Граф Д. А. Толстой. Художник И. Н. Крамской.

Судебная система, пожалуй, любимое детище предыдущего царствования, вызывала неприятие и императора, и многих его ближайших сотрудников. По их мнению, новый суд не соответствовал российским реалиям и дискредитировал правительство в глазах населения. К. П. Победоносцев доказывал царю, что несменяемость судей приводила к злоупотреблению ими своими полномочиями. Они небрежно относились к своим обязанностям, чувствуя свою полную безнаказанность. По мысли обер-прокурора Святейшего Синода, существование суда присяжных свидетельствовало о торжестве дилетантизма в суде. Темные обыватели не были способны выносить компетентные решения. Они полностью зависели от красноречивых адвокатов, поставивших суд на службу своему корыстолюбию. Вдобавок ко всему гласность судопроизводства превращала его в своего рода представление, на которое собирались женщины и дети. В ходе такого спектакля сложно было установить истину. Победоносцев считал, что этот суд нуждался в коренной перестройке. По словам князя В. П. Мещерского, «Вся Россия горьким 20-летним опытом дознала, что суд присяжных – это безобразие и мерзость, что гласность суда есть яд, что несменяемость судей есть абсурд и т. д.». Но у суда были не только противники, но и защитники. Прежде всего это было Министерство юстиции, которое всячески препятствовало всем попыткам провести существенные преобразования в этой сфере.

Эта тактика принесла свои плоды. Судебные уставы 1864 г. в основе своей уцелели. Суд в большинстве случаев оставался гласным, дела разбирались при участии адвокатов и присяжных заседателей. И все же некоторые судебные преобразования были проведены в царствование Александра III. Так, в 1885 г. было образовано Высшее дисциплинарное присутствие, которое получило право сменять судей. В соответствии с Положением о мерах к охранению государственного порядка суд мог объявляться закрытым, из ведения суда присяжных были изъяты дела по политическим преступлениям. В 1889 г. был повышен имущественный ценз для присяжных заседателей.

Ужесточилась политика в отношении печати. В 1880-е гг. стала строже цензура. Были закрыты многие печатные органы: «Голос», «Молва», «Страна», «Отечественные записки» и др. Всего за годы царствования Александра III было закрыто 15 газет и журналов, запрещено 72 книги (в том числе произведения В. А. Гиляровского, В. Гюго, Н. С. Лескова, Л. Н. Толстого и др.). Упростился сам порядок прекращения издания газет и журналов. Теперь для этого достаточно было решения четырех министров (внутренних дел, народного просвещения, юстиции и обер-прокурора Святейшего Синода). Цензуре подлежали библиотечные собрания, откуда изымались книги, содержание которых могло поколебать верноподданнические чувства в стране.

И. Д. Делянов.

В научной литературе правительственные мероприятия этого времени зачастую относят к так называемым контрреформам. Это подразумевает, что проводившиеся преобразования имели целью повернуть жизнь вспять, отказаться от многого, сделанного в прежнее царствование. В пользу этой точки зрения есть много аргументов. И министры, и сам император весьма критически оценивали опыт преобразований Александра II. Показательно, что 19 февраля 1886 г. правительство нарочито проигнорировало 25-летний юбилей со дня издания Манифеста, упразднявшего крепостное право в России.

Прежние «либеральные тенденции» не были симпатичны государю. Многие реалии западноевропейской жизни вызывали у него нескрываемое отвращение. В 1893 г. посол в Германии граф П. А. Шувалов доносил: «Полное отсутствие религии даже в низших слоях народа… распущенность печати, потребность роскоши и материальных наслаждений без удержу нравственных начал, все более и более растущий класс полуобразованного пролетариата, совокупность этих и многих иных явлений западноевропейской жизни, смею полагать, берет перевес над чисто экономическими причинами в столь быстром развитии современного социализма». Александр III подчеркнул эти слова и на полях отметил: «И эту мерзость и заразу желали привить России наши господа либералы и космополиты».

И все же многие министерские задумки эпохи Александра III так и не были реализованы. Многие преобразования были контрреформами лишь в проектах. На практике они в большинстве своем осуществлялись лишь отчасти и нередко способствовали «примирению» реформ Александра II с реалиями российской действительности, в сущности, стали корректировкой мероприятий прежнего царствования.

Это происходило в том числе и потому, что для политики Александра III был характерен один существенный порок. За ней не проглядывалось четкого понимания стратегии развития страны. Ее не мог предложить император. Ее никогда бы не выдвинуло правительство, так как объединенного кабинета в России не существовало. Министры действовали разрозненно, имея возможность лишь реагировать на быстро менявшуюся конъюнктуру. О. Б. Рихтер так объяснил эту ситуацию самому императору: «Я много думал об этом и представляю себе теперешнюю Россию в виде колоссального котла, в котором происходит брожение. Кругом котла ходят люди с молотками, и когда в стенах котла образуется малейшее отверстие, они тотчас его заклепывают. Но когда-нибудь газы вырвут такой кусок, что заклепать его будет невозможно, и мы все задохнемся…» В ответ на это император только застонал.

Александр III был ценителем русской старины. Консервативная мысль высоко подняла голову в годы его правления. И все же именно тогда в российской экономике произошли удивительные метаморфозы, до неузнаваемости изменившие образ страны. Отчасти в этом сказались результаты прежних реформ, отчасти это было предопределено тем, что в это время во главе Министерства финансов стояли неординарные личности. В 1881 г. ведомство возглавил известный ученый-экономист Н. Х. Бунге. Он стремился проводить социально ориентированную политику, нацеленную на защиту наиболее нуждавшихся. По мысли министра финансов, сила самодержавия как раз заключалась в том, что царь, не представлявший интересы какого-то отдельного сословия или класса, мог принимать решения в пользу бедных и слабых.

Бунге стремился сделать налоговую нагрузку более справедливой. В 1881 г. все бывшие крепостные крестьяне были переведены на обязательный выкуп, размер которого был снижен. В последующие годы был постепенно упразднен основной прямой налог – подушная подать. Вместо него были введены налоги, которые преимущественно ложились на наиболее состоятельные слои населения. Так, был повышен государственный поземельный налог и налог на городскую недвижимость, установлен налог на наследство и заграничные паспорта. Правда, при Бунге были еще повышены налоги на табак, сахар, спирт, которые преимущественно платили наименее обеспеченные подданные императора.

Важнейший механизм социально-экономической политики – кредитование населения. Для поддержки крестьян, желающих расширить свои земельные владения, был создан Крестьянский банк, об образовании которого задумались еще в годы министерства М. Т. Лорис-Меликова. Учреждение банка вызвало раздражение многих консерваторов. Победоносцев «желал бы потопить крестьянский поземельный банк», так как это была «трата государственных денег и внесение в народное сознание начал развращающих». За годы правления Александра III при поддержке банка крестьянам было продано около 5 млн десятин. Однако для приобретения земли существовало слишком много ограничений, и поэтому возможностью получить предлагаемые ссуды воспользовались далеко не все желающие. С другой стороны, многие консервативно мыслящие чиновники пытались приостановить продолжавшийся процесс разорения помещиков, для чего был создан Дворянский банк (этому безуспешно пытался помешать Бунге).