сочетание живого действия с пугающимитемами, традиционные, пусть и макабрические, цирковые представления, карнавал сиграми и всеми аксессуарами и отдельное шоу, от которого у меня кошмары былибы.

С заднего фасада «Цирк» был темен и тих. Клавишная музыка,гремевшая спереди, сюда доносилась легким сном. Когда-то я в этот циркприходила только убивать вампиров. Теперь паркуюсь на служебной стоянке. Какнизко пали сильные.

Я уже отошла на пару шагов от машины, когда поняла, что Ашеростался сидеть внутри, он даже не шевельнулся. Вздохнув, я вернулась кавтомобилю. Пришлось постучать в окно, чтобы Ашер на меня взглянул. Я ожидала,что он вздрогнет, но нет, он лишь медленно повернул голову — г как в кошмаре,когда знаешь, что, если повернешься быстро, тебя схватят чудовища.

Я ждала, что он откроет дверцу, но он смотрел и нешевелился. Медленно вдохнув, я посчитала до десяти. У меня не было временизаживлять его душевные раны. Жан-Клод, мой любовник, сейчас находился в подвале«Цирка», развлекая пугало мира вампиров. Ашер мне сказал, что пока еще никомуплохо не было. Но я поверю, лишь когда сама увижу Жан-Клода, трону его за руку.Как бы ни был мне дорог Ашер, времени с ним нянчиться у меня не было. Ни у когоиз нас не было.

Я открыла ему дверь. Он все равно не шевельнулся.

— Ашер, не рассыпайся у меня на руках. Ты нам сегоднянужен.

Он потряс головой:

— Ты должна знать, Анита. Жан-Клод не потому послал затобой меня, что я быстрее других. Он услал меня подальше от нее.

— И ты должен остаться здесь?

Он снова помотал головой, и золотые волосы поплыли вокруглица.

— Я его temoin, второй после него. Я должен вернуться.

— Тогда тебе придется выйти из машины, — заметилая.

Он снова поглядел на сложенные на коленях руки:

— Я знаю.

Но не двинулся с места.

Я положила руку на дверцу, вторую на крышу и нагнулась кнему.

— Ашер... если ты не можешь, то лети ко мне, спрячься вподвале — у нас там есть запасной гроб.

Тут он поднял глаза, и в них был гнев.

— Пустить тебя одну? Никогда. Если с тобой что-нибудьслучится... — Он снова опустил глаза, спрятав лицо за занавесомволос. — Я не мог бы жить, зная за собой такую вину.

Я снова вздохнула:

— Ладно, спасибо за такие чувства. Я их понимаю, нопонимаю и то, что в этом случае тебе придется выйти из машины.

Порыв ветра ударил меня сзади — слишком сильный ветер, кактот, что Ашер устроил на кладбище. Падая на колено, я потянулась к пистолету.

Передо мной приземлился Дамиан — дуло смотрело ему в живот.Будь он повыше, оно оказалось бы на уровне груди.

Я медленно выдохнула и так же медленно убрала палец соспускового крючка.

— Слушай, Дамиан, ты меня напугал, а это бывает вреднодля здоровья.

Я встала.

— Извини, — сказал: он. — Но Мика хотел,чтобы с тобой еще кто-нибудь был.

Он развел руки в стороны, показывая, что не вооружен ибезобиден. Не вооружен — может быть, но безобиден — вряд ли. Дело не только втом, что Дамиан красив, — красивых мужчин много, и живых и мертвых. Волосыего в свете звезд спадали прямым шелковым занавесом, алым, как пролитая кровь.Так выглядят рыжие волосы, более шестисот лет не бывавшие на солнце. Он моргалзелеными глазами на свет уличных фонарей. Такими зелеными, что любой кот мог быпозавидовать. Глаза на три оттенка светлее футболки, облегающей тело. Черныебрюки и лакированные туфли. Завершал наряд черный пояс с серебряной пряжкой.Дамиан не одевался специально, просто он всегда носит брюки и туфли.Большинство вампиров, недавно прибывших из Европы, никак не привыкнут к шортами кроссовкам.