Он подчинит ее себе, она полностью в нем растворится. Это началось в тот момент, когда она увидела его на пороге. С каждым его поцелуем, с каждой лаской она становилась все более зависимой от него.

– Люк, – снова произнесла Габриель, внезапно осознав, как она перед ним беззащитна. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя такой беспомощной.

Оказавшись в главной спальне, Люк опустил ее на кровать под пологом, и мгновение спустя его сильное тело прижало ее к матрасу. Ее сердце бешено заколотилось.

Ощущения сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Его ладони начали жадно исследовать изгибы ее тела. Она упивалась каждым поцелуем, каждой лаской. От каждого его прикосновения по ее телу пробегал электрический ток. Ее грудь налилась, подобно спелым плодам, ее тело было готово принять его.

Люк приподнялся, и Габриель начала дрожащими от волнения пальцами расстегивать пуговицы на его рубашке. У нее это плохо получалось. Тогда Люк, выругавшись себе под нос, стащил рубашку через голову и швырнул ее на пол. Когда ее соски соприкоснулись с его гладкой горячей кожей, у нее пересохло во рту.

Ее руки дрожали, когда она несмело водила ими по его груди, поросшей темными волосками, и твердому животу. Ее сердце учащенно билось, в висках стучало, внизу живота что-то пульсировало. Вспомнив, какое удовольствие он ей доставил, она наклонилась и накрыла губами его твердый сосок. Люк застонал, и она переключилась на второй.

– Больше не надо, – пробормотал он по-итальянски.

Его кожа была солоноватой, и в то же время ее вкус напоминал ей о кипарисах и адриатических бризах.

– Не дразни меня.

Ловкими, уверенными руками он избавил их обоих от оставшейся одежды. Когда его твердая плоть прижалась к ее животу, Габриель тихонько вскрикнула. От желания у нее кружилась голова.

Приподнявшись на локтях, он посмотрел на нее. То, что она прочитала в его глазах, привело ее в неописуемый восторг.

Она почувствовала себя настоящей распутницей. Дерзкой, смелой, уверенной в себе.

– Не дразни меня, – повторила она его слова. Его губы изогнулись в сексуальной улыбке, которая что-то пробудила внутри Габриель.

– Ваше требование для меня закон, ваше королевское высочество.

С этими словами он без всякого предупреждения раздвинул ей бедра и вошел в нее.

Когда их тела слились воедино, Габриель громко закричала. Это было так неожиданно, так удивительно, что Люк перестал двигаться и, тяжело дыша, ошеломленно уставился на нее.

– Ты девственница!

Глаза Габриель наполнились слезами, ее изящные ладони уперлись в его грудь.

– Тебе следовало мне сказать… – Он осекся. Все и так было налицо. Ее настороженность во время свадебного приема, ее робкие взгляды и неумелые поцелуи.

Он считал ее искусной актрисой, а она действительно оказалась невинной.

– Да, – ответила Габриель, заерзав под ним.

Сначала ему показалось, что она пытается высвободиться, но он быстро понял – она добивается противоположного эффекта. Он уже находился глубоко внутри ее, а она все продолжала двигаться. Это была сладкая пытка.

– Разумеется, я девственница! – возмутилась она. – Неужели это имеет какое-то значение?

Люк посмотрел на лицо своей жены.

– Тебе больно? – спросил он, войдя в нее еще немного глубже.

– Я… я не пойму… – растерянно пробормотала Габриель.

– Если бы я знал, я бы не причинил тебе боль, – сказал Люк, проведя кончиком пальца по ее ключице. Затем он поцеловал сначала одну ее грудь, затем другую, словно пытаясь загладить вину.

– Если бы ты знал? – повторила Габриель. – То есть ты думал… – Она уставилась на него глазами полными ярости, ее руки, лежащие у него на груди, сжались в кулаки.

– Да, я думал. – Люк снова задвигался и с удовольствием отметил про себя, что она разжала руки и провела ими по его бедрам. – Ты жила не в женском монастыре. Я не договаривался о нашем браке с твоей игуменьей. Ты взрослая женщина.

Он не сказал: «Я думал, ты мне лгала».

– Нет, – произнесла Габриель слегка дрожащим от волнения голосом. – Разумеется, я не жила все это время в монастыре. Но я не… У меня никогда… – Ее щеки еще больше покраснели.

В его груди пробудилось к жизни какое-то новое, радостное чувство.

«Моя», – подумал он. Ему хотелось прокричать это на весь мир. Ни один мужчина прежде не дотрагивался до нее. Она принадлежала только ему.

– Впрочем, зная твоего отца, можно утверждать, что твоя жизнь во дворце немногим отличалась от жизни в монастыре, – пробормотал он.

– Люк…

Ему безумно нравилось, как она произносила его имя, и он крепко ее поцеловал.

– Доверься мне, – прошептал он, погружаясь глубже в ее влажную, горячую упругость.

Габриель подхватила его ритм и задвигалась вместе с ним. Ее бедра сами поднимались, словно она их не контролировала. Ее ноги обхватили его талию. Он поглаживал самые чувствительные ее места, подбадривая ее. Ее дыхание стало прерывистым, голова начала метаться из стороны в сторону.

«Моя», – снова подумал Люк, когда она задрожала в экстазе. Мгновение спустя он присоединился к ней.

Проснувшись, Габриель не сразу поняла, что ее разбудило. Но, оглядевшись, она узнала сильную руку Люка, лежащую поверх нее. Наверное, он обнял ее во сне. И случайно разбудил. Она никогда прежде ни с кем не спала. Это было странное ощущение. Раньше матрас казался ей просторным, но сегодня ей не хватало свободного места. Люк был таким большим.

В памяти пронеслись образы прошлой ночи, один красочнее другого, и ее снова охватили волнующие ощущения. Прошлой ночью она впервые почувствовала себя женщиной. Узнала истинное предназначение своей груди и бедер. Они были словно созданы для того, чтобы доставлять ему удовольствие.

Габриель посмотрела на спящего Люка. Его твердый безжалостный рот во сне выглядел мягче. Он казался доступнее, моложе и привлекательнее. Она улыбнулась про себя. Нельзя сказать, что в его внешности появилось нечто мальчишеское. Она не могла себе представить Люка ребенком. Но во сне он выглядел не таким внушительным и пугающим. К такому Люку можно было найти подход.

Вздрогнув, Габриель повернулась к нему спиной и уставилась в темноту. Она уже изменилась? Изменилась навсегда? Она не ожидала, что близость с Люком доставит ей такое удовольствие. Что он окажется так глубоко внутри нее. Что с ним она будет чувствовать себя одновременно хрупкой и сильной.

Этот мужчина подобен разбушевавшейся стихии. Стремительно ворвавшись в нее, он причинил ей боль, но компенсировал это невероятным наслаждением. Даже сейчас, когда Люк спал, его присутствие возбуждало Габриель. Несмотря на боль в различных частях тела, вызванную новым и необычным занятием, она хотела его. Было ли это еще одним проявлением ее слабости? Или, может, причина крылась в его власти над ней?