обвинений достигла своего апогея: люди разделились на два лагеря с диаметрально противоположными взглядами. Началась непримиримая борьба, в которой на кону стояли честь и престиж, и больше не было возможности даже чуточку отступить от своей позиции.

Трине Йенсен и Грю Стурвик

Томас Квик продолжал сознаваться в убийствах. Летом 1999 года их количество достигло двадцати пяти, при этом за пять из них его осудили. Растущее число признаний в нераскрытых преступлениях побудило газету «Дагенс Нюхетер» назвать Квика «одним из самых страшных серийных убийц в мировой истории».

Но после разразившейся из-за судебных процессов войны в обществе что-то изменилось. Возможно, журналисты начали в чём-то сомневаться? Или же людям просто начали надоедать истории про Томаса Квика?

Очевидно одно: в газетах перестали появляться громкие статьи с упоминанием его имени. Никто и бровью не повёл, когда весной 2000 года «убийцу мальчиков» Квика обвинили в изнасиловании и убийстве двух девушек в Норвегии: семнадцатилетней Трине Йенсен, обнаруженной в августе 1981 года, и двадцатитрёхлетней Грю Стурвик, убитой в июне 1985 года. Обе были родом из Осло, и убийства произошли недалеко от норвежской столицы.

У Грю Стурвик криминалисты нашли следы спермы, и Томас Квик признался, что вступал с ней в связь — несмотря на его явные гомосексуальные наклонности, которые проявились, когда ему было тринадцать. Фактически эти два убийства означали, что Квик превратился из убийцы мальчиков во «всеядного» маньяка, не отдававшего предпочтений какому-либо полу, способу убийства или географической области.

Анализ ДНК позволил исключить Томаса Квика из числа подозреваемых в изнасиловании, однако даже эта деталь не привлекла особого внимания. Как написала в короткой заметке «Экспрессен», на совести Квика теперь оказалось уже семь убийств, и он был признан виновным в их совершении.

Фалунский районный суд посчитал, что в деле отсутствуют доказательства, позволяющие однозначно говорить о причастности Квика к этим преступлениям, но этот приговор мало чем отличался от предыдущих:

«Изучив все представленные материалы, суд нашёл основания полагать, что признания Томаса Квика получили подтверждение в ходе расследования, что позволяет признать его виновным в совершении деяний, указанных прокурором».

«Нет необходимости рассуждать, врёт он или нет. Он обладает достаточными сведениями об этих убийствах», — так прокомментировал решение суда Свен-Оке Кристиансон.

«Вчера, не имея явных доказательств, суд признал Томаса Квика виновным в убийствах Трине Йенсен и Грю Стурвик», — написало об этом норвежское издание «Афтонпостен».

Дело было закрыто.

Юхан Асплунд

История Томаса Квика начинается и заканчивается делом Юхана Асплунда.

Когда во время терапевтического сеанса в 1992 году в памяти Квика неожиданно стали всплывать подробности убийства Юхана, он вовсе не был уверен, что причастен к исчезновению мальчика, и вероятно даже не догадывался, что в ближайшем будущем припомнит детали ещё тридцати преступлений.

Если бы Томас Квик сначала сознался в убийстве Йенона Леви, а не Юхана Асплунда, дело оказалось бы в отделе полиции Авесты, а не в Сундсвалле. Но он заговорил о Юхане, и материалы попали на стол прокурора Кристера ван дер Кваста и сундсвалльской полиции, в частности — наркополицейского Сеппо Пенттинена.

Нетрудно представить, что Сеппо Пенттинен мечтал стать человеком, который смог распутать самое известное и загадочное преступление в Сундсвалле — убийство Юхана Асплунда. Все те годы, что продолжалось расследование в отношении Квика, здешняя полиция прикладывала невероятные усилия для того, чтобы добыть хоть какие-то материальные доказательства, подтверждающие вину Квика.

После вынесения приговоров по делу Грю Стурвик и Трине Йенсен расследование смерти Юхана возобновилось. Так происходило после каждого решения суда.

— Самое время поставить точку в деле Юхана Асплунда, — произнёс ван дер Кваст.

— В который раз! — с горечью проговорил Бьёрн Асплунд. — Наверняка всплывёт ещё какое-нибудь убийство в Норвегии, о котором он будет рассказывать куда охотнее…

Но на сей раз следователи были настроены решительно: дело Юхана просто обязано оказаться в суде, пора вынести приговор.

14 февраля 2001 года ван дер Кваст позвонил Бьёрну Асплунду, известив его, что теперь-то у полиции есть достаточно оснований для предъявления обвинения и передачи дела в суд.

Бьёрн и Анна-Клара Асплунды поддержали обвинение.

— Мы хотим положить этому конец. Прошло уже 20 лет, — вздыхали они. — Но на заседании мы намерены подвергать сомнению каждое сказанное прокурором и следователями слово.

— Рассказанное Квиком явно свидетельствует о том, что он контактировал с Юханом, — уверял ван дер Кваст на очередной пресс-конференции, где сообщил о возбуждении уголовного дела. — Предложенное им описание района Бусведьян позволяет нам полагать, что Квик был там в то утро.

Но родителям Юхана речь прокурора не показалась убедительной.

— Он не убивал моего сына, — уверенно заявил Бьёрн Асплунд, добавив, что и на этот раз у полиции не было никаких вещественных доказательств. — На мой взгляд, он не совершил ни одного убийства.

По мнению Асплунда, в истории с Квиком был один большой недостаток: в ней отсутствовали обжалованные приговоры и повторное рассмотрение дел в судах высшей инстанции. Пришло время всё изменить:

— Если его, несмотря ни на что, вновь признают виновным, мы будем обжаловать приговор. И тогда наконец лопнет весь этот мыльный пузырь.

В ходе заседания суд признал, что Квику действительно были известны такие подробности о районе Бусведьян, о которых он не мог знать, не будь он там в то утро, когда исчез Юхан. Томас даже сумел описать мальчика, жившего в том же доме, и зарисовать свитер своей жертвы, а затем указать на характерные особенности тела ребёнка.

Изучив все материалы дела, Сундсвалльский районный суд постановил: Квик вне всяких сомнений виновен в совершении данного преступления. 21 июня 2001 года его осудили за восьмое убийство.

Только в этот момент родители Юхана узнали, что, поддержав обвинение, они потеряли право обжаловать приговор.

Так дело Юхана Асплунда было наконец закрыто.

Тайм-аут

В ноябре 2001 года произошли сразу три знаменательных события. 10 ноября в газете «Дагенс Нюхетер» вышла статья историка Леннарта Лундмарка «Цирк с Квиком: скандал в судебной системе»:

«Приговоры, вынесенные в адрес Томаса Квика, — это фиаско не только шведской правовой системы, но и шведской криминальной журналистики. Нет сомнений, что рано или поздно вся эта история будет пересмотрена».

Спустя несколько дней, 14 ноября, на проходивших в Стокгольме Днях юриспруденции писатель-криминалист Лейф Густав Вилли Перссон, известный в Швеции как Лейф Г. В. Перссон, высмеял всё расследование, связанное с Квиком. Начав с нелестных отзывов об умственных способностях следователей, Перссон подытожил: Квик вряд ли способен совершить хоть одно убийство.

А на следующий день в рубрике «Полемика» газеты «Дагенс Нюхетер» вышла