— Карл говорил, что у Бригахбурга есть невеста и будет свадебный пир.

— Свадебный пир будет у его сына с венгерской графиней, с которой я прибыла. А графине ди Терзи он отказал. Там нет договоренности. Просто гостевой визит.

Мелькнула мысль, что Герарда уже «охомутали». Стало жарко. Наташа коснулась шеи, чуть оттягивая ворот платья. Если так, то за Фальгахена она всё равно замуж не выйдет. Как бы там ни получилось. Перспектива стать старой девой не казалась такой уж страшной. Сейчас нужно выиграть время, а там будет видно.

— Ди Терзи?.. Не слышал… Не нравится мне это. Твой жених должен был привезти тебя сюда и переговорить со мной, если у него серьёзные намерения. Почему вместо него приехал брат?

— Они так решили. Прибывают гости на свадебный пир и Ирмгард, сын господина графа, не совсем здоров. После пира фон Бригахбург приедет просить моей руки. — Получалось убедительно, а на душе скребли кошки. От вранья. От неуверенности в сказанном. От присутствия чёртова арийца с его чёртовым предложением. — Не знаю, зачем я нужна Карлу.

— Зато я знаю. Ты пришлась ему по нраву. Граф хочет, чтобы ты стала его женой. Породниться с потомками Виттсбахов — большая честь.

Так и подмывало спросить, что же папенька младшую дочь готов отдать в жёны торговцу?

— Он лжёт. Я не знаю причины его интереса ко мне. Пожалуйста, откажите ему. — Не помешало бы пустить слезу, но… Не получалось. Жалость к себе в этот момент дремала.

— Почему? Фальгахен за дверью, а твой жених…

— Спросите барона… Пожалуйста, не спешите избавиться от меня. — Неужели ей придётся бежать? Куда? Кому она нужна? Виски сдавливала боль. Вот и жалость очнулась, глаза наполнялись слезами.

Пфальцграф вздохнул, меняя положение тела в кресле, морщась от боли, от слов дочери, от её слёз, от того, что неожиданно натолкнулся на сопротивление родительскому выбору. От того, что не хотел учинять насилия над Вэлэри и лишиться её ещё раз. Она — не робкая молчаливая Эрмелинда. К ней нужен другой подход:

— Мы поступим так… Я ему не откажу. Отложим решение вопроса на несколько недель… Мне нужно подумать… И я ещё не насмотрелся на свою дочь.

— Я не выйду за графа фон Фальгахена никогда, даже если от меня откажутся, — земля уходила из-под ног. — Вы не понимаете, он опасен.

— Ну, решать буду я и чтобы таких речей от тебя больше не слышал, — мягкий настойчивый голос с металлическими нотками окутывал.

Девушка прислушалась к своим новым ощущениям. На неё оказывают давление? Бывших пфальцграфов, как бывших военных, не бывает. Ему, когда-то находящемуся на службе у короля, беспрекословно подчинялись сотни людей обслуживающего персонала. Он наказывал челядь за малейшую провинность. Он казнил и миловал. Его слушались, его боялись. Дочь своего отца, она не собиралась отступать:

— Вы не можете меня заставить.

Плотно сжатые губы и дерзкий взор исподлобья мужчину не удивил. В её жилах течёт его кровь. Пусть упрямица знает истинное состояние дел в имении:

— Я не буду принуждать тебя… Ты не знаешь, что я разорён. Пожив здесь немного, сама захочешь другой жизни. Неразумно в нашем положении упускать богатого жениха.

— Пока я не заметила, что вы бедны и вам нечего есть.

— Я всегда так встречаю гостей. И по воскресеньям у нас хороший стол. Вчера были остатки воскресной трапезы и далее всю неделю будет скоромная пища. Теперь у меня две дочери, которых нужно выдать замуж. Счастье, что для Эрмелинды нашёлся богатый горожанин, готовый взять её в жёны без приданого. Но Хартман может передумать. Ему нужен её титул. Если тебе граф фон Фальгахен кажется недостойным, то возможно, ты хочешь стать женой купца?

— Я? — пфальцграфиня дёрнулась, как от удара. Ещё этого не хватало! — Я же вам сказала, что у меня есть жених. И я видела, как бюргер смотрит на Эрмелинду. А если у них любовь?

— Посмотрим на его любовь, когда он поймёт, что твоя сестра лишилась титула.

— Лишилась титула?

До неё дошло, почему сестрица была заплакана и неприветлива. Наташа для неё нежеланная гостья. Неужели Герард прав и отец ей обрадовался, как средству избавления от нищеты? Господи, почему всё так плохо?

Экономка тоже косится в её сторону. Сестре было четыре года, когда в поместье появилась Хенрике. Девочка росла без матери и женщина могла привязаться к ней, заменив той мать. Она, как не совсем посторонний человек пользуется привилегиями и особым доверием. Вот и доказательство — помощница по хозяйству встаёт, когда выспится. Попробовала бы экономка в замке Бригах встать позже хозяина.

Что ещё ждёт пфальцграфиню в тёмных коридорах поместья Россена?

— Вижу, есть сомнение в приезде жениха, — вздохнул Манфред, поглядывая на дочь.

— Он обязательно приедет. — Сомневалась? Герард не хотел её отъезда, выставил стражу. Затем позаботился о её удобстве в дороге, приставив Дитриха, таким образом ограждая от назойливости Фальгахена. Разве можно в нём сомневаться? — Хотела бы уточнить у вас, что вы имели в виду, когда сказали, что теперь я здесь хозяйка? Насколько мне известно, у вас есть управляющий герр Штольц. Чем он занимается?

— Ты можешь заниматься домашним хозяйством. Судя по всему это ненадолго. — Мужчина, облокотившись на подлокотник кресла, подпёр подбородок. — Эрмелинда совсем не интересуется делами. А ты, я заметил, смела в суждениях и не робка поведением. В монастыре вас научили многому. Главное — слушаться мужа, почитать его, не перечить.

— Да-да, знаю. Именно этому и учили. — Наташа меньше всего была расположена к беседе о полном и слепом подчинении мужчине. Вздохнув, с сожалением поняла, что с пфальцграфом об этом говорить не следует. Отец надеется, что дальше кухни она и шага не ступит. Нужно найти подход к управляющему. А пока можно начать и с ведения домашнего хозяйства. Но знать, что находится во владении за пределами замка, очень хотелось: — Кроме поместья у вас есть земли?

— Да. Угодья, правда, невелики, но совсем разориться я ещё не успел. Четыре деревни, лес до самой реки. Немного виноградников и пасека для личных нужд, две малых ляды для рыбного промысла. Каждое воскресенье торгуем рыбой на рынке в Штрассбурхе.

Наташа почесала зудящую «метку» на затылке: «Не густо».

— А воск?

— Воск? Продаём монахам на ярмарке. — Пфальцграф махнул рукой, давая понять о незначительной прибыли от его реализации.

— Сапожник есть?

— Да. Скорняк есть. Зачем тебе знать, дочь?

— Есть кое-какие мысли. Когда можно проехать по деревням?

— Не стоит. В воскресенье после торговли управляющий соберёт старост и передаст угощение для крестьян в честь твоего приезда.

— Я сама оплачу расходы на угощение. — Встретив его сомневающийся взор, пояснила: — Я была компаньонкой при венгерской графине. Она расплатилась со мной. Благодаря ей я попала в замок графа фон Бригахбурга.