— Да.

Каден отпустил ее, провел рукой по волосам. Затем потянулся, взял одну из подушек и положил под голову.

— Когда ты уехала, Грейси была потеряна, нуждалась в друге, я был рядом. Грейси мне как сестренка.

Последние капли подозрительности и гнева испарились. Каден отметил, что Эмма, как и раньше, быстро вспыхивает, но так же быстро отходит. Она всегда извинялась, если была не права. Во всяком случае, так было раньше, поправил он сам себя.

— Прости, — пробормотала она, — знаю, Грейси нужна была поддержка. Рада, что ты был рядом.

— Я делал это не для тебя, Эмма.

— Все равно спасибо. — Она помолчала и добавила: — Рада, что ты не спал с ней, потому что это было бы странно и даже противоестественно.

Каден усмехнулся. Эмма могла развеселить его в самый неоднозначный момент.

— Но с ней явно что‑то происходит, так ведь?

Улыбка тотчас сошла с его лица. Каден встал, поднял с пола джинсы и стал молча надевать их.

— Ты же понимаешь, молчание — это тоже ответ.

Каден поднял на нее глаза и чуть не сорвал джинсы снова, настолько она была притягательна: сидит на его постели, обнаженная, ее упругие округлые ягодицы так и манят, а шикарные волосы ниспадают водопадом по плечам, скрывая нежную грудь. А зеленые глаза так и буравят его.

— Я ничего не сказал, — проворчал он, пытаясь подавить нарастающее желание любить ее, пока она не ушла.

— Именно. Если бы ничего не было, ты бы так и сказал, теперь я знаю, что она что‑то скрывает.

— Поразительно, как ты догадалась. — С этими словами он бросил ей футболку.

— У меня есть своя одежда, — сказала Эмма, но поймала футболку.

— Твою слишком долго надевать, а я ужасно хочу есть.

— Ты пытаешься уйти от темы.

— Ты же меня знаешь, Эмма.

— Да, и я знаю твою тактику ухода от сложного разговора.

Каден засунул руки в карманы и встал, покачиваясь с пятки на носок, глядя, как Эмма надевает его футболку. Он наблюдал. Что‑то невероятно сексуальное было в том, что она была в его доме в его одежде. Каден почувствовал, что в джинсах стало тесно. Черт, все, что связано с Эммой Уильямс, приводило его в боевую готовность мгновенно.

— Если Грейси захочет, она сама тебе расскажет.

— Она не станет говорить со мной, — покачала головой Эмма. — Она так злится, что я вернулась, что мы почти не общаемся. А если и разговариваем, то говорит какую‑нибудь пакость.

Каден вышел из спальни, Эмма последовала за ним. Он чувствовал на себе ее испытующий взгляд. Они шли беззвучно, босиком, спустились по лестнице на первый этаж, прошли по коридору на кухню.

— Я переживаю, Каден, — призналась Эмма и потянула его за руку. — Она в опасности? Скажи мне хотя бы это.

Он видел искреннее беспокойство в ее взгляде. Маленький кусочек льда откололся от его сердца и растаял. Он не имел права выдавать секрет Грейси, но мог хотя бы успокоить Эмму.

— Она пытается кое с чем разобраться. Когда будет готова, она сама тебе расскажет.

— Раньше она со мной всем делилась, — вздохнула Эмма.

— Все изменилось.

— Да, знаю, все из‑за меня, но от этого не легче…

Он вошел в кухню, Эмма шла рядом. Как много раз он мечтал об этом. Она здесь, мечта сбылась, но доверять ей он все еще не мог, и сможет ли когда‑нибудь?

Забегаловка «Литл Ривер» на протяжении сорока лет открывала двери жителям города. За окном желтые осины и багряные клены вносили яркие краски в почти зимний пейзаж, сосны с раскидистыми кронами красовались темно‑зеленой хвоей. Казалось, что кафе находится не в городе, а где‑то в лесу. Деревянные столы, отполированные локтями завсегдатаев, и без лака были гладкие как стекло, красные диваны так и манили присесть. В течение дня добрая половина городка заглядывала в ресторанчик, а потому это было лучшее место, чтобы послушать местные сплетни.

Грейси сидела за столиком напротив Мэдисон и смотрела в окно, затем перевела взгляд на подругу. Ей нравилось наблюдать за Мэд, смотреть, как она улыбается, помешивает кофе, пробует его, как заправляет волосы за ухо, выставляя напоказ новые сережки в форме осенних листьев.

Дружба с Мэд, с тех пор как девушка переехала в городок, стала для Грейси островком безопасности. Она знала, что может поделиться самыми сокровенными тайнами, и та не осудит, а поддержит. Подруга всегда поймет и будет на ее стороне.

— О чем думаешь? — спросила Мэдисон и отпила кофе.

— Как я рада, что ты у меня есть.

— Я тоже, — улыбнулась Мэд, потянулась и взяла подругу за руку. — И раз так, проверим, ценишь ли ты мои советы. Ты поговорила с Эммой после моего ухода?

— Нет, — пожала плечами Грейси и откинулась на спинку дивана. — Ты видела, как она уехала, больше я ее не видела.

Мэдисон пожала плечами:

— Значит, поговори сегодня вечером, в крайнем случае завтра.

— И что я скажу? Разговоры ничего не изменят.

— Молчание ничего не изменит.

— О‑о‑о, — протянула Грейси, — я думала, Эмма самая упрямая в мире, но вижу, что и ты хоть куда.

Мэдисон тяжело вздохнула.

— Я просто хочу, чтобы ты двигалась дальше.

— Но почему это для тебя так важно? Ты даже не знаешь мою сестру.

— Потому что я забочусь о тебе, глупышка, — ответила Мэд и отодвинула тарелку с половиной сэндвича. — С тех пор как вернулась сестра, ты напряженная, дерганая, на тебя смотреть страшно. Тебе было больно, что она предала тебя…

— Да, — коротко ответила Грейси.

Обида была так сильна, будто Эмма уехала только вчера.

— Она уже вернулась. Вы семья. — Мэдисон вздохнула, покачала головой и продолжила: — Семья — это все.

Грейси знала, как непросто Мэд говорить это. Ее родители погибли в автокатастрофе незадолго до того, как она переехала сюда. У нее не было ни братьев, ни сестер, ни дяди, ни тети. Иметь сестру для нее было бы счастьем.

Когда‑то Грейси тоже так думала. Но семья — это не только выезды на пикник и рождественский ужин, это труд. А Грейси не собиралась притворяться.

— Прости, Мэд, я знаю, что ты думаешь и чувствуешь, но иногда разбитую чашку не склеить.

— Особенно если ты не пробовала.

— Правда? — Грейси разочарованно вздохнула. — Теперь я во всем виновата? Еще минуту назад я думала, что ты меня поддерживаешь.

— Я всегда на твоей стороне, Грейси, но это не значит, что я буду молчать, если ты не права.