Выволочка эта, честно говоря, смысла не имела никакого. Не Семену делать выводы и проводить разбор полетов. Все равно, что случилось, то случилось. (Хотя, кто и виноват, как не командир?) Но очень хотелось выплеснуть прошедший страх на кого-нибудь, да и про безопасность в ближайшие сутки следовало подумать: группе выходить только завтра.

– Никак нет, – не очень бодро доложился полковник.

– Никак нет – что? – поинтересовался Точилинов.

– Никак нет, не сорок разбойников, – упавшим голосом пояснил тот.

Он уже все давно понял и теперь даже оправдываться не пытался. Семен аж расстроился: ну как можно злость срывать на человеке, который даже и трепыхаться не пытается. Точилинов потер лицо. Усталость от пережитого потихоньку брала за горло. Черт с ним, с этим полковником. Он вздохнул:

– Можете идти. Потрудитесь донести до своих людей, что они все-таки военные и приказы старших по званию надо исполнять.

– Есть, – побагровевший полковник отдал честь, деревянно повернулся и направился к группе ожидающих его офицеров. Семен понадеялся, что он достаточно зол на подчиненных, чтобы всем на ближайшую ночь нашлось занятие, которое их отвлечет от мести…

Надеялся он зря. Как ни дико это звучало, но из полка пришлось уйти в полночь, на шесть часов раньше запланированного. Полк кипел и бурлил, и успокоить его командиру так и не удалось. Снимут ли его с должности и пойдет ли под трибунал счастливо спасенный вертлявый боец, Семена, конечно, волновало. Весьма. Минут двадцать. Пока пробирались через передний край аталь.

А потом он догнал поспешающего за сопровождающими Каллимо и молча пошел рядом. Говорить ничего не надо было. Да и не получалось. Парень спас. Спас и мелкого вертлявого наглеца, и Семена. И не посмотрел на то, что подарил жизнь врагу, который, быть может, до последнего вздоха будет убивать таких, как он. А еще он подарил честь куда более значимому и могущественному врагу, который тоже не собирался оставлять в покое Зеленый Лепесток. Всё уже сделано, и говорить здесь – только воздух трясти. А парню еще предстоит довести группу спецназа до места, где его соплеменники держат магов. И это, притом что он фанатично, до одури предан своей расе.

Поэтому Семен только прошел с ним немного, вздохнул, несильно хлопнул его по плечу и отстал – группа подходила к точке разделения. Точилинов с двумя спецназовцами оставался ждать группу обратно и готовить проход – можно было с уверенностью предположить, что на обратном пути их ждет более чем теплый прием. И маг, остающийся обеспечивать выход к своим, должен быть готов ко всему. Семен и был готов ко всему. Вернее, четко знал, что сделать он ничегошеньки не сможет.

Но выпускать спецназ одних, без магов, вообще было бы чистым самоубийством. В конце концов, все под богом ходят, и погоны тоже не для красоты носят. Когда-то да придется умирать – так почему не сейчас?

Но вот только почему, когда чужой лес съел щуплую спину уходящего пацана, на душе у полковника Точилинова стало так погано?

Осторожное прикосновение к щеке вырвало Семена из неглубокого сна, в который он провалился к вечеру:

– Кто?..

Крепкая рука зажала ему рот и придавила, не давая подняться. Он моргнул и узнал. Разрисованное лесной краской лицо одного из двух спецназовцев, оставленных с ним, нависало над Точилиновым.

– Тсс, – боец прижал палец к губам и указал себе за спину.

Семен посмотрел – и не поверил своим глазам. Из леса, один за другим, неслышно выходила группа. Один, два, три… семь. Почти все! И еще. Три силуэта, размытые в вечерних зеленоватых сумерках. Два мужчины и одна женщина.

«Добро пожаловать, мадмуазель Сорен, мы уж заждались», – усмехнулся про себя Семен.

И тишина. Ни криков, ни узоров хальер, ни погони. Профессионалы. Пришли, забрали, ушли. Ай да ребята! Ай да Каллимо, не подвел пацан. Так, а это что? Последний, восьмой член группы, выходящий из уже почти черной лесной тени, нес на плече сверток. Длинный и, судя по всему, тяжелый.

– Да вы, я посмотрю, еще и моральный ущерб отжали, – широко улыбаясь, Семен пожал руку командиру.

– Никак нет, – так же широко улыбаясь, в тон ему ответил тот. – Вернули казенное имущество, согласно распоряжению.

– То есть? – не понял Точилинов, присаживаясь на корточки над чьим-то телом, завернутым в маскировочную плащ-палатку.

Все еще радостно улыбаясь, он отогнул край… И вздрогнул – мертвенно бледный Каллимо выглядел гораздо хуже, чем утром.

– Что это? – Точилинов перевел взгляд на командира спецназа. – Зачем вы его сюда принесли?

– А что? – встревожился майор. – Надо было там убрать? Сказано было – живым.

– Чего – «живым»? – Семену захотелось потрясти головой, чтобы уложить разбегающиеся с истошными воплями мысли. Разговор начинал напоминать диалог между глухим и слепым.

– Доставить живым, – пояснил майор. – У меня приказ от моего начальства доставить аталь Каллимо по завершении операции обратно в распоряжение УПМ. Живым.

– Что?! – раненой белугой заревел Точилинов и тут же осекся, шуметь в лесу не следовало.

– Какой приказ? – зверским шепотом заорал Семен. – А мы с тобой в полку о чем говорили? Ты меня слушал или где?

– Так точно, слушал, – сдвинул брови майор. – Но на этот счет у меня есть четкие инструкции от генерал-майора Йенсена. Игнорировать ваши приказания в части, касающейся возвращения пленного.

– Гермес тебе приказал херить мои приказы? – не поверил своим ушам Семен.

– Не приказал, – уточнил спецназовец, – рекомендовал. И только в части, касающейся невозвращения пленного.

– А я приказываю. Приказываю, а не рекомендую, майор. Отпустить его обратно. Это было условие сделки, – Семен сказал – и понял, что ошибся. Лоб в лоб – приказ на приказ – он проиграет.

– Никак нет, – деревянным голосом откликнулся на его мысли майор. – Пленника приказано доставить обратно.

Точилинов открыл было рот, но, столкнувшись с обреченно упрямым взглядом майора, медленно закрыл его. Спецназовец перевел дух.

– Спасибо, товарищ полковник. Никак нам нельзя его оставить – голову снимут, у нас с этим строго. – Примирительно произнес он.

«Строго? – обозлился Семен. – Да я вас…» И понял, что ничего сделать не сможет. Последнее дело – устраивать склоку на вражеской территории. Да и против спецназа он не потянет – дадут по голове и доставят вместе с Каллимо в плащ-палатке. Разбирайся потом. Хитер Гермес. Что он с ними сделать сможет? Только убить. Ну не та у него квалификация магическая, чтобы управлять людьми. Вот Каллимо, например, тот да. О…

Семен схватился за мысль, как за спасательный круг. Опять спасать. И опять свою честь. Только теперь самому придется, никого рядом. Так, где линия? Вот она. Хорошо в Зеленом Лепестке, никаких проблем с магией – раз, и все. Семен лекарь был умения совсем уж невеликого, но на то, чтобы подергать несильно за жизненный контур хальер, его хватило. Майор так и не понял, что же он делает, пока Каллимо не зашевелился и не открыл глаза.