— Вот вам еще! — Иван методично разрядил пистолет, выбросил пустой магазин и вставил новый. — Получите, получите, получите…

Застонал Марк.

— Извини, — сказал Иван, опускаясь на колени возле раненого. — Где у тебя пакет?

— Книгу… — прошептал Марк.

Из уголка рта показалась струйка крови.

— Сейчас, — кивнул Иван. — Как только, так сразу…

Иван ощупал карманы на куртке Марка, нашел медицинский пакет и попытался перевязать раны.

— Книгу… — Марк оттолкнул руку Ивана. — Достань книгу…

— Ты меня уже достал… — Иван стащил с мусульманина окровавленную куртку, расстегнул ремень и разорвал рубаху. — Не дергайся, придурок…

Марк еще что-то прошептал, но Иван не слушал. Мерзкие раны. Одна проникающая, другая — навылет. Много крови. Одного пакета не хватит. Не хватит, и это значит, что Марк через несколько минут истечет кровью. И еще это значит, что можно его бросить и бежать в укрытие. Или просто встать и ждать, пока у снайперов пройдет ступор от наглости Ивана, и они снова начнут стрелять.

— На бок его поверни, — Круль вынырнул откуда-то из-за спины, прижал пакет к ране на груди Марка. — Я тут своим пакетом обойдусь, а ты давай…

Машина разгорелась, ветер раздул огонь, черный дым накрыл кусок дороги.

Вдвоем Иван и Круль быстро перевязали Марка.

— Давай его за танк, — сказал Круль, вытирая окровавленные руки о куртку мусульманина.

— А снайпер?

— Нет там никакого снайпера. Уже нет. Потащили. — Круль схватил Марка с левой стороны за руку и ногу, Иван, сунув, наконец, пистолет в кобуру, с правой.

Они отбежали за танк, положили осторожно раненого в тень от скалы.

На дороге рвануло, вверх взметнулись языки пламени.

— Отъездились, — печально сказал Круль. — А я только начал к ней привыкать… Только одно меня успокаивает… Знаешь, что именно?

— Прям извелся весь, так заинтересован…

— Тачка не Службы Спасения, а вовсе даже Инквизиции. Так что дело Бездны не пострадало, а вовсе даже приобрело… Ты, кстати, хоть и дурак, но молодец. — Круль пощупал пульс у затихшего Марка и покачал головой. — Ему либо в операционную, либо на кладбище…

— Через пару минут мы его проводим, — пообещал Иван. — До самого места назначения. Снайпер передвинется в сторону… Или кто-то там на подхвате подойдет с гранатами…

— Снайпер? Дался тебе этот снайпер. Нету никакого снайпера ни там, — Круль показал на холм, — ни там. Я же говорю, ты хоть и дурак, но молодец. Так красиво встал, так весело палил! Я смотрел в прицел и получал удовольствие.

— Я попал? — растерянно спросил Иван.

— Ну… Ты стрелял, и это главное. А попал я. Когда ты выпрямился, они занервничали. В смысле — он занервничал, тот, что лупил со стороны кормы, уже нервничать не мог, а вот тот, с холма, тот дернулся, даже привстал. Ну и получил в голову. Или в шею — я не рассматривал. Он упал, камень у него за спиной покраснел… — Круль посмотрел на свои руки. — Нет, талант не пропьешь. Думал ведь, что уже разучился винтовку в руках держать, все больше «призрак» или даже нож. Но вышло достойно. Выстрел почти с трехсот метров, снизу вверх, при нагретом воздухе и восходящих потоках. Я молодец. Мо-ло-дец… Ты тут побудь с раненым, а я смотаюсь наверх, оценю обстановку.

Не дожидаясь ответа, Круль рысцой пересек дорогу и стал быстро подниматься на холм, перебегая от одного танка к другому.

Значит, это Круль подстрелил снайперов. Это он. Почему так поздно? Хотя… Сколько тут времени прошло от первого выстрела до последнего — минута? Две? Перевязывали они Марка минут пять, но все остальное не могло долго тянуться.

А ведь Круль мог и не успеть. И, кстати, из чего это он сподобился совершить свой рекордный выстрел? Иван оглянулся — к танку была прислонена винтовка с оптическим прицелом и длинным толстым глушителем на стволе.

Обыкновенное «шило», стандартное оружие спецгрупп Конюшни и полицейских сил. Армия пользуется «мамбой», полагая ее более надежной.

Иван не слышал, чтобы галаты пользовались такими пушками. Все больше старьем. Это для них было почти делом принципа. Кто-то из жеребцов врал, что наткнулся как-то даже на кремневый кара-мултук.

Иван посмотрел на Марка. Он полез за книгой. Впустую, между прочим. Не успел. Жизнь отдал… Неужели это для него так важно? Было важно, ведь книги больше нет, сгорела.

Словно услышав мысли Ивана, Марк открыл глаза. Губы шевельнулись.

— Что? — спросил Иван, наклоняясь к раненому.

— Книга… Ты ее вынес?

Иван хотел сказать, что да, что забрал, что книга в безопасности, но тогда Марк мог захотеть посмотреть на нее или даже взять в руки. Кто знает, как он относится к этой, измененной, Библии? А если у них, у мусульман, есть какое-то ответвление в религии, признающее именно такую книгу священной?

— Она сгорела, — сказал Иван тихо.

— Плохо… Я надеялся, что ты ее прочитаешь… ты должен был… должен… — Марк облизал губы, закрыл глаза, но через секунду снова их открыл. — Поговори с Крулем… Он читал… Он, может, делал копию… Поговори обязательно… И… запомни слово… это важно… это очень важно… это…

Марк снова закрыл глаза, рука, которую он прижимал к груди, вздрогнула, пальцы разжались. Иван торопливо наклонился к мусульманину, боясь, что тот умер. Но Марк только потерял сознание.

Какое слово он хотел произнести? Что-то настолько важное, что ради него стоит умереть?

А ради чего собирался умереть Иван? Из-за чего-то важного? Нет, из-за того, что истекал кровью человек, о существовании которого Иван не знал еще час назад. Если бы Круль не успел…

Иван усмехнулся. А ведь Круль и не успел. Он снял только одного до того, как Иван вскочил. Круль ведь так и сказал — тот, что лупил с кормы, нервничать уже не мог. Значит, его Круль убил первым. Иван посмотрел на «шило». Нет, похоже, Круль его снял вторым. Первым был тот, у которого предавшийся забрал винтовку. Потом — снайпер с тыла. Потом…

Потом распсиховавшийся Иван вскочил, начал бессмысленную стрельбу и должен был умереть. Но оставшийся в живых снайпер не выстрелил. А, если верить Крулю, отчего-то занервничал и встал. С чего это снайпера пошли такие нервные?

Круль спускался с холма еще быстрее, чем поднимался, уже почти в самом низу споткнулся, но каким-то чудом сам удержался на ногах и удержал в руках «шило» и ранец.

— У нас не очень много времени, — выпалил Круль, подбежав к Ивану. — Полчаса. Максимум — час, но я бы на это не рассчитывал.

— И что потом?

— Потом? Потом… Потом сюда прибудет человек пятнадцать из группы поддержки. И примутся все здесь чистить и обыскивать. Трупы и гильзы собирать, уцелевших убивать. Это я так иносказательно сообщил тебе о наших невеселых перспективах. — Круль достал из ранца флягу, отвинтил пробку и сделал глоток. — Будешь пить? Не побрезгуешь после предавшегося?