Стражник со шрамом оглядел товарища с ног до головы, потом пощупал его руку.

– И это ты называешь мускулы? – он засучил рукав. – Вот что такое настоящая мускулатура! – Солдат повернулся к пленникам. – Понятно? Первого, кто попытается сбежать, в лепёшку расплющу!

Неприятный тип уселся за стол и налил себе стакан вина.

– Будет сложнее, чем предполагалось, – пробормотала Тарралея. – Боюсь, этого типа будет одолеть труднее.

– Ты же сама сказала, вопрос в цене, – заметил Эко и обратился к стражнику со шрамом: – Эй, друг, подойди! Хочу сказать тебе что-то важное!

– Это ты мне? – удивился тот. – С каких пор мы друзья?

– Да это просто так говорят…

– Ну так знай, что мне не нравится, когда так говорят!

– Да не уговоришь ты его, – прошептал Штонг.

Но Эко, которого очень беспокоил успех дела, не сдавался.

– Я действительно хочу сказать кое-что важное, – снова начал он.

– Ладно, говори оттуда.

– Это будет сложновато, – заявил юный фитос. – Ведь речь о деньгах, больших деньгах.

– Насколько больших? – заинтересованный стражник привстал со стула.

– Огромных! – заявил Эко.

Стражник подумал несколько секунд, потом повернулся к товарищу.

– У тебя сейчас, случайно, не время перерыва?

– Нет…

– А ты не хотел бы пойти кофе выпить?

– Я его не пью.

– А в туалет? Ведь тебе надо в туалет?

– Да нет, я…

– Хватит! – рассердился стражник со шрамом и стукнул кулаком по столу. – Иди проверь, что там снаружи делается, пока я здесь!

– Хорошо! Я пойду к начальнику и доложу, что ты договариваешься с пленниками о больших деньгах. Вот как!

Рассерженный стражник со шрамом поднялся со стула и взялся за рукоятку своего ножа.

– Неудачная мысль, – вмешался Эко. – Если вы подерётесь, сюда все сбегутся. И это будет конец нашей маленькой сделки, а так вам обоим денег хватит.

Услышав это, стражник успокоился.

– Ладно, – он направился к камере. – Я слушаю.

– Как насчёт десяти тысяч нумизм за пленника? – предложил юный фитос. Его товарищи смотрели на него с изумлением. – Всего сорок тысяч.

– Хм… Сорок тысяч каждому?

– Естественно! – подтвердил Эко.

Стражник сделал ему знак подойти к решётке.

– А где ты возьмёшь столько денег? Можешь объяснить, каким чудом ты сможешь добыть такую сумму здесь, в темнице?

– Да запросто, – ответил Эко. – Именно что чудом.

Стражник поморщился.

– Меня терзают сомнения… Ты над нами издеваешься…

– Да ничего подобного!

– Докажи!

У Эко не было выбора. Ему придётся впервые при всех показать, как он превращает жемчужины в монеты.

Ему очень этого не хотелось. Но он был вынужден пойти на это, если ещё надеялся заполучить Лунный и Солнечный камни прежде, чем истёчет данное ему время.

Фитос снял ожерелье и собирался отделить жемчужину.

И тут стражник просунул руку сквозь решётку и схватил ожерелье.

– Дай сюда! – заорал он.

– Не имеете права! – закричал фитос, удерживая ожерелье. – Это подарок моей мамы!

– Отпусти, – сказал Талиан.

Неожиданно стражник повиновался. Он выпустил добычу, и на лице его расплылась блаженная улыбка.

Потом глаза его закатились, и он рухнул.

За его спиной стоял другой стражник с дубиной, которой он и уложил своего напарника.

Он отложил оружие, откинул капюшон и снял маску, закрывавшую лицо.

– Мы спасли её от кристов! – воскликнул Штонг.

– Идите за мной, – сказала девушка, поворачивая ключ в замке. – И тихо.

Когда все вышли из темницы, девушка направилась к лестнице. Но подниматься она не стала. Свернула влево от ступенек и нажала на два камня в стене.

С лёгким щелчком открылась потайная дверь.

– Входите, – сказала она и зажгла факел.

Коридор, где оказались друзья, был очень узким, иногда приходилось протискиваться боком.

– Ох, не надо было пирожные есть, – пожаловался Штонг, поджимая своё пухлое брюшко.

По стенам бегали многочисленные насекомые и иногда касались лица Эко и его друзей. Некоторые падали в волосы или за воротник.

– Мы в помещении для охраны, – прошептала девушка.

В слабом отблеске огня было видно только ее лицо.

– А что это хрустит под ногами, как будто сухарики? – спросил Штонг; его голодный желудок уже начинал бурчать.

– Да, странная почва, – подтвердила Тарралея. – Она, похоже, шевелится.

Девушка опустила факел, осветив пол.

– Ничего себе! – воскликнул Штонг, увидев тысячи насекомых. – Они мне на ноги лезут!

– Они питаются деревом? – забеспокоился Эко.

– Нет, – заверила девушка. – Вам нечего бояться.

Несмотря на это, Штонг затрясся всем телом, словно его ударило током, и замахал ногами, чтобы стряхнуть насекомых.

Он явно разнервничался.

– Да ничего, – успокаивала его Тарралея. – Успокойся! Маленькие зверьки больших не едят.

– Ага, вспомни, что делают скатсохейры, когда проголодаются! – возразил Штонг, ещё не забывший существ, встретившихся им в Онейро.

Эко тогда объяснил, что они проникают в животных через отверстия в теле и выскабливают их дочиста, унося плоть и кости в свои кладовки.

– Не хочу, чтобы меня вычистили, – настаивал Штонг, которому было неприятно даже вспоминать об этом.

– Тихо! – вмешалась девушка. – Нас могут услышать!

– Мне плевать.

Хлоп! Тарралея отвесила Штонгу хорошую затрещину.

– Сказано же – молчать! – приказала она. – Из-за тебя нас заметят. Радуйся ещё, что некрофиллиды не идут за нами по пятам… Похоже, они потеряли наши следы – хотелось бы, чтобы и не нашли!

Вмешательство воительницы подействовало на её спутника как удар током.

– Понял, – ответил он. – Но предупреждаю: если кто-то полезет ко мне… Я кричать начну!

Путешественникам пришлось преодолеть небольшой обвал, загораживавший путь, и спуститься с другой стороны.

К радости Штонга, здесь почти не было насекомых. Но под ногами хлюпало, и в коридор задувал ледяной ветер.