И все-таки он побежал. Не выдержали нервы.

Он успел сделать два или три прыжка, когда темно-серая масса позади него дрогнула. Нарастая, словно вырвавшись из подземной адской бездны, покатился по пустынному скверу вой. Артем выскочил уже на асфальт возле дома Ирины, когда цокот множества коготков, топот сотен лапок слились за его спиной в лавинообразно нарастающий рокот, усиленный и доведенный до леденящего душу предела невероятно потусторонним воем, рычанием и ревом. Невозможно было представить, что издают эти дьявольские звуки милые, ручные домашние зверюшки. Казалось, из черного сквера выпрыгивает огромное, жуткое, отвратительное, кошмарное исчадие – порождение самой разверзнутой бездны ада.

Артем не мог потом вспомнить, как он преодолел эти несколько метров, отделявших его от подъезда. Запомнилось лишь, как захлопнулась за спиной тяжелая дверь на мощной пружине – и в то же мгновение с другой стороны в нее заскреблось, зацарапалось то ужасающее многолапое существо, что не успело дотянуться до него совсем чуть-чуть.

Дверь завибрировала, заходила ходуном. Артем поблагодарил небеса, что открывалась она не вовнутрь подъезда.

Перепрыгивая через две ступеньки, парень помчался на третий этаж. У раскрытой двери двадцать пятой квартиры его уже поджидали – Александр Михайлович, Валентина Ивановна и… бледная, с огромными, в пол-лица глазами, Ира.

Только теперь Артем услышал, что из его руки все еще доносятся звуки траурной музыки. Он не глядя ткнул пальцем в кнопку отбоя и медленно опустился прямо на бетонный пол лестничной клетки.

Теперь сидели не на кухне, а в зале. Кто на диване, кто на стульях возле большого овального стола. Лишь хозяин квартиры – великан Александр Михайлович – оставался на ногах, расхаживая взад-вперед по комнате.

Сергей сидел на диване, между отцом и мамой. Вера Михайловна прижимала к себе обалдевшего, ничего не понимающего парня. Сознание лишь недавно вернулось к нему, и он не вполне осознавал еще, что случилось, почему он вновь находится здесь, отчего так взволнованы родители и все остальные.

– Что?.. – сипло выдавил Серега, пытаясь высвободиться из материнских объятий. – Почему мы вернулись?

– Ты помнишь что-нибудь? – озабоченно спросил Игорь Аркадьевич, с откровенным беспокойством разглядывая сына.

– Ну… да… – нахмурился парень, сосредоточенно пытаясь восстановить в памяти события. – Мы попрощались, пошли домой. Потом… Не помню. Мы по скверу шли, темно было очень… – Сергей замотал головой, словно пытаясь вытрясти из нее залепивший память мусор. – Нет, дальше не помню!.. Будто заснул. А во сне музыка играла. Какая-то похоронная словно… Проснулся – меня несут. Или это тоже во сне?

– Это уже не во сне, – сказал отец. – Тебя Александр Михайлович вынес, спасибо ему. И Артему спасибо, догадался, чем кошек остановить.

– Кошки?! – встрепенулся Сергей. – Так это были кошки? Все же добрались до меня?

– Почти, – кивнул Игорь Аркадьевич. – Еще бы немного, и…

– А что Темка придумал? – Серега перевел взгляд с отца на друга. Но ответил все-таки отец:

– Музыку заказал. Для кисок.

– Как это? – завертел головой Сергей. Ему было откровенно неприятно, что все всё давно уже знают, а он один «проспал» такие важные события.

– Я Славке позвонил, – подал голос Артем. – Попросил «Реквием» сыграть. Кошки прибалдели просто.

– Да?.. – удивился Серега. – Круто! А чего они вообще хотели? Чтобы я с собой… того?.. – Он чиркнул по горлу пальцем.

– Они, похоже, сами хотели нас «того», – хмуро пробормотал Игорь Аркадьевич. – Их там не меньше сотни было.

– Больше, – сухо прокомментировал продолжающий мерить шагами комнату Александр Михайлович. – Сотни три.

– Ого! – подпрыгнул Сергей. – Как же мы теперь домой пойдем?

– Никак, – остановился наконец великан. – У нас заночуете.

Серегины родители спорить с этим не стали, Вера Михайловна так даже обрадовалась и поспешно закивала.

– А мне-то домой надо! – опомнился Артем, вскакивая со стула.

– Никаких «домой»! – замотал головой отец Ирины. – Тоже у нас останешься.

– Но я-то кошкам не нужен!

– Да?.. – невесело улыбнулся великан. – А за кем они гнались?

– Ну… – неуверенно покрутил рукой в воздухе Артем, – они просто разозлились на меня, что добычу отнял.

– И ты думаешь, они уже все забыли?

– Конечно. Они же глупые. Разбежались уже по домам и подвалам, да спят давно.

– Не думаю, – насупился человек-медведь. – Мне эти кошечки очень не понравились. Очень уж они себя разумно вели. И… – он пощелкал пальцами, подбирая слово, – организованно. Словно ими кто-то руководил. Будто они были единым целым.

– Странно, – пожал плечами Артем. – Кто-то руководил кошками, кошки руководили Серегой… Не проще было сразу Серегой руководить этому «кому-то»?

– Значит, не проще, – сказал Александр Михайлович. – И, как бы то ни было, домой я тебя сейчас не отпущу.

– Но вы же моей маме обещали меня проводить!

– Никто тогда не знал, что будет этот форс-мажор. И потом, представь: ну, допустим, провожу я тебя, никто нас не тронет. А потом-то мне одному возвращаться придется! Я ведь тоже… гм-м… не Терминатор.

– Но мама!.. – плюхнулся на стул Артем.

– А это мы сейчас, – улыбнулся отец Ирины и направился в прихожую, к висевшему на стене телефону. Вскоре оттуда забухал его голос, источающий столько фальшиво-приторной сладости в попытке успокоить маму Артема, что сам Артем откровенно испугался за мать – как бы она в страхе за него сама не помчалась сюда!

– Дайте-ка я!.. – бросился парень в прихожую и буквально вырвал из рук великана трубку, из которой доносилось надрывное мамино: «Что?.. Что с ним?!»

– Мам, это я, – как можно более спокойно сказал Артем. А потом зевнул и добавил: – Мы тут засиделись, извини… Александр Михайлович так интересно про Древний Египет рассказывал. Можно, я у них ночевать останусь? Зачем человека в такую поздноту гонять? А одного он меня никак не отпускает…

– И правильно делает! – вырвался из трубки облегченный вздох матери. Помедлив немного, она сказала: – Ну, оставайся… Только… ты не доставишь людям неудобств?

Стоявший рядом и все слышавший Александр Михайлович склонился к трубке и прокричал:

– Нет-нет! Не доставит! У нас места хватает!

– Ну, ладно, Артем, – снова вздохнула мама. – Только как же школа? У тебя ведь тетрадки с учебниками дома остались…

– Ничего, – ответил Артем. – На первый урок опоздаю, фигня!..

– У тебя все фигня! – Голос матери стал недовольным и строгим. – А ведь ты обещал…

– Мама, давай потом об этом, ладно? – сказал Артем и, не дожидаясь новых возражений и нотаций, быстро закончил: – Все, пока, бабушку поцелуй! – И повесил трубку.