прототипа. Встречается он почти во всех женских погребениях вплоть до самых поздних (для нижнего слоя), которые можно датировать VIII в. Многочисленность и устойчивость этого типа позволяют считать его характерной чертой готских погребений наряду с другими вещами, вроде золотых височных колец, упомянутых выше пряжек и др. При сравнении фибул с остальным инвентарем Суук-Су, невольно создается впечатление чужеродности их; особая техника литья, необычный рисунок, а самое главное — крайняя малочисленность их, разрозненность и некомплектность, — все это очень убедительно свидетельствует против признания лучевых (пальчатых) фибул спецификой готов.

В готской среде лучевые фибулы были случайными гостями, появившимися очень поздно (не ранее середины VI в.) и на протяжении двух последующих столетий нарушавшими единство готской культуры всего лишь несколько раз. Если сопоставить все характерные вещи готских могильников (Суук-Су, Узень-Баш, Эски-Кермен, Артек, Гурзуф и др.) с вещами, находимыми на Среднем Днепре и его притоках, то окажется, что готский мир Южного Крыма не имел никакого соответствия в антских краях. Насколько близки друг к другу аланские погребения Северного Кавказа и удаленных верховьев Донца, настолько далеки готские и днепровские археологические памятники, отделенные друг от друга теми же степями. В III–IV вв., когда отдельные готские отряды были в причерноморских степях и воевали с антами, на Днепре существовала своя устойчивая и яркая культура полей погребальных урн и выемчатых эмалей, которую можно связывать с вендами-антами. На юг, в степь, эта культура не подвигалась, оставаясь в пределах черноземной лесостепи. Днепровских вещей IV в. нет в тех районах, в которых нам исторически известны готы. В 375 г. готы, разбитые гуннами, ушли на Запад; они взяли с собой много различных вещей, преимущественно боспорского производства, и растеряли их на своем пути в Западной Европе, но среди этих вещей не было ни одной, происходившей с берегов Среднего Днепра. На Днепре же расцвет сложного мастерства выемчатых эмалей падает именно на послеготское время.

Почему же многие археологи так упорно говорят о готской культуре на Днепре? Причина ошибки — опять те же лучевые фибулы, которые казались убедительным аргументом и в пользу расширения готской культуры Суук-Су до Киева и Полтавы.

Находки лучевых фибул в Западной Европе, совершенно правильно связываемые с готами (точнее с готским союзом, в который входили и аланы и др. народы)[142], получили слишком расширительное понятие; исследователи, желавшие тенденциозно увеличить могущество готов путем привлечения археологического материала (как Иордан увеличивал его за счет заведомых легенд), исходили из предпосылки: там, где лучевые фибулы, — там готы. В результате получилась такая же картина, как и в вопросе с выемчатыми эмалями: вещи рассматривались суммарно, без анализа отдельных типов, без внимательного изучения мелких деталей, позволяющих иной раз подразделить обширную область распространения сходных вещей на отдельные районы, связываемые с различными центрами производства или с различными этническими группами.

В вопросе о лучевых фибулах недостаточно показать, что у крымских готов они появляются извне в VI в. и остаются в дальнейшем нехарактерными для них. Необходимо решить еще два вопроса:

1) время появления лучевых фибул на Днепре и 2) время бытования и разнообразие вариантов лучевых фибул в Боспоре.

Несмотря на то, что римский прототип лучевых фибул бытовал в IV в. на Днепре, мы не видим там всех промежуточных звеньев которые соединяли бы его с обычным для этих мест типом лучевых фибул, известных из множества находок. Материалы Суук-Су позволяют датировать самые ранние днепровские фибулы, обнаруживающие чрезвычайную близость к фибулам из погребений № 86 и 28. Самая ранняя дата, которую можно допустить для простейших лучевых фибул, — это первая половина VI в.

Промежуточные звенья обнаруживаются только на Боспоре в погребениях керченских катакомб. Типы 3 и 4, отсутствующие на Днепре, богато представлены здесь экземплярами IV и главным образом V вв. Они-то и являются прототипом как днепровских фибул, так и тех пальчатых фибул, которые попали в Западную Европу.

Керченские лучевые фибулы сделаны из серебра, украшены вставками красных камней, рельефными литыми узорами из завитков. На некоторых экземплярах лучи уже превращаются в птичьи головы. Дата их — V в.[143]

Очень важно для понимания истории днепровских фибул отметить, что в Керчи и ее окрестностях, где фибулы боспорского изготовления обычны для V в.[144], лучевые фибулы совершенно исчезают в VI в., т. е. именно тогда, когда они появляются на Днепре. Это обстоятельство заставляет особенно пристально приглядеться к керченским лучевым фибулам и сравнить их с днепровскими.

Общая форма днепровских фибул очень близка к керченским. Чувствуется, что несколько более поздние днепровские фибулы, копируя предшествующие им по времени керченские, старательно воспроизводят как общий контур, так и спиральный орнамент, и отдельные детали. Но, несмотря на значительное сходство, существуют как явные, так и малоприметные, но важные отличия:

1) В днепровских лучевых фибулах отсутствуют красные камни и позолота; вместо камней есть соответствующие выступы, но отлитые вместе со всем корпусом фибулы.

2) Все керченские фибулы отлиты из серебра, все днепровские — из бронзы.

3) Обе группы фибул изготовлены техникой литья по восковой модели (поэтому даже фибулы из одного комплекта не тождественны), но существенно отличаются техникой изготовления самой модели.

Боспорские мастера работали по твердому воску и резали рисунок резцом, вследствие чего у рельефного рисунка получались острые грани. Рельеф получался благодаря углублению фона, вынутого резцом и шпателем. Этой же техникой выполнены пряжки из Суук-Су. Мастера днепровских фибул обрабатывали восковую модель менее кропотливым, упрощенным способом: весь орнамент наносился на фибулу острием, которым выдавливали, а не резали углубления. Для упрощения процесса орнаментации применялись дву- и трезубые циркульки. В результате вместо спирального и эсовидного орнамента получался менее изысканный орнамент из концентрических кругов, на первый взгляд очень похожий на керченский.

4) Последнее отличие касается способа ношения: южные фибулы носились лучами вниз, а днепровские, судя по эволюции антропоморфных типов, носились лучами вверх.

Все эти отличия позволяют утверждать, что мастера днепровских фибул копировали керченские образцы, но не располагали при этом всеми техническими приемами боспорских мастеров. Копирование керченских фибул на Днепре началось в VI в.; в это же время лучевые фибулы исчезли в Керчи.

Все сказанное выше о различных типах фибул можно свести в таблицу.

Первый вывод из приведенной таблицы, это — полное отсутствие связи готской культуры как с выемчатыми эмалями, так и с лучевыми (пальчатыми) фибулами приднепровских типов. Судя по области распространения и отсутствию вне ее центров производства, фибулы с выемчатой эмалью и медные лучевые фибулы нужно считать местными, среднеднепровским изготовлением.

Смена двух совершенно различных видов фибул (треугольных с эмалью и лучевых) произошла в конце V или в начале VI вв. Этим временем