– Куда это ты смотришь? – спросил Олли.

– Пытаюсь загрузить фейсбук, – ответила я. – Сегодня вечером в школе вечеринка.

– Ясно, – ответил он, но не сказал больше ничего обидного.

Тук-тук-тук!

Мы подпрыгнули, и сержант направился к двери.

– Она здесь, – сказал он.

В дверь ворвался поток ледяного воздуха, и я успела заметить замёрзший снег, залитый лунным светом.

– Добрый вечер.

Это были инспектор Хан с женщиной в полицейской форме, которую я раньше не видела. С ними была ещё одна встревоженная женщина с блокнотом. Безупречно чистый костюм инспектора Хана выглядел здесь совершенно неуместно.

– Будете чай? Кофе? Суп? – предложила тётя Ви. – У меня осталась лазанья. Как дела, Хелен?

– Было бы неплохо выпить кофе. Спасибо, Ви, – ответила женщина в форме. – У меня в духовке есть пирог. Инспектор Хан переночует у нас на раскладной кровати. – Она присела на спинку древнего кресла и сняла ботинки. Очевидно, она уже привыкла к этому дому. – Утром я посажу его на поезд.

Инспектор был не в восторге оттого, что ему придётся провести ночь на раскладной кровати, но тем не менее он неискренне улыбнулся Хелен. Он оглядел комнату и, прежде чем сесть, смахнул с дивана пыль. По опыту я знала, что это бесполезно, и он весь будет в собачьей шерсти. Инспектор Хан вытащил аккуратный блокнот и дорогую ручку и надел очки.

Встревоженная женщина примостилась на кофейном столике.

– Итак, Майя? – произнёс инспектор Хан.

– Сержант Льюис увидел что-то. Это важно? – спросила я.

Инспектор качнул головой, словно говоря: «Да, но не хочу тебя пугать», и я поняла, что дело серьёзное.

– Ладно, Майя. – Он сцепил пальцы, потом распрямил локти и потянулся. У него был такой вид, словно он приехал сюда надолго, и я поняла, что случившееся в Лондоне случилось по-настоящему. Я действительно видела тело. Я видела человека с пистолетом. И он видел меня.

– Вы его ищете? – спросила я.

– Конечно, – ответил инспектор. – Конечно. Но я хочу задать тебе несколько вопросов и хочу, чтобы ты рассказала мне о той женщине. Лианна приехала из Кардиффа: она хорошо рисует портреты.

Лианна изобразила на лице неуверенную улыбку, пролила на свой блокнот кофе и безуспешно попыталась стереть капли салфеткой.

– Давай начнём с одежды. Какие-нибудь особенные приметы? – предложила она.

Я откинулась на подушки и уставилась в потолок, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить.

У нас ушло много времени. Мы съели полпакета бисквитов, и под конец я поняла, что понятия не имею, как в тот день выглядели люди на улице. На листке бумаги были изображены несколько неандертальцев в серой одежде и с наушниками для защиты от холода. Не думаю, что на самом деле у людей на улице были наушники.

– Ты помнишь что-нибудь ещё? – спросил инспектор Хан.

Я снова повторила свою историю. Что именно я видела и где. Похищение, кому я о нём рассказывала, а кому нет, тело на берегу. Как выглядел Питер Ромеро, пистолет, автобус.

– Крупный, высокий, сильный, с кудрявыми рыжими волосами и очень рассерженный.

Инспектор Хан всё записал в своём маленьком блокноте.

– Как там мои родственники? Мой телефон не работает, а они плохо умеют обращаться с электронной почтой. Я могу позвонить им по домашнему телефону? – спросила я.

– Не стоит, – ответил инспектор Хан. – Лучше не надо. На всякий случай.

– Ясно, – сказала я, стараясь сдержать внезапно навернувшиеся слёзы. – Но с ними ведь всё в порядке?

– Абсолютно. У вас дома дежурит полиция.

Последовала долгая пауза. Инспектор Хан посмотрел на Хелен. Хелен посмотрела на инспектора Хана.

– Сержант Льюис отправится домой, а вместо него будет дежурить сержант Хьюз, – сказала Хелен. – На всякий случай.

Как бы мне хотелось, чтобы они перестали это повторять.

– Тогда на сегодня всё, – сказал инспектор Хан, встал и направился к двери. Хелен взяла ботинки и пошла за ним. Я заметила, что сзади его красивый костюм весь покрыт собачьей шерстью. Внезапно он повернулся и спросил:

– Майя, ты больше ничего не видела? Может быть, там было что-то ещё, что не попало на камеру? Какой-нибудь другой предмет?

Я покачала головой. Там ведь больше ничего не было, верно?

– А почему вы спрашиваете?

– Просто так, – ответил он, взявшись за ручку двери.

Всю ночь я прислушивалась к звукам в доме и во дворе. Время от времени в конюшне топали пони, и вскоре я привыкла к этому шуму. Полицейские то приходили, то уходили. Но я ждала шума машины вдалеке или шагов поблизости.

Я представила, как рыжеволосый мужчина блуждает среди построек во дворе, а потом вспомнила о том, что дверь очень широкая и толстая. Окна, закрытые ставнями. Массивные стены. Ворота – единственный вход во двор. Это крепость.

Жаль, что у меня не было с собой кролика.

Жаль, что рядом не было Зары.

На рассвете я снова проверила телефон.

Никакого сигнала, никаких сообщений.

Я набрала сообщение Заре: Скучаю по тебе.

Сообщение не доставлено.

Жаль, что фотографии пропали. Что имел в виду инспектор? Что ещё я могла видеть?

Я включила планшет и попыталась выйти в интернет. Гугл загружался ужасно медленно, поэтому я оставила планшет на комоде и спустилась вниз, надеясь, что успела опередить Олли с интернетом.

Две собаки не сдвинулись с места, но Меган тут же вскочила и принялась обнюхивать мои босые ноги.

Тётя Ви стояла посреди кухни в ночной рубашке, халате и огромных войлочных шлёпанцах.

– Ты сегодня рано встала, – заметила она, схватила пригоршню каких-то гадких внутренностей и швырнула их в кастрюлю. – Потроха для собак, – объяснила она, ставя кастрюлю на огонь.

Дом тут же наполнил запах варёных потрохов, и я поспешно вернулась в спальню.

В окно пробивался тусклый утренний свет, и я выглянула наружу, в любой момент ожидая увидеть рыжеволосого мужчину. Но всё, что я видела, – это серость. Ночью шёл снег. Серость постепенно превращалась в белизну. На вершине горы и на стенах дома появилась ледяная корка.

Наконец-то планшет загрузился, и я напечатала слова Джорджио Ромеро. И тут соединение оборвалось.

Ну что же такое!

Наверное, поэтому Олли так хорошо ездит верхом. Здесь больше нечего делать.