Что можно? Можно «я уже все решила»?!

То есть я прямо сейчас должен проглотить ещё и это? Прекрасно. Здорово ставить меня в известность в последний момент. И что она будет делать, если я скажу, что мне бы не хотелось, чтобы она ехала? Она не поедет?!

— А если я против?

— Ну билеты уже купили. Ну кооотик, ты же не против, да?

Зашибись. Как всегда, решила сама.

— Полин, мне кажется, нам с тобой пора обсудить кое-что, — набираю воздуха в грудь. Я реально задыхаюсь. Я перестал её понимать. Я перестал понимать, почему мы вместе. Я просто боюсь себе признаться, что все пять лет наши отношения держались исключительно на моем желании быть с ней.

И теперь меня жестко тянет в другую сторону.

— Ты меня вообще не слышишь. Ты сама постоянно принимаешь решения. Тебе не кажется, что каждый из нас давно уже сам по себе?

— Ну не передергивай, пожалуйста. Это всего лишь на две недели. Все так неожиданно получилось. Не злись, ладно? Ты все равно Тай не любишь.

— Ты вспоминаешь о моих интересах, когда тебе это выгодно. Разве нет?

— Ну и что, ты теперь обижаться будешь? — разводит руки в стороны. — Ты ж сам со мной не ездил!

— Да потому что мне некогда было, Полина!

— Ты мог бы и на удаленке поработать и со мной побыть подольше!

— Вечер на удаленке и две недели — это разные вещи! Когда я с тобой, ты в инсте зависаешь и с подружками по телефону болтаешь! А со мной тебя вообще нет! Никогда нет, Полина!

Хочется прямо сейчас выкрикнуть, что мы слишком поторопились со свадьбой. Но то, что я слышу, заставляет меня сбросить спесь. И позабыть все нормальные слова. На языке один мат.

— Давай потом поговорим? Дай мне спокойно отдохнуть без выноса мозга, ладно?

Я реально ехал и был ещё в раздрае, а сейчас все. Это конец. У нас не отношения. А то, что от них осталось. Я не виню ее. Но и себя одного тоже не виню.

В дальнейшем я вижу только разрыв.

Сейчас уже говорить ничего не буду. Она вновь не услышит. В последний раз сделаю, как она захочет. Пусть отдыхает. Без выноса мозга.

Вернётся — тогда ей придется выслушать меня. И принять в кои-то веки мое решение.

И дело не в Кае. Просто рядом с ней я особенно остро чувствую, что мы с Полиной теперь чужие люди, все остальное — лишь мишура. Осознаю, что та крепкая нить, что держала меня рядом с «любимой» женщиной, уже порвалась. Ни о какой свадьбе и речи не может быть.

Глава 14

Домой приезжаю с таким тяжёлым чувством, что кажется, будто внутри чёрная дыра. Засасывает все хорошее, что у меня ещё теплится внутри.

Я так больше не хочу. Две недели. И все. Когда Полина вернётся, в первый же день поговорим, и я скажу, что наши отношения себя изжили и свадьбу играть просто нет с смысла. Дальше нужно расходиться.

Решение принято, но душу сковывает страх. Если Кая узнает, это будет крах всему. Никогда я не боялся потерять кого-то. Всегда считал, что не стоит цепляться за людей: ни за друзей, ни за знакомых, ни за партнеров, ни даже за брата. Но мысль, что Кая меня возненавидит и вычеркнет из своей жизни, раскалённой лавой выжигает сердце, и я не понимаю, куда деться от этого чувства. Она не должна узнать. Пусть сейчас мне приходится лгать, но решение принято, и осталось его лишь воплотить в жизнь. А потом… потом я смогу честно и твёрдо сказать, что душой и телом принадлежу только одной женщине. И больше я не готов так рисковать. Я не готов ее потерять. Свихнусь тогда. Хочу принадлежать только одной. Той, которая смотрит искренне. Касается трепетно. Той, чьё доверие обманывать было просто недопустимо...

В раздумьях на автомате подъехал к дому.

Заезжаю на подземную парковку. Выхожу и машины и, чувствуя тяжесть навалившихся на плечи обстоятельств, поднимаюсь к себе.

Итак, у меня есть две недели.

Звонок. Странно. Поздно уже…

Блин. Отец. Опять косяк какой-то!

— Ларсон хочет наведаться в Россию, — как обычно, не здороваясь, отец приступает к сути.

Нох Ларсон — владелец одной из самых крупных компаний в Швеции по производству бытовой техники. Его бренд известен и уважаем по всему миру. Значительную долю товаров в наших розничных магазинах занимает продукция именно его заводов. Нох с отцом на короткой ноге. Их отношения давно уже перешли черту «заказчик-производитель».

— И? — отвечаю также кратко.

— Он хочет, чтобы его сын временно поработал у нас. Выучил язык и получил навыки управления. Ты должен пристроить парня к нам.

— А на своих заводах парень не может научиться управлению?

— Итан. Я не спрашиваю. Я ставлю в известность. Пацана надо оформить. И научить работать. Чтобы он видел бизнес с разных сторон.

— Да я лучше Вилана научу работать, — морщусь при упоминании имени брата. Этот бездарь только и делает, что свои штанги тягает. Отец до сих пор безуспешно пытается втянуть его в семейный бизнес. Но из нас двоих деловая отцовская хватка досталась, очевидно, только мне.

— Кстати, о Вилане. Он тоже должен присутствовать.

— Присутствовать где?

— Нох прилетает через месяц где-то. Вместе с семьей. Мы с матерью тоже. Нужно устроить семейные посиделки. И Вилан тоже должен присутствовать. Кроме того, ты должен устроить Ларсону с сыном экскурсию по компании. Показать головной офис. Свозить в торговые точки. Пусть видит, как его товары «двигаются».

— Во Владивосток отправлю. Пусть местный филиал посмотрят. Нормально?

— Сын. Не язви, — тут надо обдумать. — В общем, у наших гостей должно остаться приятное впечатление, что родственные связи — не просто слова. Нох должен вернуться в Швецию довольным. И оставить своего отпрыска в нашем гнёздышке. Нам это на руку. Очень… — добавляет с нажимом, — на руку.

Прекрасно. Одной проблемой больше. Не удивлен.

— Мы это все обсудим позже. Я подумаю, насколько нам нужен тут сторонний человек.

Отнимаю трубку от лица и захожу в диалоговое окно с Каей.

«Мне тебя уже не хватает».

Отправляю не задумываясь. Доставлено тут же. Хочу положить ей голову на колени и просто рассказать о том, как