Ему ведь не нужно знать подробности? И она действительно благодаря монашке попала в замок. Не пошла бы тогда на женский крик, где бы была сейчас? Мелкая дрожь пробежалась по спине, словно за шиворот попал кусочек льда. Отогнала прочь тяжёлые воспоминания. За работу заплатил граф. А вот Юфрозина купила зажим для волос. Эти монеты, да в наше бы время… Мечта нумизмата! Золотая двухсантиметровая в диаметре «пуговка». На аверсе бюст мужчины в нимбе, на реверсе — женщина в венце и бородатый дядька. Проснулась фантазия. Наташа тряхнула головой, отгоняя кровавые видения своей смерти от рук кровожадных кладоискателей или скупщиков реликвий.

— Это твои личные сбережения и мне не хочется трогать их.

Видя, что отец побледнел и выглядит усталым, решила закончить с расспросами:

— Я не буду для вас обузой и лишним ртом, — решительно встала. — Даже на две недели. После отъезда гостей загляну к вам посмотреть спину.

Он улыбнулся:

— В монастыре учили врачеванию?

— Немного, — уклонилась от ответа, прихватывая шкатулку и останавливаясь. — Пожалуй, пусть она пока останется у вас. — Обошла стол, склоняясь к пфальцграфу, касаясь его колючей щеки губами, шепнула: — Спасибо.

Он, перехватив её руку, прижал к своему сердцу, вздыхая:

— Если бы была жива Стефания…

— Она смотрит на нас с небес… отец, — выдавила из себя последнее слово, не чувствуя того почтения, которое оно должно вызывать. Его произношение далось нелегко. Так и должно быть. Возможно, мужчина растрогается и не захочет быстро избавиться от неё? — Пожалуйста, не отдавайте меня Карлу. Вы ведь не хотите через полгода похоронить старшую дочь?

То, как он сжал её руку, поняла, что этот раунд она выиграла. На двухнедельную отсрочку можно смело рассчитывать. А вот дальше, если не появится Герард… Почему не появится? Он обязательно появится. Он не может её предать.

— Убери шкатулку туда, — Манфред кивнул за спину.

Нижний край гобелена доходил до деревянных панелей. Присмотревшись, Наташа заметила, что в одной из них имеется приоткрытая дверца. Поддев её пальцем, расширила щель, заглядывая в тайник — сейф с тремя отделениями. В нём лежали свитки, стояла небольшая деревянная шкатулка и теперь вот её серебряная. Закрывая, надавила на дверцу, слыша глухой щелчок. Значит, ключа нет. Механизм открывания находится где-то рядом.

— Ваш кабинет запирается?

— Да, конечно.

Ну вот, хоть в этом замке всё прилично:

— А мне можно выбрать комнату под кабинет?

— Кабинет?

— Да, сегодня мне нужно разобраться с тремя служанками, которые убирали комнату и хотели заглянуть в мою суму. Не хочется водить посторонних в спальню.

— Скажи Хенрике, она разберётся с ними.

— Разберётся? Как? — Подумалось, что здесь могут царить те же порядки, что и в замке графа.

— Высекут и выгонят за ворота. Пусть работают на земле.

— О каких воротах вы говорите? — Тут тоже наказывали. — В деревню отправят?

— За первые ворота. Разве в замке, где ты гостила не так? Первый двор служит для ведения хозяйства.

— Нет, там не так. У графа Бригахбурга много деревень и одна из них сразу же за воротами замка, первыми и единственными.

— Можешь считать, что у меня такая деревня между первыми и вторыми воротами.

— Поняла. Разберусь. — Пожала плечами. В чём разбираться? Первые ворота — это вход в их замок. Вторые ворота — выход на волю за крепостную стену.

— Можешь пользоваться кабинетом. Я захожу сюда редко. Возьмёшь второй ключ у Хенрике. Да, там граф Фальгахен ждёт. Пусть зайдёт.

* * *

В коридоре, кроме слуг никого не было.

Карл и Дитрих стояли на площадке перед обеденными покоями, заглядывая вниз. Услышав приближающиеся шаги, обернулись.

Ариец с чувством собственного превосходства, сложив руки на груди, прервал собственную речь.

Барон, заложив пальцы за поясной ремень, с блуждающей улыбкой на губах, молчал.

— Господин граф, вас ждёт… — слово «отец» застряло в горле, так и не вырвавшись, — его сиятельство.

Красавчик, дождавшись, когда Фальгахен скроется в коридоре, подошёл вплотную к Наташе, прищурился:

— Ты не знаешь, что ему нужно от пфальцграфа?

Девушка вздохнула. Скрывать правду не имело смысла:

— Он попросил у фон Россена моей руки.

Дитрих хмыкнул:

— Я так и думал. И?

— Чтобы спать спокойно, у меня есть две недели.

— Ты сказала отцу о Герарде и его намерениях?

— Да. Скажу вам честно… Мы не знаем, что в этот момент происходит в замке Бригах… — Видя, что он порывается перебить её, остановила: — Подождите, дайте сказать… Как бы там ни было, так и передайте Герарду — две недели.

— Что будет потом?

— Не знаю, что и как будет, но нет… Я не стану женой Фальгахена.

— Герард приедет, как обещал, — Дитрих обнял Наташу, привлекая к себе. — Он любит тебя.

Она уткнулась щекой в его кафтан, вдыхая пряный запах трав со слабой горчинкой душистого перца. Прикрыла глаза, наполнившиеся слезами, чувствуя на своей спине успокаивающие поглаживания мужских ладоней.

От стука в стороне, отстранилась от барона, смахивая с ресниц слезу, замечая Эрмелинду в сопровождении служанки, которая, поставив на пол плетёный короб с рукоделием и несколько плоских подушечек, подбирала оброненную госпожой рамку с вышивкой.

— Простите. — Сестра уставилась в пол, краснея.

— Ты куда сейчас направляешься? — Наташа рассматривала брошь на вороте платья Эрмелинды. Золотая ветвь с белоснежными грушевидными жемчужинами смотрелась безупречно на платье ядовитого синего цвета, подчёркивающего бледный лик сестры.

— В сад.

— Здесь есть сад? — Девушка кроме внутреннего дворика с безобразной клумбой больше ничего не заметила. Обрадовалась: — Я с тобой. А после ты покажешь мне замок.

Сестра кивнула в знак согласия, косясь на Дитриха. Тот улыбался краем губ, заглядывая в её глаза, испытывая на деве чары своей улыбки:

— Позвольте вас проводить? — Легонько коснулся локтя Эрмелинды, довольный произведённым эффектом, наблюдая, как затаив дыхание она покраснела, испуганно глядя на старшую сестру, словно спрашивая её позволения.

— Идёмте. — Наташа не возражала. Наоборот, ей пришла в голову мысль, что было бы неплохо, если бы эти двое нашли общий язык. Всё же барон во всех отношениях, начиная с титула и недвижимости в Бретани, заканчивая внешними данными куда лучше амбициозного вспыльчивого торговца. Что касается ветрености красавца, то… Да кто его знает! Но попробовать стоит.