– Тронул, – спокойно заявила она. – Не давалв машину сесть.

– Ну… зараза…

– Так, рот закрой, – повернулся к немумилиционер. – Без документов да еще девушку оскорбляешь.

– Ты их спроси, командир, чего они на кладбищеделали, – не унимался парень.

– Спрошу, не волнуйся. Так вы объясните, в чем дело?

– Мы хотели с девчонками познакомиться, – совсемдругим тоном произнес Геннадий. – А что такого? Девки вдвоем, и сразувидно, что приключений ищут, нам тоже делать нечего, вот и подумали… Да чегослучилось-то?

Теперь все смотрели на нас, ожидая объяснений. А на менянапал столбняк, весьма некстати. Я понятия не имела, что сказать и какпоступить.

– Он у вас правда ключи отнимал? – спросил Сергей.Я кивнула, он перевел взгляд на парня, а тот чертыхнулся:

– Да на фига мне ее ключи? Я просто не хотел, чтобы онисбежали. Думал, поговорим, познакомимся. А она мне по колену ногой, чокнутая,ей-богу, а потом под машину бросилась. Вы же видели? Это нормально?

Повисла тишина. Милиционеры переглянулись, Сергей вернулдокументы Геннадию Александровичу и сказал:

– В следующий раз придумайте другой способ с девушкамизнакомиться.

Парни, не сказав больше ни слова, загрузились в джип иотбыли.

– Вы правда на кладбище ходили? – спросил Сергей.Пока я пыталась придумать объяснение, как нас сюда занесло, Юлька кивнула.

– Зачем? – удивился он.

– Да мы поспорили, горит вечный огонь или нет. Идемназад, а тут эти. Мы уехать хотели, а они пристают. Вот и… – Юлька смущенноотвела взгляд, а я подумала, что в отделение, возможно, отправимся мы.Милиционеры опять переглянулись.

– Вы куда едете? – спросил старший.

– Домой, – вздохнула я.

– А дом где?

– На Алябьева.

– Мы вас проводим, на всякий случай.

– Спасибо, – вздохнула я и пошла к машине. Завеламотор, наблюдая в зеркало, как милицейская тачка разворачивается ипристраивается за нами.

– Надо было им сказать, – нарушив тишину,досадливо произнесла я.

– Что сказать? – вздохнула Юлька.

– Про этого типа на кладбище. У нас естьдоказательства.

– Какие? Эсэмэски? Это не доказательства. Ты фамилиюпарня запомнила?

– Грязнов Геннадий Александрович.

– Хорошо.

– Чего хорошего? Слушай, а если он правду сказал?

– Кто?

– Геннадий Александрович. Два придурка обратили на насвнимание и от безделья решили…

– Не знаю. – Юлька пожала плечами, отвернулась кокну. – Ты к ментам с какой целью кинулась? – через несколько минутспросила она. – У меня сердце в пятки ушло, думала, ты под колесамиокажешься.

– Мое было там же, – проворчала я. –Почему-то мне казалось, что стоит появиться милиции, и все сразу разрешится.Станет ясно, кто эти типы и все такое. А сейчас я даже не знаю, что и думать.

На перекрестке милицейская машина свернула направо, а мыпоехали дальше по проспекту. На очередном светофоре я тоже свернула, а Юльказадала вопрос.

– Ты куда?

– К твоему Костику.

Подруга усмехнулась, видно, сочтя мою затею глупостью, новозражать не стала.

Надо сказать, к тому моменту я была далеко не так уверена втом, что бывший Юлькин возлюбленный имеет к происходящему какое-либо отношение.А еще пыталась понять, когда «шутник» перестал мне казаться таковым, то естькогда я решила, что никто здесь, в общем-то, не шутит, но сосредоточиться насобственных впечатлениях мне мешал пережитый совсем недавно стресс, мыслипутались, а идеи, если и возникали, казались мне глупыми. Ехать к Костикусейчас, по сути, была как раз такая идея. Даже если это он ждал нас накладбище, у него было время вернуться домой, а при нашем появлении сделать вид,что он понятия не имеет о недавнем приключении. Но я по неизвестной причинебыла твердо уверена: стоит мне взглянуть на Костика, и я пойму: его это рукдело или он действительно ни при чем. В общем, в тот момент я всецелорассчитывала на свою интуицию.

Юлька с самого начала сомневалась в способностях Костика натакие шутки и, наверное, терпеливо ждала, когда и я приду к тому же выводу.

Возле дома, где жил Костик, мы были через полчаса. Ещенаходясь на проспекте, я отметила, что в окне его квартиры горит свет, ивоодушевилась. Если «шутник» не он, то получается, что все это вовсе не шутка,а я категорически отказывалась с этим смириться.

Мы въехали во двор, оставили машину возле подъезда и быстроподнялись на четвертый этаж. Входная дверь была приоткрыта, из квартирыдоносилась музыка, довольно громкая. Мы с Юлькой переглянулись. Открытая дверьво втором часу ночи нам не понравилась. Пока я пыталась справиться со всевозрастающим волнением, Юлька решительно надавила кнопку звонка. Мыприслушались: за дверью никакого движения, музыка по-прежнему орет. Юлькапозвонила еще раз, потом буркнула:

– Да он просто звонка не слышит. – И решительновошла в квартиру.

В тесной прихожей царила темнота. Пропустив Юльку вперед, ясделала несколько шагов и очутилась напротив кухни. Там свет горел, и первое,что я увидела, это сорванная гардина над окном, она была закреплена только содной стороны, занавески валялись на полу, а кухня в целом напоминала полебитвы. На столе грязная посуда, бутылки, остатки закуски, все вперемешку. Носамым неожиданным было не это. На кухне кто-то глухо стонал. Вновьпереглянувшись, мы рванули туда и через мгновение почувствовали себя идиотками.Бог знает, что я ожидала увидеть, но увидела девицу с задранной чуть ли не наголову юбкой, сидящую верхом на парне, который признаков жизни не подавал.Прислонившись к батарее, он вроде бы дремал, на наше появление не обратилвнимания, впрочем, так же как и девица.

– Тьфу, – в досаде плюнула Юлька и отвернулась, ая громко кашлянула.

Кашлять пришлось несколько раз, Юльке надоело ждать, и онагаркнула:

– Костя где?

Девица испуганно обернулась, посмотрела мутно и ткнулапальцем куда-то за спину, продолжая постанывать – вряд ли от удовольствия,скорее от напрасных усилий.