— Чего она? Мы же вытерли ноги.

— Конечно, вытерли, — подтвердил старший Блинков. — Она хотела сказать: «Я очень переживаю за дочь, места себе не нахожу и хочу поплакать, но мне стыдно перед незнакомыми людьми». А получилось «Ноги не вытерли». Об остальном мужчина должен догадаться сам.

— Я примерно так и понял, — кивнул Митек. — Только еще мне показалось, что она вредная дура.

Папы были умные. Вместо того чтобы закричать: «Не смей так говорить о старших!» — Иван Сергеевич сказал:

— Спешишь с выводами. Из-за чего ты так решил — из-за того, что она тебя от дочкиного стола отгоняла? А представь, что посторонние люди роются в вещах твоих родителей. Это значит, что в доме беда. Янине Викентьевне было горько видеть, как ты рвешь тетрадь ее дочки, вот и все… Ладно, Митек, ты вот что скажи: я правильно понял, телефон ТОТ?

— Тот, — подтвердил Блинков-младший. — Я слышал обезьяну. А эта тетка врет напропалую: обезьяны у нее нет, в объявлении ошибка…

— Плохо, — решил Иван Сергеевич. — Надо милицию поднимать.

— Да в чем дело-то, сыщики? Объясните ботанику, — взмолился старший Блинков. — А то плетусь за вами и ничего не понимаю.

— Минутку, Олег, — Иван Сергеевич на ходу раскрыл «трубу» и набрал какой-то номер. — Налоговая. Мой код… пробейте-ка телефончик…

Блинков-младший представил себе, что происходит в справочной. Сидит перед компьютером телефонистка в наушниках, с микрофончиком у рта, как у летчиков. В компьютере все-все номера: и сотовые, и секретные. Первым делом телефонистка выстукивает на клавишах личный код Ивана Сергеевича. Код подтверждает, что позвонил не случайный человек. Теперь полковнику открыт доступ ко всем телефонам (кроме, может быть, самых секретных, которые не положено знать даже налоговой полиции). Потом телефонистка вводит в компьютер номер тетки, у которой кричала обезьяна, и сейчас… вот сейчас…

— Погодите, мне записать нечем, — сказал в трубку Иван Сергеевич.

Мужчины уже вышли из подъезда. Не отнимая от уха трубку, полковник открыл дверцу «Нивы», сел и записал в блокнот: «Гер. Панфиловцев…» Блинков-младший влез на заднее сиденье и заглядывал ему через плечо, сверяясь с листком из тетради Синицкой. Сомнительная то ли семерка, то ли единица оказалась единицей, то ли ноль, то ли восьмерка — нолем. Грубых несовпадений не было. Тот самый адрес!

Что же получается? Часа два-три назад Синицкая звонила тетке с макакой, и та дала ей свой адрес. За это время можно пешком дойти до Панфиловцев и вернуться. Но Ирка не вернулась. А тетка стала отвечать на звонки: «Ошибка в объявлении».

Сыщик приучил себя не давать воли воображению. Факт тот, что Синицкая на Панфиловцев, в квартире одиннадцать, и не может позвонить домой. А что с ней случилось — увидим.

— По коням! — скомандовал Иван Сергеевич и рванул с места. Старший Блинков захлопывал дверцу уже на ходу.

Полковник названивал не переставая. Не зная номера нужного отделения милиции, он без затей набрал «02». С пульта его соединили с отделением, в отделении дали номер участкового… Закончив переговоры, он откинулся на спинку сиденья и сильнее притоптал педаль. «Нива» понеслась, как на гонках.

— А пожалуй, Олег, придется вам с Митькой посидеть в засаде, — сказал полковник. — Я тебе наручники дам…

— Кого хоть ловим? — тоном готового на все человека спросил старший Блинков.

— Да все преступников, кого ж еще… Понимаешь, я не имею права врываться в чужую квартиру. Не захотят — не впустят: на их стороне закон. А они не захотят, потому что девочка скорее всего у них. Так что мне надо ехать за участковым.

— Он тоже таких прав не имеет, — вставил Блинков-младший.

— А я и не знал, — отрезал полковник, хотя, конечно, прекрасно все знал. — Короче, одиннадцатая квартира — на третьем этаже. Ты, Олег, встаешь выше по лестнице и наблюдаешь за дверью. Можешь подойти, послушать, но осторожно и недолго. Митька остается на втором этаже, ни за чем не наблюдает и не высовывается. Минут через двадцать подъезжаем мы с участковым, вот и вся ваша засада. Но может случиться, что за это время из одиннадцатой выведут девочку. Тогда Олег действует по обстоятельствам, а Митька звонит во все двери, кричит «Пожар!» и выбегает на улицу. Если выйдет кто угодно без девочки, это не ваше дело. Олег поднимается на следующий этаж, Митька быстро выбегает на улицу.

— А кто в этой квартире? — спросил старший Блинков.

— Откуда мне знать? Прописаны двое, муж и жена, а так неизвестно, кто там еще. Поэтому и говорю: действуй по обстоятельствам. Держи…

В полутьме звякнули наручники.

— Ключик не потеряй, — предупредил Иван Сергеевич. — Лучше сразу повесь на свою связку. Во-он тот дом. Я ближе подъезжать не стану.

Иван Сергеевич затормозил, и Блинковы сошли на тротуар. Провожая взглядом отъезжающую «Ниву», Митек заметил, что полковник снова поднес к уху трубку, и захихикал.

— Ты что? — спросил старший Блинков.

— Спорим, Иван Сергеич участковому звонит?

— Что ж тут смешного?

— То, что минут через пять они встретятся! А сейчас он позвонит и скажет: «В одиннадцатой квартире пьяная драка». Тогда участковый должен пойти и проверить.

— А того, что там держат Синицкую, недостаточно, чтобы пойти и проверить?

— У нас доказательств нет, одни догадки, объяснил папе сыщик.

Они подходили к старой пятиэтажке, собранной как будто из кубиков с облупившейся кафельной плиткой.

— Единственный сын, я не понимаю, почему вы решили, что Синицкая здесь, — признался старший Блинков.

— Она сюда звонила — раз. Записала этот адрес — два. Листок из тетради вырвала, значит, взяла с собой — три…

— Это я понял. Но вдруг с ней по дороге что-нибудь случилось? — предположил старший Блинков. — Ты бы спросил ту женщину: «К вам девочка не приезжала?»

— В том-то все и дело! ОНА БОЯЛАСЬ, ЧТО Я СПРОШУ! Обезьянки, говорит, нет, в объявлении ошибка. Получается, что Синицкой как бы незачем к ней приезжать. Мы бы и поверили, если бы не нашли адрес в тетрадке. А так выходит: приезжать вроде незачем, а эта тетка дала Синицкой адрес. Значит, врет!

На полу в подъезде корчился придавленный таракан размером со сливу.

— Американский, — заметил старший Блинков, прихлопывая его ногой. — Странно, у нас они не приживаются, если специально не разводить.

Сыщик подумал, что это не самая большая странность из тех, которые ждут впереди. Он по-прежнему не понимал, что могло случиться с Недостижимым Идеалом. Почему Синицкую понесло к этой врунье с обезьяной? Что произошло в одиннадцатой квартире?!

Сильно пахло зверинцем и дезодорантами. Запахи не перебивали друг друга, и получалось вроде ношеных носков в кустах сирени.