— Я требую, чтобы вы немедленно ушли. Убирайтесь.

Вы не имеете права здесь находиться. — Он пыталсяговорить жестко, но его голос от горя был столь же слаб, как и у Пейдж.

— У меня есть право. Общество имеет право знать"что происходит. А что, если они были пьяны? Или жена сенатора?

— Какое вам дело?! — рявкнул Тригви. Он не могвзять в толк, какое отношение к общественности имеют их несчастные дети. Действияэтого газетчика обусловлены чистым любопытством. Именно из-за него все этиписаки причиняют боль людям, которые и так убиты горем.

— Вы потребовали, чтобы жена сенатора прошла проверкуна состояние опьянения? — Репортер снова обращался к Пейдж, рассеянносмотревшей на мужчин. Для нее это было слишком — она могла думать только обАлли.

— Я уверена, что полиция сделала все, что нужно в такихслучаях. Почему вы об этом спрашиваете? Зачем вы мучаете нас? Неужели непонимаете, что вы делаете? — в отчаянии спросила его Пейдж. Но он, похоже,не собирался уступать.

— Я пытаюсь установить истину, это мое профессиональноеправо. Вот и все. Надеюсь, ваша дочь выживет, — холодно сказал он иотправился на поиски более сговорчивых собеседников. Еще час и репортер, иоператор телевидения слонялись по приемной, но уже не приближались к Пейдж.Однако Тригви все еще был взбешен тем, что этот репортеришка осмелился наезжатьна Пейдж в такой момент. И потом, его тон, его вопросы — словно он ихспециально придумал для того, чтобы доконать их.

Просто омерзительно!

Они были настолько шокированы вторжением репортера, что,только когда тот наконец ушел, заметили, как к ним робко направился рыжийпарень, который уже около получаса торчал в приемной. Пейдж никогда раньше невидела его, но Тригви он казался знакомым.

— Мистер Торенсен? — нервно обратился юноша кТригви. Он был очень бледен и не отводил взгляда от отца Хлои.

— Да? — непонимающе взглянул на него Тригви. Емуне хотелось сейчас ни с кем разговаривать, ему хотелось лишь дождаться концаоперации и узнать судьбу Хлои. Мы знакомы?

— Меня зовут Джейми Эпплгейт. Я был с Хлоей в… тоймашине… — У него дрожали губы, когда он произнес это, и Тригви в ужасеуставился на него.

— Кто ты? — Тригви встал навстречу парню, вид егобыл ужасен. Джейми до сих пор не оправился окончательно от контузии, емуналожили несколько швов на лбу, но он, можно сказать, легко отделался в отличиеот остальных, жизнь которых была сломана навсегда.

— Я друг Хлои, сэр. Я… мы… просто поехали поужинать.

— Вы были пьяны? — перебил его Торенсен, но юношатолько помотал головой. У всех была взята кровь на анализ, и все тестыоказались в норме.

— Нет, сэр. Мы не были пьяны. Мы ужинали у «Луиджи». Явыпил бокал вина, но я не сидел за рулем, а Филипп — и того меньше, может быть,полбокала, а потом мы выпили капуччино на Юнион-стрит и поехали домой.

— Парень, вы ведь еще несовершеннолетние, —спокойно сказал Тригви. — Вы не имели права пить. Даже и полбокала.

Джейми знал, что отец Хлои прав, и поэтому начал извиняться:

— Я знаю, сэр. Вы правы. Но мы не были пьяны. Я незнаю, что случилось. Я ничего не видел. Мы сидели сзади… болтали… а потом яочутился здесь. Я ничего не помню, только патрульные сказали мне, что то ли мыв кого-то врезались, то ли кто-то в нас. Я правда не знаю.

Филипп хорошо водит машину… он заставил всех наспристегнуться, и он не отвлекался. — Тут он начал всхлипывать. Его лучшийдруг был мертв, и ничто уже не может помочь Филиппу.

— Ты хочешь сказать, что виноват был другойводитель? — уточнил Тригви. Его тронул рассказ Джейми, ясно, что пареньпотрясен случившимся.

— Я не знаю… я ведь ничего не видел… разве что…

Хлоя и Алисон… и Филипп… — При воспоминании о друзьях онснова начал всхлипывать, и Тригви дружески обнял его. — Мне так жаль… такжаль, сэр. Все это просто ужасно.

— И нам… все в порядке, сынок. Считай, тебе повезлосегодня… Это судьба… Она выбирает кого-то одного и отнимает у него жизнь. Она —как молния, которая ударяет внезапно.

— Это нечестно… почему я уцелел, а они…

— Так бывает. Тебе повезло. Ты должен быть благодаренсудьбе.

Но Джейми Эпплгейт чувствовал себя виноватым. Он не хотел,чтобы Филипп умирал, а Хлоя и Алисон остались калеками… Почему он не был зарулем вместо Филиппа?

— Кто тебя отвезет домой? — заботливо спросил егоТригви. Как ни странно, он не испытывал никакой злости на мальчика, несмотря навсе, что случилось.

— Сейчас приедет мой отец. Я просто увидел, что выздесь сидите, и решил поговорить… рассказать вам… — Он перевел взгляд с Тригвина Пейдж и заплакал.

— Мы понимаем… — Пейдж пожала его руку, а потом,всхлипывая, обняла его.

Наконец подошел его отец, и снова были слезы, и упреки, ибрань. Понятно, что Билл Эпплгейт был порядочно испуган, но одновременно радтому, что сын уцелел. Он всплакнул при известии, что Филипп Чэпмен погиб, ноего-то сын остался жив, и он благодарил судьбу. Билл Эпплгейт был известен впоселке, и Тригви часто встречал его на различных школьных торжествах исоревнованиях.

Старший Эпплгейт, искренне огорченный, пытался как-тозагладить вину сына, извинился за Джейми, за его в общем-то невинный обман. Новсе трое взрослых людей понимали, что теперь не до оправданий и извинений,сейчас время надежды и молитв. Билл Эпплгейт, прощаясь, сказал, что свяжется сТригви, чтобы узнать о судьбе Алисон и Хлои.

Когда Эпплгейты ушли, Тригви, совершенно обессиленный,покачал головой и сказал:

— Жаль парня… — Он не знал, кого винить: Филиппа,который вел машину, Хлою, обманувшую его, другого водителя — если это была еевина. Но кто знает, что произошло на самом деле? Патрульный объяснил им, чтосила удара была такова, что установить вину не представлялось возможным, а поположению машин невозможно было сказать, кто из них пересек линию. Анализ кровипоказал присутствие алкоголя в крови Филиппа, но недостаточное для того, чтобысчитать его пьяным. Жена же сенатора выглядела настолько безупречно, что они ине подумали проверить ее на алкоголь. Они могли только предполагать, что что-тоотвлекло внимание Филиппа, может быть, разговор с Алисой, и тогда именно онвиноват в катастрофе. Но кого обвинять теперь?!

Пейдж могла думать только об Алисон, только о том, когда жеона сможет увидеть ее. Прошел еще час, прежде чем в приемной появилась сестра исообщила, что врачи хотели бы поговорить с ней.

— А Алисон я могу наконец увидеть?

— Минуточку, миссис Кларк. Сначала врачи хотелипоговорить с вами и объяснить, в каком состоянии она находится. — Покрайней мере теперь ей хоть что-то объяснят. Она встала, и Тригви взволнованнопосмотрел на нее. Он был хорошим другом — они много раз встречались на разныхшкольных мероприятиях и пикниках, и хотя не дружили особенно, он ей всегданравился, их дочери были неразлучными подружками с того времени, как Кларкипереехали в Росс.