них были полноценные названия, например «Сумки заветной мечты» или «Возрождение кожи». Как в настоящих дизайнерских бутиках, каждая сумка была здесь выставлена под отдельным прожектором, словно скульптура. Даже персонал здесь был высшего качества. Когда я попросила поближе показать мне клатч «Шанель», лежавший на высокой полке, гибкая молодая женщина в классическом твидовом жакете, сапогах до бедра и кепке, украшенной переплетёнными буквами C, охотно и подробно описала мне многочисленные достоинства копии, от маслянистой телячьей кожи (импортированной из Франции) до блестящей золотистой фурнитуры.

Увидев сумку от «Биркин» цвета шартрез размером с детскую кроватку, я не смогла устоять и не взглянуть на неё, а отсюда свернула в бутик, где продавали только «Гермес». Этот бутик с роскошными витринами, которые прекрасно смотрелись бы в Инстаграме, бутик, где продавали не только сумки, но и аксессуары, которые могли порадовать любителей роскошной жизни – наборы для игры в нарды, полностью изготовленные из необработанной воловьей кожи, глянцевые сёдла и хлысты для верховой езды – не был бы неуместен на Мэдисон-авеню или Сент-Оноре. Один угол магазина был отведён под легендарные шёлковые шарфы, другой – под украшения из эмали карамельного цвета, третий – под посуду с буйным орнаментом. Я взяла с полки сумку «Келли» ярко-аметистового оттенка и с видом знатока повертела её из стороны в сторону. Продавщица, с ног до головы одетая в чёрное, за исключением изумрудно-пурпурного шёлкового треугольника, свисавшего с шеи, сказала мне, что я держу в руках новый бренд этой осени.

Она прекрасна, признала я. Сколько стоит?

В уме переведя юани в доллары, я решила, что обсчиталась, поэтому смущённо вбила цифры в конвертер, и всё равно вышло тысяча четыреста долларов. Сколько, вы сказали?

Она повторила число. Это выгодная сделка.

Ясно, ясно, сказала я. Винни же говорила, что настоящая стоит двенадцать тысяч, так что продавщица была права. Я осторожно вернула сумку на полку и ушла, по-прежнему твёрдо убеждённая, что никакая сумка, ни поддельная, ни настоящая, не может стоить таких денег.

Больше не в настроении исследовать, я поднялась на четвёртый этаж, чтобы сделать то, за чем приехала. Было позднее утро, и торговый центр был битком набит оптовыми покупателями, наполнявшими огромные чемоданы товарами, которые должны были вскоре лечь на полки магазинов Манилы, Буэнос-Айреса и Москвы.

Спрятанный в самом конце комплекса, магазин номер 04–21 был скромно оформлен и плохо освещён, над входом не было вывески. (Потом Винни объяснила мне, что их мастерская производила одни из самых оригинальных сумок, которые ей когда-либо попадались, но они прятали хорошие вещи всякий раз, когда им сообщали о полицейском рейде.) Я сказала продавцу, худому, как модель, молодому человеку с впалыми щеками, что я от Фан Вэньи, и он предложил мне сесть и выпить горячего чая, пока он звонит и проверяет мой заказ.

Готово, объявил он и застучал по экрану телефона. Я огляделась по сторонам, гадая, что мне делать дальше – хватать сумки прямо с полок? Вот то, что там, в углу – «Габриэль»? Может быть, достать телефон и сравнить их с картинкой, которую я утром нагуглила и сохранила?

В магазин вошёл мужчина постарше, невысокий, накачанный, в модных рваных джинсах и белоснежных высоких кроссовках. Рад знакомству, рад знакомству, сказал он, не удосужившись представиться, пойдёмте за мной.

Куда? – смущённо спросила я. Теперь смутился и он. Как – куда? За сумками, конечно. А, ответила я, хорошо, пойдёмте.

Он повел меня вниз через чёрный ход. Сильно пахло сигаретным дымом. Вы американка? – спросил он, оглядев меня с головы до ног.

Да. Вот почему мой китайский так ужасен.

Он рассмеялся. Да нет, вполне приличный.

А куда мы идём? – спросила я. Он указал в неопределённом направлении. Вперёд.

Он быстро шагал по дороге, уворачиваясь от мотоциклов и не обращая внимания на светофоры, а я изо всех сил старалась не отставать, то и дело выставляя ладонь вперёд, одновременно извиняясь перед водителями и делая им знак притормозить, чтобы не сбить меня.

Вскоре мы миновали ещё один крупный торговый центр, специализирующийся на металлической фурнитуре для сумок, ремней и обуви. Я не решилась спросить своего спутника, как эти магазины, в которых продаются одни и те же товары, могут существовать бок о бок. Вот как мало я разбиралась в вопросе. У меня ушло ещё несколько месяцев, чтобы понять масштабы и сложность бизнеса, специализировавшегося на поддельных аксессуарах.

Мужчина свернул на узкую улицу и остановился перед ветхим многоквартирным домом. Здесь? – спросила я, ожидавшая увидеть склад с охраной, может быть, с регистратором.

Мужчина бросил на меня косой взгляд. Ага. Он вытащил связку ключей и открыл входную дверь.

Я последовала за ним по тёмному коридору, прислушиваясь к признакам жизни за стенами, принюхиваясь к запахам еды. В здании было жутко тихо. Если я закричу, подумала я, мне кто-то придёт на помощь?

Он остановился у последней двери в конце коридора, и я рассмотрела его чуть лучше. Он был всего на пару дюймов выше меня, но когда он толкнул дверь, согнув предплечье, я увидела упругие мышцы и вздувшиеся вены. Он включил свет. Тонкий отрезок неоново-желтого цвета поблёскивал в его заднем кармане – канцелярский нож. Я сделала шаг назад.

Подождите, сказала я, вытаскивая телефон и изучая пустой экран. Извините, мне нужно ответить на звонок.

Он оставил дверь приоткрытой. Я напечатала сообщение для Винни: Этот мужчина, небольшого роста, накачанный, хочет, чтобы я зашла в его квартиру за сумками. Так и надо?

Я уставилась в экран, ожидая ответа. Вдруг в этой квартире находился кто-то ещё, ожидавший наивных американцев? Я вытащила из бумажника деньги – две жалкие двадцатки – и запихнула в лифчик, потом зажала в пальцах ключи от дома и подумала – если дело дойдёт до драки, решусь ли я выколоть ими глаз? Я ещё раз проверила телефон. Нет ответа.

Голова мужчины высунулась из-за двери. Я вздрогнула.

Готовы?

А какой у меня был выбор? Я убрала телефон и пошла за ним.

Пол комнаты, в которой не было мебели, за исключением двух пластиковых стульев и пластикового стола с переполненной пепельницей, придвинутых к одной стене, был заставлен огромными мешками для мусора. Дверь захлопнулась, и я услышала, как щёлкнул, поворачиваясь, замок. Мои руки взмокли, во рту пересохло. Я крепче сжала ключи.

Хотите что-нибудь выпить?

Нет, пробормотала я, спасибо.

Он ушёл в кухню, вернулся с двумя зелёными бутылками пива, одну протянул мне. Я покачала головой, он пожал плечами и поставил бутылку на пластиковый столик, вынул из кармана нож, вытянул лезвие, ловко снял крышку