Он размышлял о том, как эта девушка умна и как бесстрашно она с ним разговаривает.

– Ах, Джейн, – задумчиво сказал шейх. – Иногда твой язык жалит, как пустынная змея.

– Спасибо за комплимент, – едко ответила она.

– Это действительно комплимент. Разве я не говорил, что обмен колкостями очень стимулирует отношения?

– Я не собиралась ничего стимулировать.

– Я знаю, что не собиралась. Я хочу обсудить кое-что. Нам необходимо с самого начала прояснить некоторые моменты в наших отношениях.

– Ты можешь опустить предисловие и сказать прямо?

– Хорошо. – Саид пристально смотрел на нее. – Ты девственница?

Джейн едва не пролила кофе, но сумела взять себя в руки. Дрожащей рукой она поставила чашку на прикроватный столик и села.

– Какое право ты имеешь задавать мне этот вопрос?

– Потому что ты сама хотела, чтобы я говорил прямо. И еще потому, что я твой муж!

– Не настоящий муж! У нас фиктивный брак без супружеских отношений. – Она опустила глаза, чтобы скрыть свой гнев. – Почему тебя это так интересует?

– По многим причинам. Например, естественное любопытство. Кроме того, я никогда не проводил ночь с девственницами. И конечно, не имел с ними сексуальных отношений. – Его глаза сузились, словно помогая памяти отыскать нужные воспоминания. – А если имел, то мне об этом неизвестно.

Джейн поморщилась.

– Ты отвратителен.

– Мне говорили многое, Джейн, но такого никто и никогда.

– Возможно, потому, что люди опасаются откровенно разговаривать с королем пустыни.

– Возможно, – признался шейх. Его взгляд рассеянно скользил вокруг Джейн, но это не было элементом флирта, девушка почувствовала искренний интерес к себе. – Ты считаешь отвратительными разговоры о сексе? Ты невинна, я давно это подозревал. Это достаточно редко встречается в наши дни, а в западном обществе в возрасте двадцати восьми лет – почти неслыханно. Я признаюсь, что мне трудно в это поверить, но я не хотел, чтобы ты почувствовала себя каким-то уродом.

Она покачала головой.

– Меня разозлило вовсе не это.

– Тогда что? – требовательно спросил он.

– Высокомерие, которое ты даже не пытаешься скрыть. Ты говоришь, что у тебя никогда не было девственницы, как будто это какой-то спорт, а женщина – спортивный снаряд. Чем ты хвастаешься, Саид?

– Это не хвастовство, а констатация факта. – Шейх попытался исправить ситуацию. – Я не хвастаюсь сексуальными отношениями. А вот тебя разговоры о сексе явно беспокоят.

Его голос стал задумчивым, и Джейн наклонила голову, чтобы понять, куда направлен его взгляд. С ужасом она обнаружила, что простыня, укрывавшая ее, соскользнула, открыв его взору грудь, прикрытую только прозрачным кружевом ночной сорочки. В ту же секунду ее грудь набухла, увеличившись в размере, а соски затвердели, и Джейн почувствовала в них болезненно-сладкое покалывание. Девушка обеими руками схватила край простыни и натянула ее до самого горла, стараясь игнорировать ироничный смех Саида. Ее бросило в жар.

– Ты пытаешься опозорить меня, Саид?

– Нет, Джейн, вовсе нет. Я пытаюсь установить факт и решить, что делать дальше. Признаюсь, что мое положение сейчас представляется довольно затруднительным.

Она с подозрением посмотрела на него.

– Почему?

Шейх пожал плечами, и его белая шелковая рубашка заструилась вдоль тела.

– Я заключил брак по расчету и выбрал тебя, поскольку считал тебя совершенно непривлекательной.

– А сейчас ты так не считаешь? – с сарказмом спросила Джейн, втайне надеясь, что его ответ поднимет ее самооценку.

– Вообще-то не считаю. Это необъяснимо, но это так, – согласился он и глубоко вздохнул. – Возможно, дело в том, как ты выглядела в свадебном платье с кафалахскими изумрудами в волосах.

– Очень поверхностное суждение.

– Мужчины вообще очень поверхностны, Джейн. Мы – простые существа, реагирующие на самые очевидные стимулы. Ты выглядела очень красивой в день свадьбы, и этот образ заменил в моем сознании твой прежний облик – невзрачной женщины в бесформенной одежде с кулей на затылке. – Саид пожал плечами, будто извиняясь. Но темный блеск его глаз даже отдаленно не указывал на то, что он извиняется. – И теперь я больше не могу смотреть на тебя, не ощущая болезненного возбуждения.

Джейн была готова резко ответить, используя самые грубые слова, которые только была способна произнести, но ее щеки стали пунцовыми от стыда, а главное – она была уверена, что он не поймет ее чувств. Шейху было наплевать на то, что ей не нравилась ни тема, ни стиль этого разговора. Он просто высказывал ей то, что было у него на уме, с привычной для него тупой прямолинейностью, не выбирая выражений. Описание его физической реакции на Джейн звучало почти анатомически и никак не могло польстить девушке, но все же…

Она непроизвольно облизала губы, почувствовав легкий привкус власти над этим мужчиной, а ее сердце внезапно наполнилось уверенностью. Опустив голову, она взглянула на него исподлобья.

– Так разберись с этим.

– Как?

– Как ты обычно справляешься с такими вещами? – ответила Джейн, слишком поздно осознав, что сама загнала себя в какую-то скрытую ловушку.

Его глаза блестели.

– Моя непорочная невеста действительно хочет это знать?

– Глупо было спрашивать. Полагаю, ты обычно встречаешься с женщиной. Только сейчас ты не можешь этого сделать, так как дал мне клятву.

– Часто секс с женщиной решает эти проблемы. – Он пожал плечами. – Но женщины не всегда доступны, например, когда я нахожусь в пустыне.

И еще один вопрос, который не следовало задавать, но она необдуманно спросила:

– И что тогда?

– Как будто ты не знаешь! – Пронзительные черные глаза были прикованы к ее лицу, на котором явственно читалось полное отсутствие понимания. – Тогда я удовлетворяю себя сам.

Потребовалось несколько секунд, чтобы до нее дошел смысл сказанного, и, когда это произошло, лицо Джейн снова вспыхнуло, а от недавней уверенности не осталось и следа.

– О-о… – единственный звук, который она смогла произнести.

Саид изучал ее, будто никак не мог поверить в искренность такой реакции. И вдруг он воскликнул почти умоляющим голосом:

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не отказываешь себе в удовольствии удовлетворять себя, Джейн, хотя и не знаешь близости с мужчиной.

Эти слова ударили ее в самое больное место, а пунцовый румянец залил лицо до самых корней волос. Боже! Как это унизительно – быть одновременно девственницей и не знать сексуального удовольствия в ее возрасте! Особенно в обществе, переполненном сексуальными образами. Джейн впилась зубами в нижнюю губу.