Поэтому девушка выхватила галстук из рук Ники, которая торжественно несла добычу, и бросила в направлении одногруппников, вмиг ставших врагами.

– Ты что де… – только и успела проговорить бывшая староста, потому что дальше началась настоящая суматоха.

Бедный галстук вырывали друг у друга.

– Пойдемте, здесь опасно, и нам больше делать нечего, – Алиса, не оглядываясь, направилась к входной двери.

– Ты молодец! И мне нужно было так поступить, но я не додумалась! – Юля обняла подругу за плечи.

«А что Олег?» – и все же Алиса немного беспокоилась, сможет ли он понять ее поступок.

И он, конечно, понял – не сказал ни слова, зато догнал, крепко сжал ее руку и пошел рядом.

Так, втроем, они и вошли в аудиторию, где их дожидался Мельников. А следом, на небольшом расстоянии, явственно расстроенные, Ника с приспешниками.

– Вернулись? – Мельников окинул всю их странную компанию долгим, не поддающимся расшифровке взглядом. – И где трофей?

– А мы его не добыли, – беспечно ответил Волков.

– То есть добыли, но не стали драться, – пояснила Алиса. – Он того не стоит.

И уставилась на профессора в ответ. Пусть знает, что не всемогущ и не может заставить людей забыть обо всем, лишь бы перед ним выслужиться.

Ника обиженно засопела за спиной, но от комментариев воздержалась.

– Вы правы, – Мельников поднялся из-за стола. – Пойду наведу порядок. Думаю, ваши товарищи и так достаточно себя наказали. Считайте, главный урок вы сегодня извлекли. Ваше право – пользоваться им или нет.

Он прошел мимо ребят и, остановившись уже у двери, внезапно оглянулся.

– Да, – сказал Вадим Петрович тем же нейтральным тоном, – каждому из вас – по пятнадцать баллов.

И вышел из аудитории.

– Ни фига себе! – Ника присвистнула и посмотрела на Алису. – Ты знала? Ну признавайся, ты сразу знала, что так и получится!

– Нет, – Алиса улыбнулась. – Прочти мои мысли, если не веришь. Я буду громко думать.

– Везунчики! – бывшая староста задумчиво покачала головой. – Но я-то какая умная! Я же говорила, что вас нужно держаться, и ведь не ошиблась!..

– Вижу, ты побывал в переделке, – Петр Илларионович оглядел меня, но вопросов задавать не стал и подвинулся, пропуская в прихожую.

Видок у меня, конечно, был самый что ни на есть разбойничий – лицо отекшее, в синяках и ссадинах, губа разбита. Сам пугаюсь, когда вижу себя в зеркале.

Переступив порог квартиры Петра Илларионовича, я удивился. Вместо ожидаемого стариковского жилища с несвежим запахом старых тряпок и пыли – вполне нормальная чистая квартира, оформленная в духе минимализма. Стерильная чистота, двухуровневый потолок с расположенными по периметру лампочками, удобный кожаный диван, несколько стеллажей с книгами, на стене – огромный плоский экран. И под ногами не обычный ковер, а что-то вроде циновки.

– Нравится? – спросил тетин друг с явной гордостью. – Не ожидал, что старая плесень вроде меня живет в ногу со временем? Да ты садись, садись, Влад, в ногах правды нет… хотя и в других местах ее сыскать сложно.

Я невольно хмыкнул. Петр Илларионович мне нравился. Не возникало вопросов, почему они с моей тетей легко нашли общий язык – оба энергичные и по-настоящему живые, многим молодым не хватает такой энергии.

Пока хозяин возился на кухне, я осмотрелся внимательнее. На ближайшей полке стояли толстые словари и несколько показавшихся любопытными изданий: «Синдром овечки Долли» и «Клонирование, правда и вымысел», а также целая стопка научно-популярных журналов. Надо же, их, оказывается, еще кто-то читает…

Я усмехнулся, поднял голову и замер – за моей спиной кто-то стоял, буравя меня тяжелым взглядом, от которого в животе сразу сделалось противно.

– Влад?.. – Петр Илларионович окликнул меня с порога комнаты, и мираж рассеялся.

Показалось. Всего лишь показалось. Никакой это не черный силуэт, а отражение в большом зеркале, причудливая тень, напугавшая меня едва ли не до дрожи. Сразу видно, что нервы ни к черту. Если я теперь от каждой тени так шарахаться буду, можно сразу в дурку под барабанный бой маршировать. А что, неплохой для меня вариант, и сразу возьмут, стоит только про навигатор сновидений рассказать. Встретят просто с распростертыми объятьями.

Я вернулся на диван, и Петр Илларионович поставил передо мной на маленький стеклянный столик поднос с чаем, печеньем и бутербродами.

Бутерброды – это хорошо, даже прекрасно. Позавтракать я так и не успел, а время уже давно обеденное, что тут же подтвердил бурчанием желудок.

– Ешь, а то вы, молодые, сейчас кое-как питаетесь, – осуждающе покачал головой Петр Илларионович и, взяв свою чашку, сел возле меня.

Он терпеливо дождался, пока я утолю первый голод, и только потом сказал:

– Рассказывай.

Рассказ о смерти тети Вики Петр Илларионович слушал молча и внимательно. Можно было подумать, что он воспринимает его равнодушно, если бы не руки – я заметил, как он все сильнее сжимает их, как перекручивает старческие, не обойденные артритом пальцы.

– Значит, Вика погибла. Умерла раньше меня, – Петр Илларионович вздохнул. – А я-то, старый дурак, думал, что она меня похоронит. Поплачет на могилке…

Я пожал плечами. Ответить тут было нечего.

– Вот что странно, – хозяин квартиры встал, медленно подошел к окну, отдернул занавеску и посмотрел на двор. – В последнее время у нее были нехорошие предчувствия.

Это уже интереснее. Возможно, тетин друг может если не навести на след, то хотя бы немного рассеять тень тайны.

– Расскажите, это может быть важным, – попросил я, ощущая себя героем компьютерной игры, собирающим по крупицам информацию. Интересно, в жизни работают те же законы, и информация, если она должна до меня дойти, сама придет в руки?..

Петр Илларионович помолчал, по-прежнему глядя в окно, а потом заговорил глухо:

– Вика была очень азартной. Она говорила о какой-то игре, которая дает невероятные возможности. А еще у нее появились деньги… много денег…

Я слушал так внимательно, словно от этого зависела моя жизнь. Впрочем, она и вправду зависела от той информации, которую я мог получить. Неужели хозяин квартиры знает что-то об этой таинственной игре?..

– Твоя тетя всегда была склонна к авантюрам, – прервал затянувшееся молчание Петр Илларионович. – Она не рассказывала в подробностях. Просто сказала, что это здорово и, если ей повезет, она заработает достаточно, чтобы безбедно прожить остаток дней, путешествуя в свое удовольствие по всей Европе. Не думай, – старик, наконец, повернулся к Владу. – Я пытался ее отговорить, мне сразу не понравилась вся эта история, но Вика… ты же знаешь, всегда стояла на своем. Как осел. Упрется – и никак не переубедишь.