* * *

Неоновые лампы тихо гудели. Медсестры завершили процедуры, пациенты готовились ко сну. В больнице оставался лишь дежурный персонал да Вадим Владимирович. Все как обычно. Теплые кремовые стены, дорогие плазмы, роскошные растения в кадках. Рай для людей, заботящихся о здоровье.

Вечернюю идиллию нарушил звонок. Галина Кирилловна вздрогнула и подплыла лебедушкой к ресепшен. Мягкой белой рукой подняла хромированную трубку.

— Клиника «Сафрония», слушаю… Нет, извините, Вадим Владимирович уже уехал, у него рабочий день в 18.00 заканчивается. Конечно, я могу записать вас на прием, но это будет не раньше ноября. Да, я понимаю, что сейчас середина апреля. У нас очень много пациентов, которые нуждаются в срочной операции. Миленькая, я вас понимаю, но действительно не могу ничего сделать, у Вадима Владимировича расписана буквально каждая минута… Так я вас записываю? Уже завтра этого времени может просто не быть. И вам всего доброго, — задумчиво пробормотала Галина Кирилловна трубке, издававшей глухие гудки.

«Ко всему можно привыкнуть. Даже к людскому горю и отчаянию», — философски подумала медсестра. Потушив верхний свет, женщина накинула невесомый тренч, взяла сумку и не спеша направилась к выходу. Босса она решила не беспокоить.

На улице мягко падал дождь. Галина Кирилловна зажмурилась, постояла несколько секунд, подставляя лицо весенним слезам, и заторопилась к поджидавшему ее такси.

* * *

Женя задумчиво смотрела на телефон. Ей сказали «нет». Единственным местом в стране, где маленькому Леве могли сделать операцию за более или менее вменяемые деньги, была клиника «Сафрония», которой владел Вадим Владимирович Сафронов. Один из самых завидных женихов города, мачо и плейбой, мальчик, родившийся с серебряной ложкой во рту. Даже Станиславу было до него далеко. И этот маленький принц, устами своей ассистентки, ответил ей «нет». До чего же она таких ненавидела. Смотрят на мир сквозь кривое зеркало, не замечая ненужные элементы.

Женя окинула взглядом ванную и закусила губу, чтобы не закричать от злости. Шикарная комната в двадцать квадратных метров являлась пределом ее детских мечтаний. Они долго спорили со Станиславом, но в конце концов она настояла на своем — посреди помещения на мраморном постаменте стояла ванна на львиных ножках, стоившая как небольшой самолет. Жене она казалась непременным атрибутом шикарной жизни. По периметру были расставлены толстые свечи с ароматом ванили. Больше всего на свете Женя любила принимать ванну в одиночестве, при зажженных свечах, отгородившись от всего мира и слушая тихую ненавязчивую музыку, — комната была оборудована специальной аудиосистемой.

Отделанная бежевым мрамором, сантехникой Лалик, эта комната являлась самой любимой в квартире. Женя могла проводить в ней часы, размышляя, тихонько напевая и смывая умопомрачительно дорогими средствами стрессы дня.

Вера позвонила ей сегодня утром и сказала, что Леву положили в больницу на какие-то процедуры, которые могли бы временно его поддержать. Жене необходимо было устроить пацана в клинику как можно быстрее. Счет шел на дни. Черт.

Стук в дверь вывел ее из задумчивости.

— Женя, ты в порядке? — Станислав. Она совсем забыла про него. Женя кинулась к умывальнику, открыла кран, быстро намочила голову и лицо.

— Женя?

— Секунду.

Она сбросила одежду на пол и схватила огромное банное полотенце — они купили его в «Блумингдейл» во время последней поездки в Нью-Йорк, — обмотала вокруг тела.

Ручка двери задергалась.

— Женя, что случилось? Почему ты там закрылась? У нас огромный паук в спальне! Сделай что-нибудь!

Черт бы побрал Станислава с его дурацкой ревностью и боязнью пауков. Наверняка решил, что она разговаривает с любовником по телефону, и придумал нелепый повод выманить ее наружу. Был лишь один способ отвлечь его от глупых мыслей. Женя навесила на лицо широкую улыбку и распахнула дверь.

Станислав влетел в ванную и огляделся вокруг.

— С кем ты разговаривала?

— Ни с кем, — промурлыкала Женя и подошла близко к жениху.

— Я слышал. Зачем ты врешь? Это опять тебе Иван названивает?

Женя закатила глаза.

— Ваня просто коллега.

— Знаю я этих коллег, это он звонил? Где твой телефон? — немного визгливо потребовал Станислав, в голосе послышались истерические нотки. Женя кинула быстрый взгляд на парня — рифленое тело, полностью эпиллировано, легкая небритость, свежая стрижка. Она скривилась.

— Ты же не собираешься проверять мой мобильный? — Женя добавила немного стали в голос и выразительно посмотрела на Станислава, намекая, что все хорошо в меру. Просто удивительно, насколько этот парень был раним и уязвим. Стройный, даже в простых джинсах похожий на ангела. Он был моложе Жени на полгода, а ей казалось, что он вполне мог бы быть ее сыном. Станислава отличала патологическая ревность. Этот феномен Женя не могла объяснить. Материнским вниманием он не был обделен, отец тоже уделял сыну достаточно времени и сил. Откуда такая подозрительность и неуверенность в своих силах? Страсть к дешевым мелодраматическим эффектам и истерикам? Иногда это здорово действовало Жене на нервы, но она старалась найти оправдание любимому.

— Я не беру мобильник с собой в ванную, — пожала плечами Женя, искренне надеясь, что Станиславу не придет в голову рыскать по полкам. Телефон она спрятала за духами. Станислав рванул к настенному шкафчику, но Женя его опередила. Схватила за руку и притянула к себе. Когда слова до Станислава не доходили, у нее был испытанный способ, старый как мир. Женя запрыгнула на Станислава и начала его целовать. Парень замер на секунду.

— Я думала о тебе, — промурлыкала она ему в самое ухо. — Мне тебя очень не хватало.

— А паук?

— С пауком я потом разберусь.

Через минуту они оказались в ванне. Включив воду на полную мощность, Женя щедро плеснула пены. И пока Станислав, закрыв глаза, полностью отдался ее рукам, она не прекращала думать. Что делать с Левой, с клиникой и как бы было хорошо, если бы все в этом мире решалось так же просто, как проблемы с мужчинами.

* * *

В клинику «Сафрония» Женя приехала на следующее утро. Выбрала черный брючный костюм от Армани, туфли от «Версаче» на невысокой шпильке, элегантный клатч из змеиной кожи — подарок самой себе на двадцатипятилетие. Под костюм ничего не надела — только черное кружевное белье.

Если верить информации из Интернета, Вадим Владимирович Сафронов любил девушек без комплексов. Волосы она забрала в хвост, умеренный макияж. На глазах очки в половину лица.

Женя уверенным шагом вошла в клинику. Не глядя на ожидающих консультации посетителей, разместившихся на мягких кожаных диванах, стоящих возле самого входа, Женя подошла к ресепшен и начала с места в карьер, не обращая внимания на то, что девушка-администратор разговаривает по телефону. Проверенный прием. Вести себя, как будто все тебе должны, и у людей не возникнет ни малейшего сомнения в этом.