— Вы были на похоронах?

— Да, как и весь свет. А почему не было вас?

Прежде чем он успел ответить, Люси Хейверс налетела на них и расцеловала Викторию.

— Ты самая прекрасная невеста из всех, что мне доводилось видеть, — затарахтела она. — Я слышала, как Диана говорила своей маме, что хочет такое же платье, когда будет выходить замуж. Увы, к тому времени оно уже выйдет из моды.

— Не у каждой дочери есть такие понимающие родители, — прочувственно сказала Виктория и взглянула на своих родителей, невозможно уставших от многих десятков поздравлений, которые они принимали целый день.

— А где вы собираетесь провести медовый месяц? — продолжала щебетать Люси.

— Мы никуда не уезжаем. — Синклер взял с подноса стакан пунша. — Поскольку я только что вернулся в Лондон, у меня есть ряд неотложных дел, которые мне хотелось бы завершить.

Виктория сделала неосторожный шаг и чуть не споткнулась, но удержалась за руку Синклера. Она не была удивлена, однако чувствовала себя разочарованной.

— Надо же, а я сказала Диане, что вы собираетесь в Испанию.

— Мы обязательно туда поедем, только позже, — неуверенно предположила Виктория.

Люси улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.

— Это здорово.

Когда подруга упорхнула, Виктория убрала свою руку с руки Олторпа.

— Вы должны были сообщить об этом мне.

— Сообщить?

— О наших планах попутешествовать или об отсутствии оных.

Настороженное выражение его лица сменилось оборонительным.

— Вы сказали, что мне не следует притворяться, будто наша свадьба нечто большее, чем фарс. '

Да, проклятие, она говорила это.

— Но это было сугубо между нами.

— Вот оно что. Итак, весь мир должен поверить, что мы бешено влюбились друг в друга с первого взгляда?

Что бы этот человек собой ни представлял, он, несомненно, обладал незаурядным даром сарказма.

— Да, что-то вроде того.

— Тогда дайте мне вашу руку. Я не очень гожусь для того, чтобы бросать взгляды, полные любви, через весь зал.

Виктория была готова ответить в том же духе, когда заметила приближающегося лорда Уильяма Лэндри с широкой улыбкой на лице, говорившей о том, что он выпил, и немало.

— Сколько еще времени нам необходимо оставаться здесь? — напряженно спросила она.

— Я думал, что мы только начинаем знакомиться.

— Для меня слишком много знакомств за один день.

Синклер заколебался.

— Тогда, может быть, поедем домой?

Домом для него, конечно, был Графтон-Хаус. В конце концов, возможно, ей лучше задержаться на приеме. Виктория вздохнула. У родителей было достаточно возможностей задержать ее здесь, если бы они намеревались это сделать.

— Отлично, домой так домой.

Маркиз взял ее за руку, и они достаточно легко избежали общения с Лэндри. Вместо того чтобы подойти к родителям и попрощаться с ними, Син повел ее вдоль стены бального зала к центральной двери.

— Тиммс, — сказал он тихо, — пусть кучер подаст мои экипаж.

Дворецкий колебался:

— Конечно, но…

— Сейчас.

Рослый слуга поклонился.

— Сию минуту, милорд.

Они проследовали вниз по ступенькам и остановились в холле. Из бального зала доносилась музыка; вне всякого сомнения, гостюете не осознали, что жениха и невесты уже не было с ними.

Виктория не спеша изучала профиль Синклера. Ей было скучно, тревожно, и она испытывала разочарование, однако хотелось надеятся на лучшее. Будет ли неистовая физическая страсть, которая должна проявиться, достаточной, чтобы компенсировать потерю свободы и независимости?

Виконт Перипгтон, Рамсей Дюпон и Люсьен Бэлфор. Первые двое уже были под подозрением. Лисичка знала их всех, знала о них то, чего не знал он, и все же впервые в жизни маркиз сомневался в том, как ему действовать. В прошлом люди, которых он загонял в ловушки или от которых добивался признаний, временами вызывали у него жалость. Однако как убедить себя в том, что Виктория Фонтейн — теперь Графтон — заслуживала этого?

— Ваш отец уже позаботился о вещах, которые вам могут понадобиться, — сообщил он. Ему было непривычно видеть ее спокойной и сдержанной.

— Да, знаю. Где я буду спать?

Синклер предполагал, что Виктория изменит свое решение, и не объявлял всем и каждому, как они проведут медовый месяц. Так у него по крайней мере оставался шанс.

Виктория взглянула на него, затем опять отвернулась к окну. Поскольку Синклер хочет остаться в Лондоне, она вынуждена согласиться. Ему даже не пришло в голову, что ей захочется, чтобы с ней посоветовались относительно их планов. Раз от раза маркиз казался ей все более невоспитанным. Это еще одно разочарование для каждого из них.

— Полагаю, мне не удастся убедить вас присоединиться ко мне…

Виктория повернулась к нему лицом.

— Нет, и вы не сможете заставить меня…

— Я не сделаю этого — мягко перебил он. — Это несовместимо с моей моралью. — Поймав ее любопытный взгляд, устремленный на него, Синклер нахмурился: — В чем дело?

— Принимая во внимание поспешность, с которой вы женитесь, я могла бы предположить, что у вас есть намерение создать семью. Вы сказали, что этот брак был, в конце концов, удобен для вас.

— Я люблю, когда мне бросают вызов.

— Счастлива оказать вам эту услугу. — Она улыбнулась.

— Слава Богу, — буркнул маркиз. Ее слова произвели на него впечатление, несмотря на значительные неприятности, которые он предвидел для себя. — Меня легко уговорить, Виктория. Я хочу вас. Я снова хочу коснуться ваших губ.

Девушка покраснела.

— Вам не скоро это удастся, милорд.

— Син, — поправил он. — Я с нетерпением буду ждать этого момента в будущем. Пока же для вас приготовлена соседняя с моей спальня. Дверь запирается с обеих сторон. Я дам вам ключ.

— И у вас тоже будет ключ?

Он покачал головой:

— Вы довольно скоро пригласите меня.

Экипаж качнулся в последний раз и остановился. Обычно достаточно было одной-двух секунд, чтобы лакей открыл дверцу, но Синклер понимал, что их ранний приезд вызвал переполох в доме. Действительно, прошло около минуты, прежде чем запыхавшийся Орсер распахнул входную дверь.

— Простите, милорд, мы не ожидали вас так рано.

— Я так и понял.