– Что ты хочешь… со мной сделать?

Он расхохотался, его руки опустили ее в воду, но теперь оначувствовала горячее тепло огромных ладоней, даже когда он не касался ее тела.Его руки все время были рядом. Она плескалась, смывала пот и грязь и все времяощущала себя в кольце его могучих рук, и от этого кровь приливала к низуживота, ноги становились слабыми, а руки двигались все медленнее и медленнее.

– Не надо здесь, – шепнула она. – Прошу…

– Не могу, – ответил он сквозь зубы. – Это сильнееменя.

Он подхватил ее на руки, сам оставаясь по шею в воде. Истихонько вскрикнула, тело Руса напряглось, и без того твердое, как из дуба, онапослушно раскрылась навстречу, варвары не терпят сопротивления, охнула изадержала дыхание. Его широкие ладони сдавили ее крепко и плотно, как игрушку,горячая боль внутри прошла, сменившись странным чувством, которое она раньше неиспытывала… а теперь ощущала все ­чаще.

Его лицо напряглось, он закрыл глаза, откинул голову, жилынатянулись туго, чуть ли не звенели, стиснул еще сильнее, она вскрикнула, ончто-то сказал сквозь стиснутые зубы, пальцы на ее бедрах чуть ослабели, но оназнала, что темные следы останутся надолго.

В сторонке слышались крики, плеск, конское ржание. Исеще продолжала висеть как на дереве, чувствуя горячее сильное тело, впервые нестремясь с облегчением отодвинуться, ее руки обнимали его за шею, их глазавстретились, и она долго смотрела в его лицо, вся отдавшись новому странномучувству покоя, защищенности. Так она не чувствовала себя даже в своем родномплемени, в своей семье.

Рус чувствовал, как ее тело вздрогнуло. Ис торопливоотодвинулась, опустила ноги. Когда коснулась дна, вода плеснула ей в лицо, онараскашлялась, он вытащил ее повыше, где воды было до пояса.

– Что-то случилось?

Голос его был полон страха. Она слабо улыбнулась, мокроелицо блестело, но глаза щипало, и когда на губах ощутила соленое, то поняла,что беззвучно плачет.

– Нет, ничего…

– Но я же чувствую!

– Рус, мне вдруг показалось, что я предаю себя. Нет, нестарайся понять. В каждом племени свои понятия. Но я… в самом делепринадлежу тебе. Не только потому, что ты меня взял! Еще и потому, что я саматак хочу…

Его глаза вспыхнули, как два солнца. Ис вздрогнула: ­не­ужтои она для него так много значит? Взволнованная, отвела взор, словно искала, зачто зацепиться, в трех шагах ниже по течению в воду вошел и шумно плескалсямогучий немолодой гигант, в его волосах уже проглядывала седина, но глазаоставались настолько пронзительно-синими, что Ис всякий раз брала оторопь,когда встречалась взглядом.

– Бугай, – прошептала она. – Как он страшен!

– Он хороший, – возразил Рус немедленно. Ис ощутила,как под ее пальцами напряглись его мышцы, будто готовился защищать Бугая дажесилой. – Он… чист и великодушен сердцем!

Ее плечи передернулись, вспомнила окровавленный рот гиганта,когда с довольным ревом пожирал еще трепещущую печень врага.

– Это чудовище?

– Ис, – сказал Рус страстно, – он мог бы остаться,жить в богатстве и достатке. Да он и жил в богатстве! Он, если еще не знаешь,мой двоюродный дядя. Двоюродный брат тцара. Но когда нам велено было уйти визгнание, он сказал при всех, что это нехорошо. И недостойно такоговеликого тцара, как Пан.

Ис слушала затаив дыхание. Мелкие волны плескали им в бока,а между ними вода стремилась проскользнуть как можно быстрее, чувствуя, что такделать нельзя. Мир скифов дик, странен, подумалось невольно, но подчиненкаким-то законам. А самые важные законы те, что внутри человека, а не вне.

– И твой отец его не наказал?

– Покарав одного, получил бы сто новых противников. Онобратил все в шутку, предложил Бугаю выпить, позвал на охоту… Но когда пришелчас покидать родной кров, мы увидели, как из ворот своего дворца выехал наогромном коне всадник в доспехах простого воина. Он не смог объяснить, почемутак сделал, но зачем простые слова, если в нас просыпаются боги?

– Боги?

– Ну да, – сказал он гордо. – Наш прародитель,верховный бог Род, создал из глины зверей, но когда лепил нас, людей, то смешалглину со своей кровью. С той поры когда поступаем особенно достойно,красиво – это в нас пробуждается кровь Рода. Волхвы говорят, что когдаживем красиво, то становимся с богами вровень.

Она покосилась на звероватого воина. Нерасседланный коньБугая, чем-то похожий на хозяина, стоял по колени в воде, неспешно и брезгливоотцеживал воду через оттопыренную нижнюю губу. Потертое седло украшено кожей,содранной с врагов, а длинными волосами жертв покрыт круп, заботливопредохраняя от зноя и оводов. Бугай довольно взревывал, плескал воду на своюволосатую грудь, похожую на грудь дикого зверя. Если он вровень с богами, тострашно представить, какие у скифов боги.

– Это теперь и мой мир, – прошептала она.

Рус подхватил ее на руки, мокрая одежда облепила ее телоплотно, вода текла в три ручья, бегом и с хохотом вынес на берег.

Еще через неделю земля пошла волнами. То и дело поднималисьхолмы, холмики, а еще через неделю земля вовсе отвердела, из нее торчали старыекамни, белые, изъеденные ветром.

Дозор вернулся с рассказом о высоких горах, что лежатвпереди. Правда, видна старая дорога, словно в древности великаны пробили, апотом забросили или вымерли. Чех колебался, собрался малый совет, решили ехатьвдоль горной цепи, а наверх не забираться.

Ночами пасли коней, давали отдых скоту, а сами чинилиповозки, латали одежонку, обувь. Женщины варили в котлах скудную добычуохотников. Иногда удавалось заполевать и крупную дичь. Били ящериц, вытаскивалииз нор сусликов, ховрахов, не брезговали полевками. Искусные охотники били налету уток и всякую птицу, что неосторожно пролетала вблизи, но когда совсемблизко проходили стада туров, табуны диких коней, когда в полуверсте замечали,как огромное стадо свиней лакомится желудями, то усталые кони отказывалисьсвернуть в сторону, и люди понимали их, не понуждали, берегли. Рус то и деловидел, как всадники, покинув седла, ведут коней в поводу, дают отдых.

Потом справа приблизились горы. От них веяло несокрушимойвластью, тяжестью, угрюмым спокойствием, и, когда повозки пошли совсем близькоричневой с прожилками стены гранита, людям стало вовсе неуютно и тревожно.

Укрывшись, давали отдых верным коням. От них зависит ипобеда, и сама жизнь. Если потничек загнется или от одного попадания камешкаили ветки, что в бешеной скачке взлетают выше головы! – поранишь спину.Подпругу надо затягивать в меру, иначе конь выбьется из сил быстро, а когдаслезешь с него, то сразу же надо проверить, не поранены ли ноги, копыта.

Чех ехал во главе основного отряда. Он знал, далеко впередиза пределами видимости шныряет небольшой дозор на легких конях, хвост беглецовприкрывают тяжеловооруженные дружинники, а всю середину заняли движущиесяповозки. Им не было конца, и Чех смутно дивился: что же заставило людейпокинуть обжитой мир? На изгнание были обречены всего трое!