мимо дома, и когда по прошествии трех дней я даже не увидел машину Джойс на подъездной дорожке, решил, что у меня нет другого выбора, кроме как проверить дом.

Шари была со мной в тот день, но осталась в машине, пока я направлялся к входной двери.

Я постучал в дверь, и через мгновение Джефф приоткрыл ее наполовину. Он выглядел несколько смущенным, как будто его застали врасплох.

– Где мама? – спросил я. Джефф, казалось, не был готов ответить на мой вопрос.

– А где Дейв?

И снова Джефф не ответил.

Заглянув в дом, я вдруг заметил, что Джефф был не один.

– Кто там внутри? – сказал я, проходя мимо Джеффа и входя в дом.

Джойс и Дейва не было, но по дому слонялись какие-то странные подростки, знакомые Джеффа. Они казались несколько не в себе.

Я велел им выметаться и насел на Джеффа.

– Где Дейв и твоя мать? – потребовал я ответа.

– Ушли, – ответил Джефф. – Съехали.

– Куда съехали?

– Не знаю.

– Ты хочешь сказать, что она не вернется?

Джефф только пожал плечами.

Я продолжал расспрашивать его, но Джефф стоял на своем. Он твердил, что не знает, куда подевались Джойс и Дейв, и хотя я продолжал давить на него, он не добавил ничего, кроме того, с чего начал: «Они съехали».

К тому времени Шари вошла в дом, и ее первое знакомство с Джеффом вышло не очень приятным. Почти сразу же, как она скажет позже, она уловила его несчастье. Глядя на Джеффа, она видела молодого человека, который, казалось, потрясен разводом, пристыжен и смущен бардаком в своей семье. «Потерянный маленький мальчик», как позже она опишет его.

Несколько минут, пока я продолжал расспрашивать Джеффа, она ходила по дому. Как она обнаружила, он был не в очень хорошем состоянии. Еды было очень мало, а холодильник сломался. В гостиной она обнаружила круглый деревянный кофейный столик, на котором мелом была нарисована пентаграмма. Она позвала меня посмотреть. Я ничего не понял – только позже узнал, что Джефф увлекался спиритизмом, чтобы связаться с мертвыми.

* * *

Не желая, чтобы Джефф оставался один, я сразу же вернулся в дом. Шари въехала со мной. В тот день, когда мы переехали, Джефф был очень вежлив и предупредителен. Учитывая тот факт, что другая женщина переезжала в дом, в котором Джефф жил со своей матерью, Шари нашла его очень добрым и отзывчивым. Казалось, он был рад моему возвращению и очень старался быть приятным во всех отношениях.

Мы с Шари поселились здесь, надеясь создать свой дом. Какое-то время казалось, что все идет довольно хорошо. Затем, довольно внезапно, все изменилось.

Однажды днем Шари заехала к нам домой по дороге на прием к врачу. Проходя мимо комнаты Джеффа, она почувствовала резкий запах алкоголя. Она постучала в дверь Джеффа, и он поднялся с кровати и направился к ней. Судя по запаху и невнятной речи, было очевидно, что Джефф сильно пьян.

– У меня было несколько друзей, – объяснил он, – и мы немного выпили.

Шари немедленно позвонила мне.

– Тебе лучше вернуться домой, Лайонел, – сказала она. – Джефф пьян.

Когда я приехал, Шари уже вернулась со своей встречи. Она сказала мне, что Джефф все еще в своей комнате, и я пошел прямо к нему. Он все еще лежал на кровати, но бодрствовал.

Его состояние одновременно удивило и возмутило меня. Поначалу я был шокирован. Я практически понятия не имел, что Джефф когда-либо выпивал, не говоря уже о том, что у него появились проблемы с алкоголем. Я был поражен.

– Не могу поверить, – сказал я позже Шари. – Просто не могу.

Но верь или не верь – факты были налицо. Мне оставалось только смириться.

Я начал с того, что прочитал Джеффу закон о беспорядках.

Реакция Джеффа была вялой и невыразительной, в типичном джеффовском стиле – пожимание плечами и невнятное бурчание в ответ. Он сказал мне, что пил от скуки, потому что больше делать было нечего. И сказать об этом ему тоже больше нечего.

В течение оставшихся недель, пока Джефф продолжал жить в доме на Бат-роуд, я больше не замечал никаких признаков того, что он выпивал.

Тогда мы еще не знали, что пьянством дело не ограничивалось. Пару недель спустя Шари обнаружила, что ее кольцо с гранатом и бриллиантом пропало из шкатулки для драгоценностей в нашей спальне. Сначала она решила, что просто потеряла кольцо, но через две недели исчезло второе кольцо. На этот раз не было никаких сомнений – кое-кто в доме ворует. Мы вызвали полицию. Каждый случай был классифицирован как ограбление.

Признаков взлома в доме не было, и больше ничего не пропало. Из-за этого подозрение пало на друга Джеффа, который часто заходил в дом. Позже детектив, расследовавший оба эпизода, сообщил мне, что Джефф знал о том, что его друг украл кольца Шари.

Джефф стал все отрицать. Он, казалось, был оскорблен обвинениями и встал, чтобы выйти из комнаты.

В этот момент Шари – женщина ростом более шести футов[7] на каблуках и с поставленным командным голосом – рявкнула на него, сказав, что его еще не отпускали. И тогда, встретившись с Джеффом взглядом, она увидела вспышку ужасной ярости, промелькнувшую в глазах моего сына. Это длилось буквально одно мгновение: Джефф сразу совладал с собой и вновь спрятался под тусклой, неподвижной маской. Но именно тогда, на это леденящее душу мгновение Шари увидела того, кто смотрел из-за маски. Настоящего Джеффа.

Но я ничего подобного не видел. Он послушно сел, продолжил отрицать какую-либо причастность к краже, и через некоторое время противостояние просто сошло на нет. Джефф наконец поплелся наверх и заперся в своей комнате.

Я не старался снова вывести его на чистую воду. Вместо этого в течение следующего месяца я отчаянно старался найти Дейва. Джефф продолжал говорить мне, что понятия не имеет, где Джойс и Дейв, и у меня не было другого выбора, кроме как искать его всеми доступными мне способами. Поскольку семья Джойс жила в Чиппью-Фолс, штат Висконсин, я сосредоточился на этом районе в своих поисках. Я проверил телефонную информацию в надежде выяснить, что Джойс указала новый номер на свое имя. Я названивал своему адвокату, требуя, чтобы она заставила адвоката Джойс рассказать мне, куда она увезла Дейва. Я сказал ему, что у меня есть право на посещение, и она не может просто забрать и увезти моего сына. Осенью, когда наконец начались занятия в школе, я начал обзванивать все средние школы в районе Чиппью-Фолс. Эта стратегия принесла свои плоды, и