Тут я сообразила, что парень живет по соседству с Юлькой, изадумалась, хотя в том, что они оказались соседями, не было ничего необычного.Но Юльку это обстоятельство почему-то насторожило.

– Это простое совпадение, – поспешно заметила я.

– Ладно, поехали, – отмахнулась она, и мывернулись в машину.

По дороге к улице Космодемьянской мы опять молчали, на этотраз молчание меня не тяготило, было бы хуже, задайся Юлька вопросом: что мыбудем делать, оказавшись по известному адресу. Никакого плана у меня не было,что не удивительно, но я рассчитывала на удачу, вдруг что-нибудь произойдет инам удастся хоть на шаг приблизиться к разгадке?

– Сворачивай направо, – буркнула Юлька. –Седьмой дом там.

Нужный нам дом ничем не отличался от двух десятков других пососедству, я, остановив машину, вышла, так и не решив, что, собственно, делатьдальше.

– Ты ведь не собираешься к нему в гости? –съязвила Юлька.

– Не собираюсь. Вдруг повезет и удастся поговорить ссоседями.

– О чем?

Это было слишком. Я повернулась к ней и предложила:

– Лучше вернись в машину.

– Ладно, не злись. Соседи, конечно, это гениальный ход,но… – Она не успела договорить, мы как раз вошли во двор и на ближайшейскамейке обнаружили двух старушек. Та, что сидела ближе к нам, показалась мнеточной копией Серафимы, тот же острый глаз и выражение неуемного любопытства налице.

Я воодушевилась, подумав, что явиться сюда было не такой ужбезнадежной затеей. Юлька, как видно, тоже уловив явное сходство бабули слюбимой соседкой, проявила заинтересованность и первой задала вопрос:

– Простите, Гена Грязнов в какой квартире живет?

– В четвертой, – кивнув на дверь подъезда,ответила бабка сладким голосом прокурора и принялась сверлить Юльку взглядом.Вторая бабка уставилась на меня, а вслед за ней и моя подружка, предлагая мнепродолжить.

– А вы случайно не знаете, он сейчас дома?

– Вон его машина стоит, должно быть, дома, – бабкакивнула куда-то за свою спину, и мы в глубине двора увидели знакомый джип.

– А вам Генка зачем? – встряла вторая старушенция. –Он вроде женат. – Она хитро улыбнулась

– Мы совершенно по другому поводу, – глупо заявилая.

– Ну-ну, – старушка поджала губы, а ееприятельница заметила:

– Верка его бросила. Как раз вчера с отцом приезжала,за вещами.

– Да что ты говоришь? – обрадовалась втораябабуля. – Я и не знала.

– Она уж в третий раз уходит, – продолжалапервая. – Парень он непутевый, одно безобразие на уме.

– Какое безобразие? – Я плюхнулась на скамейкурядом со старушками, демонстрируя свою заинтересованность. Юлька осталасьстоять, переминаясь с ноги на ногу.

– Пьет он. И до баб жутко падкий. Верка в отпускуезжала, так у него что ни день, то какая-нибудь крашеная. Никакого стыда,ей-богу. Мое дело, конечно, сторона, я в чужую жизнь не лезу, но ведь мог бысвоей пустой головой подумать: кто-нибудь Верке непременно донесет.

– И донесли? – поспешно спросила Юлька.

– Выходит, донесли, раз Верка его бросила. Если честно,она тоже та еще штучка. Два раза перед отпуском ее какой-то хмырь на машинеподвозил.

– Оба хороши, – поддакнула ее приятельница.

– Это уж точно. А Генка еще и лодырь, каких свет невидывал.

– Чем он занимается? – решилась спросить я.

– Автомастерская у него своя. Отец покойный ему денегоставил и квартиру эту. Генка с матерью в Марьине жили, а как отец помер, онсюда перебрался.

– А дружки у него все как есть шпана, –доверительно поведала вторая бабка и перешла на шепот: – Генка ведь помалолетству в колонию попал, с дружками машину угнал, да еще и разбили ее. Отецвсяко старался ему помочь. Да только разве убережешь? Вот и отправили его назону. И дружки, видно, все непутевые. А вы кто такие? – без переходаспросила она.

Пока я прикидывала, что ответить на этот вопрос, дверьподъезда с шумом распахнулась, и появился сам Гена. Я отвернулась, надеясь, чтоон не обратит внимания ни на меня, ни на Юльку, стоявшую к нему спиной. Он бы ине обратил, но бабка тем же сладким голосом протянула:

– Гена, девушки тебя спрашивают.

– Чего? – буркнул он, тут взгляды нашивстретились, и Гена мрачно насупился. – А вы здесь откуда? – Никакогобеспокойства в его голосе не чувствовалось, лишь праведный гнев и негодование.Юлька выжидающе смотрела на меня, предоставив мне сомнительное удовольствиеобъясняться с этим типом.

Недолго думая, я подхватила слегка растерявшегося парня подруку и увлекла подальше от соседок, те напряженно за нами наблюдали, навостривуши, чтобы не пропустить ни единого слова.

– Ты же хотел с нами познакомиться, – зашепталая. – Вот мы и пришли.

– Адрес откуда узнали? – нахмурился он, нопо-настоящему ответ на этот вопрос его не интересовал, парень все большемрачнел, ожидая подвоха от нашего визита.

– Ну, так что? – спросила я.

– Что? – не понял Генка.

– Будем знакомиться?

– Не испытываю ни малейшего желания, – освобождаясвою руку, заявил он.

– Жаль, а мы на это очень рассчитывали.

– Раньше надо было рассчитывать, а теперь… – он развелруками и направился к своей машине.

Сообразив, что он сейчас уедет и мы в своем расследовании нина шаг не продвинемся, я решила попытаться еще раз.

– Значит, так, – начала я сурово. – Мыжурналисты и на кладбище оказались не просто так, туда нас привеложурналистское расследование. У меня вопрос: за кем вы со своим дружком следили?

Гена споткнулся и замер, глядя на меня с недоумением.

– Мы следили? Да ты чокнутая, что ли? Следили… я жесказал, мы с Вовкой собирались баб снять, ехали в клуб «Спартак», а тут вы. Воти все.

– Зря ты упрямишься, – посетовала я. – Делосерьезное. Не хочешь говорить с нами, придется объясняться с милицией.

Однако Гена оказался не из пугливых. При слове «милиция» онопять нахмурился, выпятил подбородок, и без того массивный, и заявил: