Семён сложил ладони вместе.

— Ладно… я тебя понял… Хотел как лучше, получилось как всегда.

Кивком Семён отправил девушек обратно. Представительницы модельной внешности быстро покинули кабинет.

Кирилл немного успокоился.

— Ладно, братишка, признаю, виноват. Сначала нужно было посоветоваться с тобой, — аккуратно шагая в сторону выхода, говорил Семён. — Обязательно сделаю так в следующий раз. Пойду… — рука легла на дверную ручку. Кирилл не сводил с брата взгляда. — Поработаю…

Семён исчез за дверью. В помещении снова воцарилась полнейшая тишина.

Какое-то время Кирилл сидел и смотрел на дверь, пытаясь убедить себя в том, что ему просто привиделось — ничего этого не было. Но мужчина быстро понял, что это даже хуже. Если ему привиделось такое, значит у него серьёзные проблемы с головой. Пусть лучше его брат остаётся неисправимым идиотом, недели у него будут такие проблемы с головой.

Через пару минут мужчина вернулся к работе. Он даже был немного благодарен брату за то, что тот устроил — только благодаря его взбучке Кирилл избавился от мыслей о девушке, которая уже второй день не принимала заявку в друзья. Как раз для этого он и вызывал Стаса — чтобы тот отвлёк его. Вовсе не потому, что Кириллу надо было знать, как идут дела с подготовкой к релизу, а для того, чтобы не думать, избавиться от навязчивой идеи, забыть эту девушку. В конце концов — чтобы не вести себя, как одержимый школьник.

Добавит и добавит, — думал он, утешая себя, — нет, значит нет. Чего мучить себя? Ну? Взрослый же му…

Не успел он додумать, как его личный телефон издал звук входящего оповещения. Когда Кирилл перевёл взгляд на смартфон, экран уже погас. Мужчина поднял телефон. Гаджет, определив хозяина по лицу, снял блокировку. Первое, что увидел Кирилл, было заветное: «Леся Федотова приняла вашу заявку».

— Приняла, — отрапортовала я.

Жаль, подруге этого было недостаточно.

Девушка кивнула на телефон.

— Пиши.

— Пиши? — непонимающе переспросила я.

— Пиши, — кивнула Ксюша.

— Что писать? — я включила режим идиота.

Тут же подумала: как будто это поможет…

— Мне что, за тебя написать?

Ксюша потянулась к телефону. Я тут же дёрнула рукой, убирая телефон подальше.

Не сработало.

— Ладно… — выключила режим идиота.

Уткнулась в экран смартфона. Над профилем основателя соц. сети сияла зелёная плашка «в сети». Я вдохнула, набралась сил, размяла пальцы, шею, глаза…

— Издеваешься?! — возмущённо воскликнула подруга.

Я игриво прищурилась.

— Чуть-чуть.

Вернулась к телефону.

Ладно… Писать… Что писать? Пальцы коснулись экрана. П… р… и…

— Ну вот, готово, — довольно отрапортовала я, возвращая телефон подруге.

Сначала Ксюша улыбалась, но, как только взглянула в экран, одарила меня таким взглядом, словно перед ней сидел призрак.

— Ты шутишь?

Я кивнула на телефон.

— Это похоже на шутку?

Ксюша замотала головой.

— Нет, это реально какая-то шутка, так ведь? Ты просто издеваешься надо мной, вот и делаешь всё, чтобы я с ума сошла.

— Да божечки! Что такого?! — я взмахнула рукой. — Не издеваюсь я! Что такого страшного-то? Ну написала я «привет», дальше-то что? Зачем ты меня унижаешь? Что не так?

Сказать, что я волновалась — ничего не сказать. Если бы неделю назад мне сказали, что я буду сидеть на кухне со стойким ощущением дрожи во всём теле — дрожи непростой, а той, что исходит откуда-то изнутри, — я бы никогда не поверила, что мои переживания будут связаны не с проблемами Стаси, а с проблемами сердечными.

А самое смешное в этом всём то, что я до сих пор не уверенна, что мне это нужно… Парень? Как будто это вообще не про меня…

— Тааааак, — протянула подруга, — похоже, мы сегодня узнали, что ты полный профан в общении с мальчишками.

— С мальчишками?! — возмутилась я. — Ты этого мастодонта называешь мальчишкой? Владелец целой кампании! Разве можно говорить про него так?

Подруга усмехнулась. Даже отвернулась, чтобы я не заметила, как её смешат мои слова. Обнаружив на себе мой безымоционально-суровый взгляд, от которого можно ожидать что угодно, Ксюша поспешила объясниться:

— Прости… не удержалась. Ну правда, — подруга снова заулыбалась. Перешла на умиление. — Лесь, проблема в том, что все мужики, какими бы взрослыми и крутыми они не были, так или иначе, всегда остаются мальчишками. Время такое, понимаешь? Эпоха варваров давно прошла. Все мы люди, все стесняемся. И если парень или мужчина действительно нормальный, без каких-то проблем с головой, не мечтает о мировом господстве или не хочет переспать со всеми девушками мира, то он до конца жизни остаётся мальчишкой. В этом и есть настоящая ценность настоящего современного мужчины.

Подруга пожала плечами, как бы намекая, что от этого никуда не деться.

Меня учит, а сама не знает, как подобраться к Семёну.

— Чего тогда сама Семёну не напишешь, раз так хорошо во всём разбираешься?

— Ну… — девушка замялась. — Кирилл сам добавился к тебе. Тут явное проявление симпатии. У меня ситуация посложнее.

Ксюша пожала плечами.

Так-то да, подруга права…

Впервые в жизни я понимала, что ничего не понимаю. И это ужасно раздражало.

— А как же эти стереотипы про ответственных и крутых? Чтобы был погрубее и поувереннее? Вот это вот всё, что показывают в кино.

Брови Ксюши чуть приподнялись.

— Интересно, где это ты видела, чтобы в кино любили грубых?

Издевается что ли? Я же не только про грубых сказала.

— Пятьдесят оттенков серого, — сморозила первое, что пришло на ум.

— Разве главный герой был груб всегда?

— Ну-у… — тут я поняла, что сдаю позиции. Спорить с Ксюшей, у которой опыт отношений с мужчинами в сотню раз больше моего — изначально плохая затея. — Слушай, я не смотрела.

Подруга снова умилилась.

— Любая история заканчивается хэппи-эндом. И все злыдни и грубияны, если изначально они такие, в конце превращаются в любящих мужчин. Иначе просто не может быть. Не потому что так придумали в Голливуде, а потому что, в противном случае, не будет никакого счастья. Ни в отношениях, ни уж точно — семейного. Тебе нужны такие отношения? Конечно же нет! Лучше уж пусть будет мальчишкой, которому свойственно совершать ошибки, чем уверенным в себе грубияном, который будет на тебя плевать.