— Ну, сколько я тебя не видела! Рассказывай, что нового!

— Да что нового? Армия, трахают понемногу, операция за операцией, тренировки и учения, ничего особо не меняется. Что у тебя?

— Нормально, получила сержанта, теперь ответственная за составление учебных программ для таких, как ты.

— Прикольно. Куда идем?

— Я знаю тут одно место, сейчас приедем.

Еще пару минут петляем по улицам белокаменного города. Старые дома, узкие улицы. У этого города очень большая история. Он помнит царя Давида, помнит римлян, помнит, как распяли Христа, помнит крестовые походы, власть Османской империи, и совсем недавно по меркам истории ушли отсюда британцы. Каждая культура насаждала свою архитектуру, свой стиль жизни. Все это оставило неизгладимый отпечаток на Иерусалиме.

Еще две минуты езды — и мы на месте. Через пятнадцать минут находим парковку и заходим в кафе «Тмоль Шилшом». Место действительно классное. Кафе и книжный магазин одновременно. Все стены заставлены стеллажами с книгами, а посередине стоят столики. Можно взять любую книжку и прямо тут почитать, а если понравится, то и купить. А официанты всегда принесут тебе что-нибудь выпить. В таком месте приятно сидеть, попивая чаек на травах или коктейль, почитывая книгу на каком-нибудь доступном тебе языке, и задумчиво курить. Или встречаться со старыми друзьями, как Орианна и я. Я взял капучино, она чай с мятой. Мы сидели и общались, что у кого, о старых знакомых, о загранице, и, конечно же, об армии. Только в Израиле парень с девушкой на свидании могут говорить об армии — причем часами.

Орианна не была красавицей, и она об этом знала. Но она была милой и обладала исключительным обаянием. Тем особым обаянием, которое заставляет мужчину забыть обо всех недостатках лица и тела и учащает биение нашего сердца. И об этом она тоже прекрасно знала.

— Алони, какие у тебя планы на вечер? Не хочу возвращаться домой, поехали куда-нибудь? — и она улыбнулась своей очаровательной улыбкой.

Ну и какие уже тут у меня могут быть планы?

— О'кей, поехали, только остановимся у киоска.

— Можно счет? — это проходящей мимо официантке. — Ты была в старом Яффо? — это уже Орианне.

О старый Яффо! Древний район Тель-Авива, известный как порт еще три тысячи лет назад.

Сколько раз я бывал на твоих улицах, каждый раз не переставая удивляться твоей красоте и этой волшебной обстановке. Сколько девушек приводил я на твои узкие улицы и скольким я рассказывал твою историю, наполовину правду, наполовину мой вымысел. Спасибо тебе, после романтики твоих домов, улиц, мастерских художников и скульпторов я никогда не получал отказов.

Но пока мы ехали по первой автомагистрали Иерусалим — Тель-Авив, потягивая «Айриш крим» бельгийского разлива, который я предусмотрительно купил по дороге. Мы шли за сотню, благо дорога была свободной, Орианна вела машину довольно уверенно, хотя я и не очень доверяю водителям-девушкам, и очень веселилась тому, что можно пить за рулем. Вечер, дорога, приятная беседа, милая девочка… Что еще можно желать солдату, истосковавшемуся по общению?

Яффо, этот чудный портовый городок, в эту ночь был как всегда великолепен. Мы бродили по извилистым узким улицам, смотрели на развалины с летучими мышами, прогулялись по парку, прошли по площади, где, по легенде, Наполеон сжег трупы своих солдат, умерших от чумы, чтобы зараза не распространилась дальше. Мы прошлись по улицам знаков Зодиака, и каждый нашел свою улицу и, прикоснувшись к табличке, загадал желание. Я каждый раз забываю старое желание, которое загадал в прошлый раз, и поэтому проверить, сбываются они или нет, нет никакой возможности.

Мы прошли по улицам с мастерскими художников, постояли у маленьких витрин с выставленными работами, и наконец спустились в порт. Там мы долго сидели, смотрели на море и слушали вечную музыку волн.

Так мы сидели на камнях в порту, допивали «Айриш крим» прямо из горлышка и вспоминали сказку о русалочке, которая могла бы жить, но из-за своей любви предпочла броситься на скалы. Я уверен, что она сделала это в каком-нибудь романтическом месте вроде этого.

Дорога домой была быстрой, ночью нет пробок, да и мой дом не так уж и далеко от Тель-Авива. Когда мы подъехали к нему, я предложил сакраментальное:

— Поднимешься ко мне выпить кофе? Ехать далеко, а ты уже засыпаешь.

— Ладно, пойдем, — Орианна улыбнулась и припарковала машину.

Я сварил кофе, и мы пили его, сидя на моем диване.

— У меня был сегодня замечательный день, просто супер, — она улыбнулась, положа руку мне на колено.

— Да, в Яффо действительно хорошо, — я встал, чтобы включить музыку, а когда обернулся, она стремительно обняла меня, прижалась к моему телу и прошептала:

— Ну, иди же ко мне!

Я обнял ее в ответ и поцеловал. Хорошее продолжение хорошего дня. Спасибо, старый Яффо.

Закончился короткий недельный отпуск, и по возвращении из увольнения нас ожидают новости и перемены в жизни. Первое — это то, что мы присоединяемся к Первому взводу. Мы больше не тренировочный взвод, теперь мы вместе со старослужащим набором составляем одну боевую единицу. Всего в нашем подразделении два боевых взвода, каждый из которых составляется из двух призывов. Конечно же, в этом есть свои минусы, так как лучшие должности, оружие и комнаты у старослужащих по праву старшинства, но при этом они всегда могут дать совет и подсказать, что и как делать на операциях, помочь и словом, и делом. Ведь с официальным завершением обучения твои знания отнюдь не полные. Одно дело — тренировки, и совсем другое — настоящая операция.

Грустная новость — это то, что Мояль уже не будет нашим командиром. С изменением нашего статуса у нас меняется и командир. Мояль, конечно же, никуда не уходит, он остается в подразделении и получает новый взвод, но это совсем не то же самое. Конечно же, отношения с ним остаются самыми лучшими, но одно дело, когда он все время находится вместе со взводом, и совсем другое, когда видишь его только во время отдыха.

Нашего нового командира зовут Шимри. Он собирает нас в клубе, знакомится со всеми и распределяет: кто будет в каком звене, какое у кого будет оружие, должность, ответственность и так далее. Так что неделю мы проводим в изучении и подгонке нового снаряжения и учимся работать в составе нового взвода. В каждом новом звене командир звена — старослужащий, он и «курирует» нас. Так легче проследить за тем, чтобы у всех все было, и так гораздо легче командиру — его не достают целый день вопросами еще тринадцать человек.

С завершением тренировок улетучиваются последние остатки субординации. Когда ты находишься на базе, необязательно носить форму, достаточно облачиться в шорты и майку, нет званий, не нужно спрашивать разрешения для того, чтобы что-то сделать. Сколько раз я впоследствии дрался с Шимри (конечно, в шутку, а не всерьез), материл его (опять же, не выходя за рамки). Сколько раз мы ходили с ним вместе в бар в выходные. А однажды даже… Но об этом потом.