Саид сглотнул.

Нет. Он не может себе позволить отвлекаться на похоть. Они заключили сделку, и он исполнит ее. И кроме того, он получит над этой девушкой дополнительную власть, если позволит ее желанию кипеть, не давая выхода и не провоцируя. Он продемонстрирует ей железную волю к сопротивлению ее чарам.

Шейх бросил короткий взгляд в ее сторону.

– Нам нужно подумать о нашем медовом месяце.

– Да, – осторожно проговорила Джейн. – Для меня большая честь сопровождать тебя в посольство в Вашингтоне.

Глаза Саида сузились, когда он услышал откровенную ложь в ее словах. Он отлично знал, как Джейн была разочарована тем, что он не отвез ее в один из тех сказочных пустынных городов, которые она так жаждала посетить. Она мечтала увидеть легендарный город Кайяма, его древние памятники и известнейшие произведения искусства. Но нет, он не мог решиться на это. Слишком рискованно было остаться с ней наедине в романтической обстановке бедуинской палатки, когда ему нельзя даже коснуться этой девушки.

До их вчерашней свадьбы Саид не беспокоился о том, куда все это их заведет. Но за последние сутки он заметил глубокие изменения в своей новоиспеченной жене. Он видел ее тело. Он спал с ней в одной постели, хотя они даже не целовались. Он узнал, что Джейн не знакомо чувство сексуального наслаждения, но понял, что ее молодая плоть требует, чтобы такой мужчина, как он, доставил ей это наслаждение, потому что влияние гормонов сильнее голоса разума.

Этот фиктивный брак был основан на том, что их супружеские обязанности не будут исполнены. Но была и еще одна причина, по которой Саид не хотел оставаться с этой девушкой наедине в пустыне. Потому что, если его воля ослабнет и он поддастся ее чарам, Джейн никогда не сможет оправиться от встречи с таким мужчиной, как он. Шейх был правителем страны, которую она обожала. Он сделал ее своей пустынной королевой, а это очень волнующее событие для англичанки. И если он допустит интимность в их отношения, если покажет, на что способен в постели, это разобьет ее дальнейшую жизнь. И девушка проведет остаток дней в любовных страданиях. Саид не мог так поступить с ней.

Испытав внезапное чувство удовлетворения от своего благородства, он улыбнулся:

– Это действительно честь. В посольстве уже идут приготовления к нашему визиту. Ты познакомишься со всем миром. Вашингтон может много предложить заинтересованному путешественнику. Ты бывала там раньше?

– Нет. – Она покачала головой. – Я никогда не была в Америке.

– Это прекрасная страна. И там мы будем достаточно заняты, чтобы перестать сожалеть о том, чего мы не можем сделать, и радоваться тому, что можем. – Его взгляд стал жестче. – Возможно, это не самый обычный медовый месяц в мире, но другого у нас не будет.

Когда они приземлились в аэропорту имени Даллеса, их ждала красная ковровая дорожка и королевские почести. В красивом здании на проспекте Массачусетс, известном как «Эмбасси-Роу», где размещалось представительство Кафалы, все сотрудники выстроились в ряд, чтобы поприветствовать почетных гостей. Джейн задавалась вопросом, не привыкает ли она ко всей этой пышности и протокольным церемониям. Поразмыслив, она ответила отрицательно. Нет, страхи напрасны. Она прекрасно отдает себе отчет в том, что все это скоро закончится, и она не успеет привыкнуть к своей новой роли.

Наконец они оказались в своем номере. Впервые за этот долгий утомительный день молодожены остались одни. Девушка скинула туфли и опустилась на огромную кровать, наблюдая за Саидом. Она размышляла о том, что человек привыкает даже к самым странным условиям, – они были женаты всего четыре дня, а Джейн уже не так сильно нервничала, оставаясь с мужем наедине. Согласно молчаливой договоренности не испытывать волю друг друга больше, чем это необходимо, они ложились спать в разное время. А когда она просыпалась, шейха уже не было в спальне. Он изнурял себя долгими скачками по пустыне на одном из своих знаменитых чистокровных жеребцов. Занятия Джейн в библиотеке и прогулки в прекрасных садах были не такими утомительными, но отвлекали ее и приносили желаемое успокоение.

Наверное, это должно было стать осуществлением ее мечты – получить свободный доступ к месту, о котором она грезила с восемнадцати лет. И все же странно, что человеческий дух бросает вызов ожиданиям. Как могло получиться, что все эти иллюстрированные рукописи, изящные статуи и картины казались ей сейчас гораздо менее реальными, чем ее мысли о Саиде аль-Зауба? Раньше она просто ненавидела его, но вот прошло несколько дней – и, вместо первоначальной враждебности, в ее сердце созрел сложный коктейль новых чувств.

Она восхищалась его трудолюбием, его острым умом и преданностью своему народу. Саид был энциклопедически образован, а его знания о своей стране были настоящей находкой для ученого, которым она являлась. Но Джейн чувствовала, что все еще не знает своего мужа. Он оставался для нее загадкой, и ему это нравилось. Под королевской маской, которую он с удовольствием носил, скрывалось что-то мрачное, что-то болезненное. Впервые она поняла это в их первую брачную ночь, когда кошмарный сон заставил его кричать от ужаса. И вот вчера это повторилось снова.

Джейн проснулась от гортанного вскрика. Шейх пытался что-то сказать, но она не могла разобрать слов. Его тело было покрыто потом, а широко раскрытые глаза смотрели на нечто невидимое, несущее ему угрозу. И снова девушка обнимала и успокаивала Саида до тех пор, пока демоны не покинули его разум. А утром замкнутое выражение его лица удержало Джейн от вопросов о причине ночного кошмара.

Но воспоминание об отчаянии, затопившем его глаза, оказалось настолько болезненным, что Джейн не смогла сдержать шумный прерывистый вздох. И Саид, оторвав взгляд от дипломатических бумаг, разложенных на столе, повернулся и посмотрел на нее.

– Что-то не так? – нахмурившись, спросил он.

Она пожала плечами:

– Наверное, я немного нервничаю.

– Из-за чего?

«Из-за боли, которую я слышала в твоем голосе прошлой ночью. Из-за отчаяния, которое я видела в твоих глазах». Но Джейн не осмелилась сказать это вслух.

– Да ладно, Саид. Ты, конечно, привык ко всему этому. – Она сделала легкомысленный жест рукой, указав на дорогую обстановку, тончайшие драпировки и антикварную мебель, инкрустированную перламутром. – А я – нет.

Он пожал плечами:

– Я думал, ты прекрасно приспособилась еще во дворце, где обстановка гораздо более роскошная.

– Там все по-другому. Я так долго изучала Ка-фалу, что чувствую, будто бывала там раньше. Здесь иначе. Здесь мы словно на мировой арене. И сегодня вечером я буду в центре внимания, одетая как королева пустыни, и каждая женщина будет задаваться вопросом, как мне удалось заполучить одного из лучших мужчин нашего времени.

Он отложил бумаги.

– Я думал, ты поняла, что со дня нашей свадьбы ты выглядишь прекрасно. Для всех, кто находится в здравом уме, нет никакого сомнения, что ты – красивейшая из женщин. Разве ты не читала газет? Тебя описывают как жемчужину в короне Кафалы.